– Ой, там свет! – Оля прильнула к щели между массивными бетонными блоками, преграждавшими вход в тоннель.

– Ага, он короткий, – подтвердил Миша. – Отсюда тот конец видно.

Дима тоже заглянул в зазор. Вдалеке – метрах в ста – в центре чёрного жерла сияла тонкими лучиками яркая решётка: солнце пробивалось между такими же блоками, перекрывающими противоположный вход. Всё вокруг – стены, пол и потолок – совершенно растворились в темноте. Казалось, будто он смотрит не в глубь тоннеля, а со дна глубокого колодца, закрытого люком с прорезями.

Солнечная решётка на мгновение погасла.

– Что это?! – Оля испуганно отпрянула. – Ты видел?

– Может, зверь какой-то, – спокойно ответил Дима. – Не бойся.

– Такой огромный?

– Огромный не пролезет, – он провёл рукой по щели между шершавыми блоками. – Просто этот был очень близко, вот и заслонил весь просвет.

Оля недоверчиво покосилась на заграждение.

– А может и огромный, – вальяжно заявил стоявший в стороне Миша. – А то зачем тоннель заблокировали?

Она испуганно повернулась к нему.

– Чтобы никто не ходил, – торопливо ответил Дима. – Он же может обвалиться.

– Веришь властям? – усмехнулся Миша.

Тот сощурился.

– Ну, расскажи, как на самом деле.

Миша запрокинул голову.

– Сами подумайте, – протянул он. – Зафиг блокировать тоннель аж до потолка?

Они обернулись на громоздящиеся пятиметровой стеной блоки. Оля обхватила себя за плечи и попятилась.

– Чтобы человек не пролез, – резко заявил Дима.

Миша вновь усмехнулся.

– Его прокопали, чтобы сократить дорогу, – он показал на рельсы, уходящие от стрелки перед перегороженным тоннелем дальше на перевал, – но поезда всё равно ездили в обход. Не странно ли?

– Потому что путь одноколейный! – поморщился Дима. – Пока один поезд в обход тащится, другой проедет здесь, и они разминутся.

– Говорят, строители наткнулись на нечто дико лютое, – загадочно произнёс Миша.

– Ага, – фыркнул Дима. – И это дикое-лютое спокойно стояло и смотрело, как его замуровывают! Ты ещё расскажи про поезд, который въехал и не выехал!

– Какой поезд? – встрепенулась Оля.

– Это давно было, ещё при царе, – ответил Миша. – Поезд вошёл в тоннель, – он протянул руку, – а с другой стороны не вышел. У нас в краеведке есть об этом.

– Нет у нас там ничего! – перебил Дима. – Я тебе тысячу дам, если мы вместе сходим и ты покажешь.

– Не жалко тысячу-то?

– Тысячу потеряешь ты, потому что гонишь!

– Слышь, ты!..

– Так, мальчики! – Оля встала между ними, широко разведя руки.

Вдали раздался гудок.

Вскрикнув от неожиданности, она подскочила к Мише и стукнула его в плечо кулаком:

– Хватит меня пугать!

– Это не я, это поезд! – оскалился тот, ловя её руку. Они рассмеялись.

Дима хмуро отвернулся к выровненной более века тому назад скале, вдоль которой тянулась заросшая жёсткой травой колея. Сунув руки в карманы, он прошагал по рассохшимся шпалам до поворота ветки и, переступив ржавеющий рельс, раздвинул раскинувшиеся на откосе кусты.

Прямо перед ним торчала верхушка ели, растущей дальше по крутому склону. Внизу вытянулась узкая, стиснутая длинными отрогами долина. По серой ленте железной дороги грузно тащился товарняк, неспешно подбираясь к створам нового, современного тоннеля. Левее между деревьев проглядывали жёлтые пятна виляющей вдоль путей грунтовки – где-то там, среди ветвей, прятался уазик Диминых родителей, на котором друзья доехали до подножия.

Локомотив миновал старую стрелку, откуда поезда прежде поворачивали в гору и по насыпям, выемкам, узким шатким мостам и чудовищным петлям поднимались туда, откуда сейчас смотрел Дима. Рельсы в самом низу разобрали, и заброшенную дорогу преграждал проволочный забор с ржавыми воротами. Дима хмыкнул. Через них даже Оля перелезла без труда.

– Эй! Чё ты там завис?

Он обернулся и вздохнул.

– Вид хороший. Поснимать решил.

– А, ну я тоже поснимал вроде. Отдохнули? – Миша оглянулся на Олю. – Тогда вперёд! Уже больше времени прошло, чем я думал.

Взбираться в гору по старой узкой железной дороге вдоль обрывов и скал, перебираясь по раскачивающимся, скрежещущим мостам, было не только тяжело, но и страшно. Оля то и дело вжималась в каменную стену и, скуля, отказывалась идти – мальчикам приходилось успокаивать подругу. Впрочем, Миша то и дело вспоминал очередную страшилку про эти горы и только пугал её сильнее. Один раз Дима, набравшись смелости, осторожно взял Олю за локоть, но та мягко вывернулась и молча пошла вперёд.

Разве что открывавшийся шаг за шагом вид компенсировал мучения. Память телефонов быстро заполнили фото и видео долины, поросших лесом вершин и ржавеющей, опутанной вьюнами стали. Миша торопил. Обещал, что с другой стороны, за перевалом, пейзажи будут ещё лучше – но кому они нужны в темноте?

– Пойдём! – Он призывно махнул рукой. – Вверх осталось чуть-чуть, дальше спускаться будем. Но там как раз начнётся самая жесть!

План на сегодня, если верить Мише, сорвался. Они собирались подняться по заброшенной ветке на перевал и спуститься с другой стороны. После чего проехать на электричке одну остановку назад, найти уазик и отправиться на нём домой. Сам Миша раньше ходил по этой дороге и утверждал, что они управятся за день. Но сейчас, по его словам, уже отстали на пару часов.

– Поезд есть и ночью, – успокоил он. – А вот шляться по горам в темноте неохота.

– Тебе не влетит от родителей за машину? – Оля с беспокойством посмотрела на Диму.

– Нет, – поспешил ответить тот и широко улыбнулся. – Их три дня дома не будет. Главное, чтобы полиция не остановила. Но мы просёлком едем – не должна.

– По дороге сюда всё нормально же было, – вставил Миша. – Обратно тоже будет!

Солнце уже зашло за гряду и долина внизу погрузилась в тень, когда дорога вышла из очередной петли и длинной плавной дугой повела вдоль ската. Прорубленная скала по правую руку сменилась поросшим кривыми ёлочками склоном. Соседняя гора приближалась, и наконец обрыв слева кончился. По обе стороны ветки поднимался к вершинам невысокий лес.

– Всё, перевал! Новый тоннель чётко под нами проходит, – объявил Миша, подпрыгнул и с силой топнул по земле. – Лучше передохнуть немного.

Они достали из рюкзаков бутерброды и, отыскав места почище – рельсы пачкались ржавчиной, а шпалы в сырой седловине совсем прогнили и поросли мхом, – расселись на невысокой насыпи. Перекусив, Дима направился за деревья в туалет, но, сделав несколько шагов, подозвал остальных: в грязи у насыпи остался отпечаток покрышки.

– Сюда по хребту заехать можно, – объяснил Миша.

– Что ты несёшь? – скривился Дима. – Как здесь проехать-то?

– На мотике или квадрике. Лес же негустой. Это ещё фигня! – Он показал вперёд. – С той стороны шпалы так занесло, что вообще почти до тоннеля доезжают. На джипе, правда.

– В смысле? – удивилась Оля. – Сюда же запрещено!

– Это нам запрещено. А лесникам-то надо. Ну и ментам тоже, наверное.

– Каким ментам? – Дима вытаращил глаза. – Здесь менты могут быть?

– Сдрейфил? – Миша со смехом подскочил к нему и ткнул локтем в бок.

– Ты говорил, что здесь никого не будет!

– А здесь никого и нет.

– Очень смешно! Не хочется, знаешь ли, потом внизу ментов встретить.

– Боишься, что они тебя узнают?

Дима сжал кулаки и отвернулся.

– Расслабь булки! – протянул Миша. – Я тут сто раз ходил – ни разу их не видел.

– Сто раз? – ехидно сощурилась Оля.

– Ну, два, – развёл руками тот. – Не парьтесь! Всё будет окей… Бояться надо другого. – Подмигнув ей, он навёл камеру телефона на поросший елями склон: – Как раз где-то здесь нашли палатку туристов, которые несколько лет назад пошли сюда и не вернулись…

– Хватит меня пугать!

Перевал быстро остался позади. Растущие по сторонам просеки деревья расступились, и ветка вновь прижалась к крутому склону. Показавшееся было за седловиной солнце вскоре вновь скрылось за соседним гребнем, погрузив дорогу в вечерний полумрак.

Попадающиеся на пути мосты, хоть и короткие, задерживали всё дольше. Каждый раз Оля несколько минут собиралась с духом, прежде чем ступить на нависающие над обрывами шпалы. Конструкции раскачивались и стонали. Сгустившаяся в расщелинах тьма поднималась всё выше, пожирая таявшие в ней клёпаные опоры.

Миша вновь торопил, объясняя, что на нужную электричку они уже опоздали, а пропускать следующую не хочется – иначе придётся ждать на станции до утра.

– Ты же был здесь сто раз, а то и два, – поддразнил Дима. – Как ты дошёл вовремя?

– А мы только с пацанами ходили, – оскалился тот, посмотрев на Олю.

Та насупилась.

– Эй, не бери в голову! – подбодрил её Дима. – На вторую точно успеем.

– А вдруг нет? – напряжённо прошептала она. – Из-за меня!

– Ничего, подождём. Третью точно не пропустим. Не бойся.

– Завтра в школе никакие будем.

– Завтра можно вообще прогулять! – вмешался Миша. – А чё? ОГА сдали, ЕГЭ ещё нескоро!

Уже совсем стемнело и в небе светили звёзды, когда, преодолев очередной мост, Миша торжественно заявил:

– Всё! Последний! Дальше спокойно пойдём.

– Не опоздаем?

– Неа, – Миша посмотрел в телефон, – успеваем.

Он ушёл вперёд, подсвечивая путь лампочкой мобильника. Дима шагал рядом с Олей, жмущейся к выравненному склону горы, подальше от практически отвесного обрыва. Она сосредоточенно смотрела под ноги, и, придерживаясь за каменную стену, осторожно переступала через шпалы.

– Включить фонарик? – спросил Дима.

– Не надо – вдруг телефон сядет? – не поднимая головы, ответила Оля.

– У моего батарея мощная, не бойся.

Пятно света на рельсах раздвинуло полумрак, погрузив дорогу вокруг себя в абсолютную черноту.

– Так лучше?

– Да. Спасибо.

Растрескавшиеся, поросшие жухлой травой шпалы одна за другой выступали на свет. Шум ветра и редкие крики птиц, и так невидимых в сумерках, доносились теперь из совершенной черноты. Даже звуки шагов и лёгкий хруст камешков под кроссовками, казалось, принадлежали не освещённому кругу, а темноте вокруг. Истории, которые накануне вспоминал Миша, теперь некстати всплывали в памяти.

– Тебе не страшно? – вдруг спросила Оля.

Немного страшно ему всё-таки было. Пугалки, известные всем троим с младших классов, были явной чушью. А вот реальные новости о пропавших в этих местах туристах… Он убеждал себя, что всего-навсего несколько случаев за, кажется, сорок лет – не так уж и много.

– Нет, – соврал он. – А тебе? – Она кивнула. – Не бойся! Мы скоро отсюда выйдем. Уже ведь спускаемся. Миха здесь два раза был – и ничего!

Оля оступилась, и Дима зашагал ближе к ней, чтобы лучше освещать путь. Минуту они молча перешагивали вплывающие в круг света шпалы.

– А вдруг мы… потеряемся? – наконец тихо спросила она.

Дима почувствовал, как кожа на лице стала горячей. Он неторопливо вдохнул, собираясь с мыслями, а заодно успокаивая заколотившееся сердце. На этот вопрос у него был идеальный ответ. Успокаивающий. Тёплый.

– На рельсах, что ли, заблудимся? – со смехом вставил Миша. Он погасил телефон, и потому абсолютно неожиданно появился из темноты перед ослеплёнными фонариком друзьями. Сообразив, какую глупость она сказала, Оля отвернулась от Димы и смущённо прыснула.

– Да что ж ты всегда лезешь-то!.. – прошипел тот, сжимая кулаки.

– Братан, ты чего? Пойдёмте, покажу кое-что.

Через пару поворотов рельсы разветвились. У скалы чернел увитый плющом рычаг стрелки. Один путь уходил влево вдоль скалы и продолжал спускаться. Второй исчезал в портале тоннеля.

– Вау!.. – Дима наставил на каменную арку телефон, надеясь, несмотря на темноту, записать хотя бы что-нибудь.

– Ничего не замечаешь? – насмешливо спросил Миша.

– Ой, мамочки! – Оля прижала руки к лицу. – Здесь же перекрыто было!

Рельсы свободно входили в тоннель и исчезали во мраке.

Въезд не преграждало ничто.

– А!.. – Дима замер, опустив мобильник. – А тут точно перекрыто было?

– Было, – кивнул Миша, – вы же сами видели.

– Мы же видели, Дим, – шёпотом повторила Оля.

Тот почесал лоб.

– Ты уверена?

Она энергично закивала.

– Помнишь? Такие тоненькие, как сеточка!..

– Сеточка? Или кругляшка?

Дима прошагал вдоль портала, вглядываясь в заросшие, засыпанные камешками шпалы.

– Я понял! – воскликнул он наконец. – Это не тот тоннель!

– Тот, – просто возразил Миша.

– Хочешь сказать, что здесь, – Дима протянул руку, – стояла стена? Из бетонок? До верха?

Скривившись в усмешке, Миша молча кивал в ответ.

– И куда они делись?

– Не знаю, – пожал плечами тот. – Может, увезли. Может, туда скинули, – он показал на обрыв за спиной. – Хочешь проверить?

– Куда их увезли? Кто их увёз? Они же весят тонн по пять!

– Не знаю.

– Если бы они здесь стояли, – Дима снова показал на землю перед въездом, – точно остались бы следы!

– Я сам офигел, когда увидел.

– Да-да-да, офигел он, как же. Просто ты решил опять нас напугать и гонишь!

– Слышь ты, Шерлок хренов! Можешь пройтись до конца и проверить! Он короткий, быстро вернёшься!

– Мальчики! – Оля коснулась Мишиной руки. – Не надо!

Дима оглянулся на жерло тоннеля.

– Никуда я не пойду, – заявил он, опять вызвав у Миши усмешку. – Пойдём дальше. Оля, не бойся. Он прикалывается.

Ты вновь кивнула.

Они спускались молча, торопливо. Пропускать следующий поезд никому не хотелось. Чем ниже, тем сильнее были засыпаны шпалы, и идти становилось легче.

Горы поднимались всё выше, отрезая сияющее звёздами небо. За очередной петлёй внизу наконец открылась широкая долина, куда выходил новый тоннель и спускалась заброшенная ветка. Миша, снова шагавший впереди, обернулся и показал большой палец.

Дима вдруг вытянул руку.

– Стойте!

Прямо перед ними, из-за изгиба пути, поочерёдно мигал красный и синий свет.

Хлопнула дверь машины.

– Всё, дальше не проедем, – донёсся сердитый мужской голос. – Возьми лампу!

– Назад! – прошептал Дима. – Назад! Назад!

Они отбежали за поворот.

– Думаешь, здесь они? – спросил второй голос. К красно-синему мельтешению присоединилось жёлтое пятно фонаря.

– Пойдём глянем.

Донеслись неторопливые шаги.

– Чёрт!.. – Дима нервно оглядывался и тёр лицо. – Чёрт-чёрт-чёрт! Ну почему?..

– Мальчики, давайте пойдём к ним! Это ведь полиция! Они нас отвезут. Ну пожалуйста! Так страшно здесь!..

– Димон, правда, давай спустимся.

– Димочка, пожалуйста-пожалуйста! Ты ведь тоже хочешь домой.

Миша приобнял Олю, и вместе они направились вниз по дороге, откуда мигали маячки.

– Да что вы за!.. – Дима выругался, сжав кулаки. Миша и Оля растерянно обернулись на него. – Мне нельзя к полиции! У меня уже два привода! – Он всхлипнул и оглянулся. – Я наверх… Я к ним не пойду.

Пару секунд Миша молчал. После чего кивнул и взял Олю за плечи:

– Давай отойдём чуть-чуть назад. – Она затрясла головой. – Димону нельзя вниз. Мы же не бросим его одного? Пойдём назад. Чуть-чуть. Пока они не уйдут. Окей?

Помедлив, Оля отрешённо кивнула.

Стараясь не шуметь, они направились вверх по ветке.

– Ты слышал? – донеслось снизу.

– Щас посмотрим.

Круг света мелькнул по рельсам и исчез за обрывом.

На цыпочках, ступая как можно тише, ребята отбежали за следующий поворот. Преследующие шаги затихли. Луч фонаря осветил дорогу, скользнул по склону горы и бросился вперёд, ослепив высунувшегося посмотреть Диму.

– Идиот! – прошипел Миша, утаскивая того за скалу.

– Ты видел? – раздалось снизу. – Давай проверим.

Они отошли дальше наверх. Потом ещё дальше. Поскальзываясь, спотыкаясь в темноте. Быстро пробегая открытые участки, давая себе отдышаться за изгибами дороги. Каждый раз, осторожно выглядывая назад, они видели пятно света, рыскавшее по шпалам, словно вынюхивающая след гончая. Слышали команды её хозяев, невидимых за слепящим фонарём. И неизменно решавших заглянуть за следующий поворот.

Дима, шедший последним, то и дело нервно оборачивался, проверяя, где шарит проклятый луч, пока наконец, оглянувшись в очередной раз, не натолкнулся на внезапно остановившуюся Олю.

– Да что за!..

Перед ними зиял чёрный провал тоннеля.

– Мальчики, пожалуйста! Хватит!

Пятно-гончая мелькало по рельсам за спиной.

– Спокойно, ребят, – начал Миша, – давайте пройдём выше. На перевал. Там склон не такой крутой – отойдём от дороги, подождём. За деревьями спрячемся – фиг они нас найдут.

Оля вдруг тихо заскулила, показывая Диме за спину. Тот обернулся. Из-за поворота ветки, уходившей на седловину, тоже приближался фонарь.

– Нет здесь никого, – раздалось оттуда. – Ложная тревога.

– Проверить стоит.

Миша оттащил друзей за боковину тоннеля, подпирающую срытый склон, – там их хотя бы не сразу заметили бы с путей.

– Чёрт, ну эти-то откуда взялись!

– Братан, сходи спроси у них, – сострил Миша. – Вдруг знакомых встретишь.

– Мальчики, давайте сдадимся! Пожалуйста!

– Нам капец! – вперемежку с ругательствами зашептал Дима. – Капец! Это незаконное проникновение, здесь же стратегический объект или что-то такое. Мне точно песец, а вы – соучастники!

Оля всхлипнула и закрыла лицо ладонями.

– Так, без паники! – отрезал Миша. – Есть мысля.

Он ткнул пальцем в жерло тоннеля.

Не убирая рук от лица, Оля замотала головой. Она попятилась, упёрлась спиной в сложенную из камня стенку и бессильно сползла на корточки.

– Ты совсем, что ли? – зло прошептал Дима. – Она ж с ума сойдёт от страха!

– Гони свою гениальную идею.

Фыркнув, Дима отвернулся и огляделся. Лучи фонарей уже скользили вдоль стрелки. Стали слышны приглушённые голоса и хруст камешков под тяжёлыми ботинками.

– Оля! Олечка, – Миша присел возле неё, вновь взял за плечи и зашептал: – Не боись, мы же с тобой будем! Оба!

Она зажмурилась и вновь покачала головой.

– Мы просто подождём, пока они свалят, и тут же выйдем.

– Пожалуйста, не надо! – наконец выдавила она.

– Не бойся, – продолжая озираться, подхватил Дима. – Это просто старая труба. Ничего страшного не случится.

– Нас всё равно там увидят!

– Не увидят, если зайти достаточно далеко.

– Здравия желаем! – громко раздалось откуда-то слева. Справа донёсся нечёткий ответ.

Мальчики подхватили Олю под руки и повели в тоннель.

– Только тихо! – шепнул Дима. – Эхо!

Вокруг мгновенно стало темно. Пахнуло сыростью, окутала подземная прохлада. Ребята осторожно ступали по шпалам, не рискуя зажечь лампочки телефонов. Слышались лишь тихие шаги, шорох одежды и сбивчивое, отрывистое дыхание.

Дима то и дело оборачивался, смотрел, как мельтешат жёлтые пятна света за всё удаляющейся, уменьшающейся аркой входа. Поворачиваясь вперёд, он пытался хоть что-нибудь разглядеть, но глаза никак не привыкали к темноте, и он шёл совершенно вслепую.

– Ложись! – вдруг прошептал Миша и, оттащив Олю к стене, повалил на пол.

Дима тоже соскочил с пути и лёг вдоль рельса. Луч скользнул по сводчатому потолку впереди, спрыгнул на шпалы, на мгновение задержался возле ребят и растворился в глубине тоннеля.

Медленно, осторожно Дима повернул голову так, чтобы видеть вход. Оба фонаря светили в тоннель. Круги света блуждали по округлым стенам, рельсам; вытягиваясь, ныряли в глубину и, съёживаясь, возвращались к порталу.

– Видите что-нибудь? – Слова эхом отражались от сводов. Говорящего не было видно: фонари слепили, и казалось, будто они парили в воздухе, а мир позади них отрезала чернота.

– Не-а. Хочешь сходить глянуть?

– Отставить! Вдруг обвалится? Туда проход воспрещён.

Дима лёг неудобно, и торцы шпал врезались в рёбра. Пятна света мельтешили вокруг. Скользили по сводам. Замирали на стенах над головой, на рельсах рядом. Когда лучи приближались, тьма словно в суматохе пряталась от них в быстрых нервных тенях. Каждый раз Дима зажмуривался, ожидая окрика. Чуть в сторону, и…

– По-моему, никого там нет.

– Согласен. Я, вон, тот конец вижу. Ложная тревога, говорю же.

– Пошли отсюда!

Круги метнулись к выходу. Свет погас.

Стало темно и тихо.

Минуту Дима безуспешно пытался разглядеть звёзды за погрузившемся в черноту порталом тоннеля.

– Ушли? – раздался шёпот.

Послышалась лёгкая возня. Тускло загорелся фонарик Мишиного телефона – батарея почти села, и мобильник экономил заряд.

– Ушли! – оскалился тот.

Дима широко улыбнулся в ответ.

– Есс!

Они поднялись на ноги, отряхиваясь, фыркая от пробивающегося нервного смеха.

– Круть! – Миша оттопырил большой палец. – Щас спустимся и домой отсыпаться!

– Ага. Всё нормально, Оля?

Та хмуро смахивала с куртки и джинсов приставшую грязь.

– Пошёл ты, – буркнула она, – урод!

В блёклом свете лампочки смартфона не было видно, как мгновенно покраснело Димино лицо. Пульс, только что было успокоившийся, вновь отдавался в ушах и пальцах.

Оля повернулась к Мише и легонько подтолкнула его к выходу.

– Пойдём!

– Да! – отозвался тот. – Зажгите тоже фонарики, а то темно.

– Мой сдох давно, – пробурчала Оля.

Опомнившись, Дима сунул руку в карман. Проверил второй. Похлопал себя по бокам куртки.

– Чёрт!..

– Посеял? – Миша посветил на пол вокруг Димы, но телефона там не нашлось. – Где ты его в последний раз видел?

– Вроде, у входа, – рассеянно бросил тот.

– Может, выпал, когда ты на корточки сел, – Миша рассмеялся: – А эти дебилы прозевали! Щас посмотри. – Они с Олей направились к выходу из тоннеля. – Наверняка он там. Где же ещё? Кстати, классно ты смекнул, что надо подальше забежать!

Дима поплёлся следом, сосредоточенно обшаривая карманы, по инерции надеясь, что мобильник всё-таки у него, просто он не заметил. Про вход он сказал наобум, от растерянности. Вряд ли телефон там. Дима уже представлял, как придётся спускаться, высматривая пропажу между шпалами. Или самый худший вариант: мобильник скатился под откос и навсегда исчез в темноте.

– Подожди, что? – опомнился Дима. – Это же ты сказал забежать подальше.

– Братан, ты чего? Это был ты!

– Нет! О… – он запнулся, – Оля, кто это сказал?

– Ты! – зло бросила она и тут же, смягчившись, растерянно добавила: – Или ты? Не знаю. Не помню.

– То есть, не ты и не я? – Миша со смехом наводил фонарик то на себя, то на Диму. – Тогда кто? Призрак Пихто, что ли?

– Стой! – Оля показала в сторону выхода. – Миша, посвети!

Пятно света скользнуло по рельсам. В тусклом жёлтом круге блеснули капли конденсата, скатывающиеся по бетону.

Они бросились вперёд.

У выхода громоздились блоки. В пятнах мха и лишайника, со скрошившимися уголками, они целиком закрывали портал, оставив лишь узкие щели друг между другом.

– Какого?! – Миша сунул Оле телефон, бросился к пересёкшей рельсы стене, ощупал шершавые, поросшие грибком и мхом бетонки. – Эй!!! Вернитесь, мы здесь!!! Помогите!!!

Эхо подхватывало крики и разносило по окутанным чернотой сводам.

– Как это? – шептала Оля. – Почему? Их же не было! Не было!

Дима безвольно опустился на шпалу, прислонившись спиной к преградившим выход блокам.

– Слышь, ты!.. – Миша зло пнул его по ноге. Тот не отреагировал.

– Да не трогай ты его.

Миша упёрся в стену, попытался расшатать. Ощупал стыки, вскарабкался по зазорам между блоками наверх, ища какую-нибудь прореху.

Дима рассеянно слушал, как Миша и Оля вспомнили, будто снаружи мобильники чуть-чуть ловили связь. Фонарик погас, и ещё теснее подступившую тьму сдерживал лишь дисплей Мишиного смартфона, пока они составляли эсэмэску. Наконец свет потух совсем. Раздался шорох пластмассы по бетону и тихий сухой стук из-за стены. «Получилось?» – раздался шёпот. – «Не знаю».

Скоро Димины глаза привыкли к темноте, и он различил тонкие лучики луны, решёткой пробивающиеся между блоками, перекрывающими противоположный выход.

Из черноты слышался успокаивающее шептание, шуршание одежды, тихий сдавленный плач.

Дима не шевелился, уперев невидящий взгляд в дальний конец тоннеля.

Лунная решётка на миг погасла.