Бронированную карету сопровождали личные гвардейцы Императора. Кортеж ехал в столицу по старому тракту, который замостили еще во времена расцвета Семирской Империи. За четыреста лет часть дорожного камня пришла в негодность. Другую разворовали, из-за чего карета то и дело подскакивала на ухабах.

– В сенате нужно поднять вопрос о наказании за порчу имперского имущества, – раздраженно произнесла Сильвия Эсвисс, вторая помощница канцлера. Красивая эльфийка, одетая в зеленое платье с цветочными узорами и глубоким декольте, снова подпрыгнула на сидении и недовольно сморщила носик.

– Сейчас оно слишком мягкое.

– Отнюдь, – ответил Улес Лур, канцлер сената. Широко расставив ноги и развалившись в кресле, северянин в богатом кафтане синего цвета, как всегда, спокойно переносил неудобства.

– За первое нарушение полагается отрубание конечности, соразмерное тяжести проступка: палец, кисть или всю руку. Впрочем, ты права – сейчас наказание вандалов не пугает, а как известно, отсутствие страха приводит к беспорядку. Может, сразу применять высшую меру?.. Что думаешь, Кассий?

Эльфийка метнула недовольный взгляд на первого помощника канцлера. Кассий Пронд – низенький, бледный и ничем не примечательный человек в серой мантии прилизал остатки волос. Он подумал о том, что ужесточение закона ничего не изменит, ведь простым людям все равно будет нужен камень, чтобы чинить свои старые дома.

– Думаю, лучше обсудить это с Императором, – тихо ответил Кассий и отвернулся к окну. За ним проплывали деревянные столбы. На них висели бывшие граждане, а ныне преступники, посмевшие взбунтоваться против власти Империи. Мужчин и женщин специально распяли вдоль оживленных дорог. Кто-то еще был жив и стенал. Другие уже кормили мух. Привычное зрелище уже не трогало Кассия, но даже оно было лучше, чем лица коллег.

– У Императора есть дела поважнее! – фыркнула Сильвия, но заметив недовольный взгляд Улеса, смиренно опустила глаза. – К тому же он несколько дней не появлялся на людях… Молюсь, чтобы Великий был в добром здравии.

– Как и все мы, – холодно отозвался Улес. – Но прежде чем проведать Великого, придется снять чары, что защищают его покои. Готовьтесь.

– Чары настолько крепкие? – поинтересовался Кассий.

– Иначе я бы за вами не послал, – вскинув подбородок, ответил канцлер. – Их накладывал сам Император. Даже нам троим будет непросто.

– Мы сделаем все возможное, – заверила Сильвия. – Ради Императора.

Через несколько часов кортеж прибыл в столицу. Улицы оказались до того запружены, что гвардейцем пришлось орать и работать пятками копий, чтобы расчистить проезд.

– Бурно в этом году встречают равноденствие, – задумчиво произнес Улес, глядя на людей за окном. – Я таких гуляний не видел со дня победы над гаррагами. Славные были времена! Верно, Кассий?

– Совершенно, – кивнул первый помощник с каменным лицом, но внутренне содрогнулся. В отличие от канцлера, который всю кампанию просидел в столице подле Императора, Кассий принимал в боях непосредственное участие. Грохот бури и вспышки молний, обрушенные им и другими чародеями на царский дворец, до сих пор мучили Кассия в кошмарах. Как и вопли тысяч умирающих гаррагов.

– Для многих та компания не только послужила карьерным лифтом, – желчно улыбнулась Сильвия, – но и окончательно принесла мир и порядок на земли Империи.

Кассий не удержался от тихого смешка. Порядок! Из-за неурожая в некоторых провинциях начался голод. В других уголках Империи бушевала загадочная чума. Зрело недовольство крестьян. Только за этот год легионерам пришлось подавлять два восстания. Гарнизонов не хватало. Завоевательные кампании против двергов и кеиллитов не приносили результата, но закономерно опустошали казну. Тем временем племена варваров грабили пограничные земли. Обо всем этом не слышал лишь глухой. Однако в сенате все делали вид, что трудностей нет. Лишь мелкие неурядицы.

Кортеж все сильнее увязал в людской массе. Завидев герб Императора, гуляющие спешили убраться с дороги, но нередко провожали карету недовольным гулом, а то и гневными криками. Когда же гвардейцы ненароком задавили какую-то нищенку с ребенком, толпа разволновалась и перегородила улицу.

– Они хоть представляют, кто мы? – побледнела Сильвия. – Мне достаточно щелкнуть пальцами…

– Не думаю, что это успокоит людей, – перебил ее Кассий, зашторивая окно, – скорее наоборот.

– От страха забыл, кто ты? – прошипела эльфийка и трясущимися руками взяла веер. – Мы здесь власть! Препятствование нам – измена.

– Хватит! – прервал перебранку Улес, теребя аккуратную бороду. – Это всего лишь крикливая толпа – поорут и разойдутся. Магию применять только в крайней мере.

Приказы разойтись потонули в океане гомона. Гвардейцы не спешили пускать в ход оружие, ибо знали, чем это может закончиться. О борт кареты грохнул один камень, затем второй. Крайняя мера надвигалась со звереющей толпой.

– Клянусь семи ветрами, я давал им шанс! – покрасневший канцлер стукнул кулаком о колено. – Беспорядки придется подавить. Жестко и быстро. Кассий, постарайся обойтись без лишних жертв, но так, чтобы остальные усвоили урок.

Кассий облизнул пересохшие губы. В ушах застучала кровь, а в памяти снова загрохотали бури прошлого. Им вторили вопли умирающих. Помощник сенатора стиснул зубы. Он всего лишь выполняет приказ! Как и тогда. Звучало знакомо… и неубедительно.

Неожиданно Кассий придумал решение. Выслушав его, Улес задумался, затем кивнул и закрыл глаза. На светлом небе вдруг сгустились черные тучи. Стена дождя и легкий град обрушились на улицы города. Вскоре дорога освободилась. Кортеж покатил дальше, а чудеса погоды смыло вместе с людьми. Над столицей вновь воссияло солнце.

– Как милосердно и тонко, господин канцлер! – проворковала Сильвия. – Эти дикари не заслуживают вас.

– Но я все равно за них в ответе, – вальяжно улыбнулся Улес, протирая платком блестящий лоб.

Эльфийка аккуратно сжала руку канцлера, чем заработала улыбку и многозначительный взгляд. Кассий, как и прежде, сделал вид, что ничего не заметил. Ему было плевать, как другие пробиваются к вершинам власти, пока это не угрожало его интересам. Но если Сильвия однажды решит забраться повыше…

У Кассия была кое-какая информация о прошлых связях тогда еще неизвестной чародейки с представителями эльфийской знати, которых позже уличили в сепарационных настроениях. Прямых улик, указывающих на участие Сильвии в заговоре не было. Однако Кассий по собственному опыту знал, что в таких делах все зависело от того, как и кому эту информацию подать.

Наконец, кортеж благополучно добрался до Императорской крепости. Монументальное строение, грозное и величественное, казалось, подпирало сами небеса. Безликие стражи встречали важных особ ударом кулака о панцирь. Незаметные слуги – низким поклоном. Миновав оборонительные валы, кольца стен и многочисленные посты охраны, сенаторы оказались у входа в Башню Императора. Ее шпиль можно было разглядеть еще на подъезде к столице.

– Лестница? – изумилась Сильвия. – А в Доме Сената давно стоят порталы…

– На территории столицы и ближайших земель телепорты запрещены для всех, – ответил Кассий и мысленно добавил: “кроме Императора”.

– Мера предосторожности, – пояснил Улес. – Что ж, идем.

Во время долгого подъема камергер поведал то, что сенаторы и так знали: Великий вернулся из долгого путешествия, после чего заперся у себя в покоях и запретил его беспокоить, даже если начнется землетрясение. Слуги оставляли еду у дверей и забирали пустую посуду. Однако вот уже несколько дней Великий не притрагивался к пище, поэтому камергер решил доложить канцлеру.

Слушая рассказ, Кассий пытался вспомнить, когда в последний раз он видел Императора на заседании сената, но так и не смог. Зато вот на путешествия Великий находил и время, и силы. Ничего не сказать, воистину великий правитель! Кассий усмехнулся. Хорошо, что в сенат не пускали чародеев-интраллов, которые умели читать мысли.

Наконец процессия, обливаясь потом, добралась до вершины башни. Камергер, даже не передохнув, раскланялся и собрался уйти, но его остановил канцлер. Отдышавшись, он спросил:

– Сколько слуг приносило еду?

– Четверо, господин канцлер, – ответил камергер, не поднимая глаз.

– Ты им доверяешь?

– Как себе, господин канцлер.

Подумав, Улес приказал:

– Рисковать нельзя. Всех в темницу.

Камергер метнул на него резкий взгляд, но тут же согнулся в поклоне.

– Как прикажете.

– Никаких слухов и рассуд, – добавил Улес. – И помни – чем выше ответственность, тем строже спрос. Свободен.

Камергер еще раз поклонился и ушел. Сенаторы подошли к высоким каменным створкам. Тонкая резьба изображала фрагменты из жизни Императора. Тяжелое крестьянское детство. Открытие магического дара. Служение в ордене магов. Сражение с полчищами нелюдей. Принятие скипетра из рук знати. Объединение враждующих королевств. Командование огромной армией. Победа в величайшем сражении. Преклонение королей. Коронация. Центр картины запечатлел Императора в мужественной позе с щитом и посохом в руках, с чародеями по одну сторону, и воинами по другую, а позади – благоговеющий народ, кого он поклялся защищать ценой своей жизни. Хватило одного взгляда, чтобы почувствовать, насколько мощная магия защищала эти створки.

– Я расплетаю, вы на подхвате, – приказал Улес, – беритесь только за надрезанные потоки. Вперед не лезть. Ясно?

Помощники кивнули. Канцлер шагнул к створкам. Все трое вытянули руки. Ладони сенаторов охватили вихри магической энергии. У эльфийки Сильвии она была ярко-зеленой и колючей, как терновник. У северянина Улеса – темно-синей, тяжелой, словно морская глубина. У выходца из западных провинций Кассия – серо-голубой, туманной, как предрассветный час. Сенаторы принялись расплетать клубок магических потоков, невидимых для простого человека. Скрупулезная работа отнимала много сил, как физических, так и ментальных, однако постепенно приносила плоды: узлы распутывались, нити истончались, переплетения подрезались. Клубок медленно таял.

Взмокший Кассий чувствовал нарастающее напряжение в мышцах и усиливающееся давление на висках. Он ощущал себя жалким уставшим старцем. Остальные выглядели не лучше. Благородная прическа Сильвии развалилась соломенным снопом. Тушь потекла, оставив на щеках плаксивые дорожки. Обладатель гордой осанки и безупречной внешности Улес превратился в дрожащего горбуна со взлохмаченной бородой и кругами под мышками.

– Осторожно, – севшим голосом бубнил канцлер, – следуйте за мной, но осторожно.

До конца оставалось меньше трети работы, когда Кассий заметил в сердцевине клубка странную искру. Едва различимая за потоками, она переливалась сине-зелено-голубыми цветами. Помощник канцлера не мог ослабить концентрацию, но чувствовал все сильнее нарастающее беспокойство. Наконец он решился обратить внимание Улеса.

– Господин канцлер.

– Тихо.

– Это важно.

– Не сейчас! – рявкнул Улес.

– Но за потоками…

– Мне важно открыть эти проклятые створки, – прорычал канцлер, – и если ты испортишь мою работу, я лично швырну тебя с вершины этой башни, клянусь костями предков.

Кассий обиженно засопел. Упрямый болван! Даже кучу дерьма на дороге он заметит не раньше, чем вернется домой и вытрет ноги о коврик. Сенаторы продолжили снимать защиту створок.

– Это еще что за чертовщина? – пробормотал Улес, когда искра вдруг резко выросла в размерах.

– Позвольте взглянуть. – Сильвия, продолжая колдовать, приблизилась к створкам. – Кажется, эта аномалия накапливает нашу энергию. Вопрос лишь, зачем?

– Разберемся, когда закончим, – скомандовал канцлер. – Не отвлекайтесь, осталось немного.

Вместе с эльфийкой он сосредоточился на клубке, а чутье Кассия вдруг закричало: немедленно остановитесь! Трунь. Последний поток был перерезан. Однако клубок, вместо того, чтобы исчезнуть, впитал искру и стал ярко-фиолетовым.

– Ничего не понимаю, – фыркнул Улес. – Еще одна форма защиты?

– Нет, – уверенно возразила Сильвия. – Я бы точно узнала.

Кассий вдруг вспомнил гаррагскую кампанию. Шаманы запирали ворота и переправы особыми рунами, через которые нельзя было пройти. Снимая одни руны, чародеи не замечали другие, спрятанные глубже, пока не… Кассий все понял и дернул товарищей за плечи.

– НАЗАД!

Вжжжуууух! Из клубка вырвался поток пурпурного пламени. Огонь, оглушительно ревя, заполнил этаж и устремился вниз по лестнице, сжигая все живое на своем пути.

– Матерь лесов, спаси меня! – визжала Сильвия, упав на колени и закрыв уши. Улес застыл с перекошенным лицом.

– Я… один… не удержу! – прохрипел Кассий, выставив перед собой сияющие светом руки. Он успел накрыть всех троих голубым куполом, пока вокруг бушевала раскаленная смерть. Сил помощнику сенатора не хватало, а остальные находились в ступоре. Пришлось дать канцлеру хорошего пинка. Очнувшись, Улес отвесил эльфийке звонкую пощечину. Вместе сенаторы укрепили купол. Они сильно ослабли и понимали, что долго не продержатся. Потоки огня продолжали разбиваться о преграду, которая с каждой секундой становилась тоньше и прозрачнее.

Закончилось все так же неожиданно. Пуф – пламя исчезло, будто его и не было. Сильвия рухнула на колени и разрыдалась. Улес опустился рядом и приобнял ее. Кассий, тяжело дыша и обливаясь потом, привалился к холодной стене. Волшебный огонь был опасен лишь для живых, поэтому камень даже не нагрелся.

– Великий подготовился к незваным гостям, – выдавил из себя Улес, баюкая льнувшую к нему эльфийку.

– Как мудро с его стороны, – ответил Кассий пустым голосом, внутри закипая от ярости. – Огонь устремился вниз… Люди в замке могли пострадать.

– Мы должны проведать Императора. – Улес отпихнул Сильвию, гордо поднялся и вновь нацепил маску самоуверенного канцлера. – Остальное подождет. За мной.

Тяжелые каменные створки раскрылись легко и плавно, будто ничего не весили. За ними лежала непроницаемая тьма.

– Я… ничего не чувствую, – сказала Сильвия.

– Внутри будто пустота, – добавил Кассий.

– Согласен, весьма непривычно. – Улес опустил руку на его плечо и настойчиво подтолкнул. – Мы за тобой.

Кассий оглянулся на канцлера. Тяжелый взгляд не подразумевал споров.

– Чего ждать?

– Вот войдешь и узнаешь.

Кассий медленно двинулся вперед, вытянув нетвердую руку. На ней вспыхнул шарик яркого света, но тьма и не думала отступать. Шаг. Второй. Третий. Сердце в груди тревожно металось, как и мысли в голове.

Что находится в покоях человека, который больше четырех столетий обманывал смерть? Познал древнейшие тайны магии? Покорил и поработил народы старше человечества? Приучил подданных возносить молитвы не богам, а лично ему? Заставил смелых бояться, а непокорных – молчать? Чей кулак стальной хваткой держал жизни тысяч… а то и миллионов? Великого. Ужасного. Единственного в своем роде.

Кассий одновременно и хотел, и не хотел знать. Как далеко остались те славные времена, когда ему хватало роли небольшой шестеренки в большом механизме. Будь проклят тот, кто заложил амбиции в человеческую природу!

Помощник канцлера понял, что перестал слышать какие-либо звуки. Даже собственное дыхание. Оглянувшись, Кассий увидел лишь черную пустоту. Створки исчезли. Как и выход.

По лбу струился пот, во рту пересохло, перед глазами все плыло. Кассий испугался, что рухнет в обмороке, как вдруг услышал в голове тихий, незнакомый голос:

– Кто?..

– П-первый помощник канцлера Империи… сенатор Кассий Пронд.

– Зачем?..

– Проведать Великого… Императора.

– Докажи… или исчезнешь...

– Доказать? Как?

Голос не ответил. В темноте один за другим стали загораться пурпурные огни. Один, два, пять, десять. С каждым ударом сердца они становились все больше и ярче. Кассий развернулся, бросился наутек, но осознал, что топчется на месте. Свет уже обжигал глаза, а жар – кожу. Помощник рухнул на колени, закрыл руками голову и весь сжался.

– ДУШУ И ПЛОТЬ Я ПОСВЯЩАЮ ТЕБЕ! – заорал Кассий первую пришедшую на ум литанию. – С ИМЕНЕМ ТВОИМ Я НЕСУ СВЕТ! ГНЕВОМ ТВОИМ Я УНИЧТОЖУ ТЬМУ! БЕЗ КОЛЕБАНИЙ Я ОТДАМ ЖИЗНЬ ЗА ТЕБЯ! КЛЯНУСЬ В АБСОЛЮТНОЙ ВЕРНОСТИ, О ВЕЛИКИЙ!

Когда слепящий свет отступил, Кассий посмел открыть глаза. Он стоял на коленях посреди длинного коридора. На стенах висели горящие пурпурным пламенем факелы. Оглянувшись, помощник увидел проход и две фигуры.

– Хвала Великому, – прошептал он, мысленно добавив: “и его защитным чарам, которые не знают, что такое искренность”.

Тело било мелкой дрожью.

– Не время отдыхать, – бросил Улес, проходя мимо. – Мы нужны Императору.

Сильвия презрительно хмыкнула. Злость придала Кассию сил. Поднявшись и придерживаясь за стену, он отправился следом.

Из коридора сенаторы попали в огромный зал. Невидимый потолок скрывала изумрудная пелена северного сияния. Стены украшала тонкая лепнина. Повсюду были манекены с дорогими доспехами и царскими одеяниями, стойки с разномастным оружием, расписанные вазы, гравюры и полотна с живописью разных культур, прекрасные гобелены, бюсты ученых мужей и великих поэтов, статуи монархов. Всё это было создано в разных уголках Империи, задолго до того, как стать ее частью. Музей походной славы, не иначе.

Сенаторы, несмело продвигаясь вперед, пересекли еще несколько залов поменьше, предназначенных для работы. Там были полки, уставленные трактатами и манускриптами. Полки с пахучими корнями и травами, пробирками и склянками. Плавильные печи и перегонные кубы. Станки для обработки металлов и шлифования алмазов. Разложенные по косточкам скелеты людей, животных и мифических тварей. Хирургические столы с инструментами. Сосуды с плавающими органами и частями тел. Даже уголок ремесленника с множеством глиняных горшков, деревянных игрушек и потрясающих картин, навеки запечатлевших воспоминания Императора.

Чем дальше Кассий углублялся в покои, тем больше он удивлялся. А где же пыточные станки? Банки с кровью? Котлы с человечиной? Пирамиды из черепов? Статуи из костей? Где пир садизма? Ничего! Словно здесь жил не людоед, а эрудит.

Наконец сенаторы остановились на пороге кабинета. Вдоль стен разместились полки, забитые магической атрибутикой: от хрустальных шаров и редких минералов до ритуальных ножей, свечей и амулетов. По центру кабинета находился широкий стол, хаотично заваленный пергаментами и свитками. Вокруг стояли грифельные доски, исписанные сложными формулами, древними рунами и волшебными символами.

– На этом все, – растерянно сказал Улес.

– Работа Великого, – благоговейно произнесла Сильвия, пожирая глазами доски.

– Но где он? – задумчиво добавил Кассий и увидел пару обутых в сандалии ног за столом.

Канцлер первым бросился вперед, помощники – следом. Добежав, все трое застыли на месте. Улес – схватившись за край стола. Сильвия – прикрыв рот. Кассий – втянув голову в плечи.

Император Саргос лежал на спине, запрокинув голову и прижав руки к груди. Худые пальцы скрутил артрит. Простая и удобная мантия покрывала исхудавшее тело, будто саван. На серой коже проступали пятна и пурпурные вены. Нос заострился. Закрытые глаза ввалились в глазницы. Щеки впали. Вместо кустистой бороды – редкие клочки белых волос. Вместо пышной гривы – невесомая паутина. Одна половина лица опустилась, словно пытаясь сползти с черепа. Лишь сиплое дыхание говорило о том, что в этой мумии еще теплилась жизнь.

– О, Великий, – потрясенно выдохнул Улес, – что же случилось?

– Кажется, я знаю.

Кассий указал на разбросанные повсюду кувшины и бутылки. Затем на полупустой мешочек синеватого порошка на столе.

– Маут! – презрительно фыркнул Улес, но тут же осекся. – Выходит, он просто… Гм.

– Я одна это чувствую? – пробормотала Сильвия и что-то добавила на эльфийском.

Сенаторы принюхались и тоже ощутили этот запах. Кассий тихо охнул. Улес побледнел и выругался. Сильвия брезгливо скривила лицо. На штанах Императора виднелось подсохшее пятно.

Трое сенаторов не сговариваясь покинули кабинет и быстрым шагом направились к выходу. В зале-музее Сильвия вдруг остановилась.

– Мы что, просто уйдем? – спросила она.

– А ты хочешь быть рядом, когда он проснется? – прошипел Улес. – Если твой куриный мозг еще не понял, то я поясню: Великий не ожидал гостей! Он не должен знать, ЧТО мы видели… В противном случае, нам легче сразу сигануть с вершины этой башни.

– Дозировка была большой, – добавил Кассий, – но вряд ли смертельной… для Императора.

– Вот именно! – поддакнул канцлер. – Великий не первый век живет, не нам сомневаться в его силах. Отдохнет и очнется.

– А если не очнется, – предположила эльфийка, – что тогда?

Сенаторы тревожно переглянулись. Сильвия решительно направилась обратно.

– Стой. Я приказываю остановиться. Не вынуждай меня!

Эльфийка скрылась за выходом. Побледневший Улес затопал ногами, выругался и схватил Кассия за грудки.

– Ты почему ее не остановил?!

– Я… не знал, что должен.

– Недоумок! – прорычал Улес и оттолкнул Кассия. – Меня окружают одни недоумки.

Канцлер принялся мерять шагами зал, лихорадочно соображая, как быть. Помощник покорно ждал. Наконец Улес остановился и злобно на него посмотрел.

– Чего пялишься? За ней!

Они нагнали Сильвию в кабинете. Она стояла на коленях подле Императора, опустив руку на его горло. Кассий сперва опешил, но увидев тревогу в глазах эльфийки, все понял.

– Пульс совсем слабый, – подтвердила догадку Сильвия. – Взгляните на уголок губы и надбровную дугу. Видите? Одна половина опустилась. Непохоже на простое отравление…

– Непохоже, чтобы твоя болтовня помогала, – фыркнул Улес и отпихнул эльфийку плечом. – Уйди, я сам его осмотрю.

– Позволите помочь? – спросил Кассий, но канцлер в ответ лишь гневно цикнул, а затем его ладони вспыхнули синим светом.

Пока Улес водил руками над телом Императора, а Сильвия покорно сидела рядом, Кассий не мог найти себе места. Его взгляд упал на стол. Любопытство победило страх – слишком уж было интересно, чем так усердно занимался Император.

Большинство трактатов и свитков содержали информацию о различных артефактах – начиная теми, что были обнаружены недавно и заканчивая самыми древними экземплярами. В некоторых записях Великий оставил небрежные пометки.

“Чушь. Фарс. Не знает, о чем говорит. Недостаточно анализа. Не лишено смысла. Сомнительно, но пускай. Проверить. Глупости! Проверить. Выгнать из академии и сослать подальше. Найти больше трудов автора.”

Расчищая груду пергаментов, Кассий заметил дневник в кожаном переплете. Рядом лежала круглая золотая пластина, в которую были вставлены семь драгоценных камней-инклюзов: красный, черный, синий, желтый, белый, зеленый и по центру – пурпурный. Украшение, хоть и красивое, сенатора не заинтересовала, а вот дневник наоборот. Бросив взгляд на канцлера и эльфийку, Кассий открыл книгу и отыскал последние записи.

Сперва он просто не поверил глазам. Затем осторожно перевернул страницу. Еще одну. Пришлось перечитать еще раз, чтобы осознать всю важность новых знаний. Кассия бросило в жар. В голове молнией пронеслась вереница мыслей.

Магическая сингулярность? Через объединение мифических Камней Хаоса? Невозможно. Великий наверняка ошибся… А если нет?

Кассий повторил формулу активации и осторожно тронул пластину. Невероятная мощь артефакта прошибла сенатора от макушки до пяток. Все, что Кассий прежде знал о магии, показалась жалкими каплями по сравнению с тем океаном, которого он только что коснулся. Источник бесконечной энергии не только существовал, но и находился на расстоянии вытянутой руки. Кассия затрясло от мыслей, куда приведет это открытие.

Оно все изменит… Мир изменится! Но в какую сторону? Страшно представить, на что ОН теперь станет способен.

Кассий буквально увидел марш бесконечных легионов, расширяющих границы Империи до тех пор, пока в мире не останется границ. Впрочем, легионы уже не понадобятся. Достаточно будет взять артефакт, зачерпнуть силу и… БУМ! Крепости, города, даже целые королевства в миг обратятся выжженной землей. И никто из ныне живущих не сможет это остановить.

А что мог сделать Кассий? Он всего лишь рядовой чародей, который благодаря терпению, скромному таланту, парочке сомнительных подвигов и толике удачи сумел забраться на вершину сената. Тернистым путь казался лишь поначалу – но приняв правила игры и говоря то, что от него хотели услышать, Кассий пробился наверх. Совесть – штука неосязаемая. Взамен он получил все, о чем и не мечтал в сиротском детстве: богатство, спокойствие и статус. Последний, правда, был не больше, чем пылью. Пока другие тешили свое самолюбие, Кассий точно знал, что его возможности, желания и стремления всегда будут ограничены. А всегда ли?..

– Господин канцлер, – раздался вдруг голос Сильвии. – Вы сможете помочь Великому?

– Да, – ответил Улес. – А теперь замолкни, мне нужна тишина.

Кассий ощутил страх, почти ужас. Император скоро очнется. Не сразу, но восстановит силы. А потом вспомнит об артефакте. Далеким эхом из прошлого взвыли тысячи умирающих гаррагов. Кассий сжал кулаки.

Время на исходе… Я должен что-то сделать. Проклятые Камни Хаоса! Но что? Спрятать! Куда? Неважно. Быстрее, болван, пока никто не смотрит!

Кассий сунул артефакт за пазуху, мгновение подумал и прихватил дневник. С ним уже вышла заминка – места за мантией оставалось немного, поэтому книга никак не желала прятаться. Пытаясь ее запихнуть, Кассий задел бутылку, и та с громким звоном разбилась о пол.

Подняв взгляд от осколков, помощник увидел Сильвию. Она стояла за спиной канцлера и пристально смотрела на Кассия.

– БЕЗДНА ВАС ЗАБЕРИ! – взревел Улес. – Неужели так сложно… соблюдать… ТИШИНУ?!

Канцлер поднялся, подошел к столу и смахнул на пол часть записей. Швырнул в стену бутылку. Заметался по кабинету, опрокидывая доски, полки и груды книг. Наконец, с налитыми кровью глазами и красным лицом, он подскочил к Кассию.

– Ничего не вышло, – обвинительно бросил Улес. – Он не очнется, слышишь? Подвели… все подвели.

Кассий подумал, что канцлер его ударит. Но Улес вдруг схватился за голову, пошатнулся и наверняка бы упал, если бы его не подхватила Сильвия.

– Почему не вышло? – тихо спросил Кассий.

– Великого сразил… апоплексический удар, – выдохнул побледневший Улес и дернул узкий ворот мантии. – Я расщепил тромб, однако размягчение затронуло слишком большую область мозга. Некроз уже не обратить. Какое-то время сила поддержит в нем жизнь… точнее, ее подобие. Но на этом все.

Повисла мучительная тишина.

– Великому все равно нужен уход, – осторожно предположил Кассий.

– Нужен, – обреченно ответил канцлер. – Но нельзя допустить слухов. Враги Империи не дремлют.

– Позовем слуг, чтобы дежурили у кровати Великого. К башне приставим гвардейцев. Прикажем никого, кроме нас, не впускать и не выпускать.

– Верно, – кивнул Улес. – А я тем временем решу, как дальше быть.

– Мне отдать распоряжения, господин канцлер?

– Да. Ступай, Кассий. Ты… молодец.

Сенатор кивнул и направился к выходу, но на пороге его окликнул Улес:

– Постой.

Обернувшись, помощник увидел, что Сильвия что-то нашептывала канцлеру.

– Подойди.

Кассий, весь сжавшись, покорно вернулся.

– Что ты взял со стола Императора?

– Я не…

– Подумай дважды, прежде чем ответить.

Кассий вздохнул и вытащил из-за пазухи дневник.

– Мне стало любопытно, что изучал Великий. Хотел прикоснуться к его мудрости. Виноват, господин канцлер.

– Тяга к знаниям есть благо, – сурово ответил Улес, забирая у него книгу, – но кража у Великого? Непростительный грех. Мне следует швырнуть тебя в темницу, а затем отдать под суд сената… Но сейчас есть проблемы поважнее. Твою судьбу я решу позже. А пока ступай и займись делом.

Кассий, ни жив ни мертв, вновь направился к выходу. На этот раз его окликнула Сильвия:

– Ты взял что-то еще.

– Нет, – бросил Кассий, не оборачиваясь.

– Лжешь.

– Кассий! – вмешался Улес, оторвав взгляд от раскрытого дневника. – О чем речь?

Кассий остановился, лихорадочно думая, как теперь выпутываться. Сознаться? Но что будет, если артефакт попадет в руки такого человека, как Улес? Ответ был очевиден. Выдохнув и придав лицу спокойное выражение, Кассий развернулся.

– Если хотите, можете меня обыскать. Мне скрывать больше нечего. Однако я задаюсь вопросом, что скрывает та…

Улес нахмурился.

–...кто вечно сеет между нами раздор? – продолжил Кассий, медленно надвигаясь на эльфийку. – Кто появился из ниоткуда. Быстро сделал карьеру. И теперь пытается влиять на вас, господин канцлер. А значит, и на сенат.

Улес покосился на Сильвию.

– Подумайте, какие цели может преследовать личность, которая прежде симпатизировала соплеменникам-сепаратистам, а теперь занимает высокий пост в Империи людей… но сама человеком не является. Дерево с крепкими корнями убивает не буря, господин канцлер. А термиты.

Кассий бил наугад, но решил, что ему удалось посеять семена недоверия в голову Улеса и отвести внимание от собственной персоны. Помощник ждал, что эльфийка начнет неловко оправдываться или разгневанно все отрицать... однако Сильвия ответила спокойным взглядом. А затем резко вскинула руку.

Сверкнула зеленая вспышка. Тяжелая глыба врезалась Кассию в грудь. Его швырнуло в книжный шкаф. Разломав спиной несколько полок, мужчина рухнул на пол под дождем из книг. Улес ошарашенно застыл. Сильвия взяла его за плечо и повернула к себе.

– Ты ведь знаешь меня, – произнесла она с придыханием. – Как никто другой.

– Это не избавит тебя от объяснений, – настороженно ответил канцлер.

Сильвия подошла к Кассию, перевернула его на бок и запустила руку под мантию. Победоносно хмыкнув, она извлекла пластину с камнями и показала ее канцлеру.

– Я же говорила.

– Хм… Что же еще изменник пытался украсть?

– Думаю, ответ находится в твоих руках.

Улес посмотрел на дневник. Быстро пролистал до последних страниц. Лихорадочно забегал глазами по строчкам. За короткое время его лицо разыграло гамму эмоций: сомнение, шок, воодушевление, страсть, ликование.

Взревев счастливым медведем, который нашел нескончаемые запасы меда, Улес подлетел к Сильвии, жарко ее поцеловал, подхватил на руки, закружил, хохоча, словно безумец. Поставив эльфийку на место, канцлер принялся возбужденно расхаживать по кабинету, бормоча под нос.

– Могу я узнать причину твоей радости, любимый? – спросила Сильвия, незаметно вытерев губы.

– Мы спасены! – отозвался Улес. – Империя спасена! Мы не только получили шанс сохранить наследие Великого… но и преумножить его.

– Благодаря этой штуке?

– Штуке? – фыркнул Улес и бросил на Сильвию презрительный взгляд. – То, что ты держишь в руках – это самый могущественный артефакт из когда-либо существовавших. Не просто источник бесконечной энергии… Но и ее умножитель.

– И ты знаешь, как им пользоваться?

– Все записано здесь, – потряс дневником Улес. – Конечно, придется подождать, пока… место Императора не освободится. Но я заранее начну подготавливать сенат к правильному выбору преемника. А затем…

Лицо канцлера прорезали суровые морщины, а глаза налились решительностью.

– С помощью артефакта я поставлю точку в постыдных кампаниях, где мы потратили много сил. Партизанская тактика наших врагов больше им не поможет. Когда я уничтожу крупный город двергов и сожгу часть кеиллитских лесов, эти бунтари наконец поймут, что выбор у них один – капитуляция или смерть. И если все получится… экспансию уже будет не остановить. От пустынь юга, до фьордов севера, от степей востока, до гор запада – везде воцарится закон Империи.

– Старшие народы горды, – подметила эльфийка, – да и не все люди готовы склониться, даже перед лицом неминуемой гибели.

– Любую волю можно сломить – вопрос времени. Прольется много крови, но если это положит конец войнам, я готов заплатить. Только представь мир без различий, границ и борьбы за ресурсы. Мир, где есть лишь единая Империя и ее граждане. Разве это не прекрасно, любовь моя?

– Похоже на сон, – проворковала Сильвия.

– И он станет явью. – Улес протянул руку. – А теперь отдай мне артефакт.

– Конечно, любимый.

Эльфийка подошла к канцлеру и взяла его руку. На замешательство в глазах любовника, она ответила очаровательной улыбкой.

Из пола вырвались щупальца колючих лиан и скрутили Улеса в тугой зеленый кокон. Подняв с пола дневник, Сильвия принялась изучать содержимое.

– Продажная сука! – прохрипел канцлер, истекая кровью от сотен мелких порезов.

– Шшш, – прошипела эльфийка, сверкнув острыми зубками. – Чем больше двигаешься, тем быстрее умрешь. Не лишай меня удовольствия наблюдать за твоими сладкими муками. Я слишком долго ждала.

– Кто?.. Имя.

– Думаешь, меня подкупил кто-то из сената? Тебе следовало послушать Кассия. Он хоть и был слизняком, но видел дальше собственного носа.

– Зачем? – выдохнул Улес и застонал от боли. – Ведь я… любил тебя.

– Меня? – Сильвия холодно усмехнулась. – Ты любил только себя. Такие уж вы, люди. Готовы утопить весь мир в крови, чтобы доказать собственную значимость.

– Я хотел… подарить миру… благо.

– Благо? Подчиняться вам, жить по вашим законам, впитывать вашу культуру? Это ты называешь благом?

Лианы зашевелились, крепче сжимая тело канцлера.

– Прекрати, – взмолился он. – Мне больно.

– Твои муки – ничто, по сравнению с тем, что вынес мой народ! – рявкнула эльфийка, но сразу взяла себя в руки. – Впрочем, я не чувствую наслаждения. Увы. Пора заканчивать.

Эльфийка взвесила дневник и артефакт, после чего заглянула в глаза канцлера.

– Ваша Империя будет расколота, – произнесла Сильвия ледяным тоном. – Память о ней – стерта. А имя ее – забыто. Как и твое, Улес Лур. Знай же, что все это случится только благодаря твоей слепой надменности.

Лианы продолжили закручиваться, а колючки на них – расти. Улес закричал и забился в агонии, чем лишь ускорил процесс. Эльфийка спокойно наблюдала за казнью.

Улес взревел. Глаза вспыхнули синим светом. Сильвия прижала ладонь к его лбу, чтобы еще раз погасить магический импульс. Однако наткнулась на крепкую, словно айсберг, защиту. Она знала, что он силен. Но не знала, что настолько.

Улес выкрикнул слова силы. Его тело покрылось ледяной коркой, разрывающей лианы, словно паутину. Сильвия в испуге подалась назад. Обратившись ледяным големом, канцлер вывалился из кокона. Сверкнула зеленая вспышка. Тяжелая глыба врезался в плечо голема и отколола кусок ледяной брони. Под ней оказалась окровавленная плоть. Канцлер-голем пошатнулся, но все же устоял. А затем пошел на эльфийку.

Кабинет осветила череда зеленых вспышек. Острые глыбы с хрустом врезались в голема, откалывая от него куски. Стреляя, Сильвия пятилась, пока не уперлась в стену. Улес истек кровью и лишился части брони, но добрался до эльфийки. Схватил за горло и поднял в воздух. Задыхаясь, Сильвия беспомощно дергала ногами.

– Империя будет стоять вечно! – проревел канцлер, сверкая безумными синими глазами. – А ты просто сдохнешь.

Улес вновь выкрикнул слова силы. Остатки ледной брони взбугрились и превратились в шипы. Сильвия лягнула канцлера, захрипела, попыталась дотянуться до его лица… БУМ! Град ледяных шипов смертельным дождем разлетелся по кабинету.

Сильвия всхлипнула и обмякла в руке Улеса. Ее красивое лицо, лебединую шею и гибкое тело прошили десятки ледяных шипов. Лишь вытянутая рука эльфийки осталась твердой. Указательный палец, превратившись в острую жердь, вошел в глазницу Улеса. Пробив череп насквозь. Канцлер и его любовница одновременно рухнули на пол.

Кассий все это время лежал среди книг, боясь пошевелиться. Даже малейший вдох приносил страшные муки. В груди пылала раскаленная печь, а на губах пузырилась кровь. Сенатор понял, что остался один и позволил себе тихий стон. После чего зашелся в приступе болезненного кашля.

Кассий соображал туго, но догадался, что у него сломаны ребра и пробито легкое. В глазах все плыло, мысли смешивались в вязкую кашу. Нужно было что-то предпринять. Кассий набрался сил и пополз. Несколько раз ему пришлось останавливаться, чтобы перевести дух и пережить волны боли. Хотелось провалиться во тьму, но Кассий заставлял себя оставаться в сознании. Дорога в несколько ярдов обернулась бесконечной пыткой.

Наконец Кассий добрался до золотой пластины с камнями. Он плохо помнил записи в дневнике, еще хуже – уроки анатомии, и совершенно не знал целебной магии. Но у него была надежда. Из последних сил сенатор стиснул артефакт, воспроизвел нужные формулы и представил, как кости в груди срастаются, разорванные ткани восстанавливаются, а тело наполняется жизнью. Кассий сконцентрировал всю оставшуюся волю в одной точке, желая лишь одного – пробудить Камни Хаоса. Именно в этот миг агония жадно набросилась на него, скрутив в приступе кашля, настолько болезненном, что в глазах потемнело. Кассий боролся, как мог, но в итоге провалился в черноту без боли и страданий.

Он ощутил себя невесомой пушинкой, взмывающей к небу. Черные краски сменились белым светом – предвестником перехода в другой мир. Впервые за долгие годы, Кассий был спокоен и безмятежен. Он дышал полной грудью, и это было лучшее, что когда-либо с ним происходило.

Улыбаясь, сенатор раскрыл глаза и вдруг осознал, что висит над землей. Напротив парил золотой диск с разноцветными камнями, сияющими ярче звезд. Излучаемый артефактом свет мерцающей пыльцой оседал на стенах, полу, канцлере, его любовнице и даже на Императоре. Это было настолько прекрасно, что Кассий не сдержал рвущийся из груди хохот.

Свет вдруг погас. Артефакт упал на пол. Кассий рухнул следом, больно приложившись крестцом. Тихо выругавшись, он приложил руку к груди и сделал глубокий вдох. Ничего! Казалось, теперь он может пробежать десять кругов вокруг башни и даже не запыхаться.

Поднявшись, Кассий посмотрел на канцлера и эльфийку. Сильвия лежала сверху, слившись с Улесом в последних объятиях. Идиллию нарушала лишь выгнутая рука с длинным пальцем, уходящим в глазницу. Ну и лужа крови под ними.

– Счастья вам и долгих лет, – отрешенно бросил Кассий.

Он спрятал дневник в складках мантии. Затем подобрал артефакт и взвесил его в руке. Задумался, как теперь быть. Решение пришло само собой.

– А почему бы и нет? – пробормотал сенатор, любуясь сверкающими камнями. – Чем я хуже?

– Авий.

Голос был тихий, но Кассий все равно вздрогнул. Обернувшись, он увидел Императора, лежащего на полу с открытыми глазами. Тот, что был на парализованной стороне, глядел в сторону. Второй – на Кассия.

– Авий… Подойди.

Кассий хотел сбежать, но передумал – как никак, Император прожил почти пятьсот лет, и был одним из самых могущественных людей мира. Не просто человек – легенда! Мало ли на что он способен, даже в парализованном состоянии. Сенатор осторожно подошел.

– Авий. Сын мой. Не верится, что это ты.

У Императора был сын? Это нигде и никогда не упоминалось. Даже если и был, то жил он задолго до рождения Кассия.

– Я так страдал, – с трудом произнес Саргос. – Муки совести хуже мигрени. Совсем истерзали душу. Ты сможешь меня простить, Авий?

Помощник канцлера задумался, как ему быть. Решил, что безопаснее всего – не спорить и не совершать резких движений.

– За что простить?

– Ты дурак? – одна из бровей Саргоса недовольно опустилась. – Естественно за то, что я убил тебя.

Кассий постарался совладать с лицом и голосом.

– Убил? Ты уверен?

– Ну конечно! – фыркнул Саргос, забрызгав подбородок. – Дерзкий мальчишка, ты ведь сам меня вынудил… Станет он лучшим правителем! Сумеет удержать Империю мягкой рукой!

Император закашлялся.

– Пускай былое останется в былом. Я умираю, Авий. Не хочу отправляться в последний путь с грехом за душой. Простишь ли ты меня, сын?

Кассий решил подыграть.

– Конечно. Я прощаю тебя.

– Хвала семи ветрам. – Саргос прикрыл здоровый глаз. – Теперь я могу спокойно уйти.

Кассий стоял рядом, пока грудь старика не перестала шевелиться. Сенатор подумал, что наконец все кончено, как вдруг глаз Императора опять открылся.

– Что у тебя в руке?

– Это? – Кассий посмотрел на артефакт и похолодел. – Так, безделушка…

– Безделушка, говоришь? – голос Саргоса налился злобой. – И где же ты ее взял?

Не успев придумать ответ, Кассий ощутил давление на горле. Ноги провалились в пустоту. Сенатор захрипел и плавно поднялся в воздух. Вслед за ним воспарил Император. Его здоровый глаз метал молнии. Перекошенное лицо отражало сразу две эмоции – черную ярость и грустное безразличие. Здоровая рука была вытянута, но парализованные конечности безжизненно болтались. Парящий Саргос напоминал жуткую поломанную куклу.

– Наглый щенок, – прорычал он. – Придется прикончить тебя еще раз.

Император слегка повел запястьем. Кассия резко швырнуло в сторону. Он врезался в книжный шкаф. Проехался по полкам, роняя книги. Затем перелетел на другую сторону кабинета, где пытка повторилась. Полуживого Кассия притянуло к Императору.

– Никто не смеет красть у меня! – рявкнул Саргос, обдав сенатора фонтаном слюней. – Ты сам навлек эту участь.

Кассий, борясь с невидимыми тисками, никак не мог поверить в магию без проекции. Как остановить то, чего не видно? Невозможно! Эта мысль набатом стучала в голове, пока Кассий проваливался во тьму. В последней вспышке сознания, он увидел золотой диск с камнями. И понял, что все еще держал его в руке.

Даже сквозь стиснутые веки он ощутил обжигающий жар. С оглушающим ревом из артефакта вырвался ярко-белый луч с черным стержнем. Луч ударил в грудь Императора, отбросив его в стену. Кассий мешком рухнул на пол и закашлялся, жадно глотая воздух. Придя в себя, он посмотрел на артефакт, который уже дважды спас ему жизнь.

– Никогда больше, – прошептал Кассий. – Клянусь.

Он услышал тихий стон и направился к груде книг, на которой лежал Император. В центре впалой груди зияла дыра, размером с дыню. Края раны обуглились до черноты и сверкали молочно-белой пыльцой. Император все еще был жив, исключительно благодаря своей силе. Впрочем, такую рану не мог залечить ни один артефакт.

– Несчастный, – прокряхтел Саргос. – Разумеешь, что натворил? Ты обрек Империю.

– Твоя Империя давно обречена, – злобно ответил Кассий, – на боль, страдания и ненависть.

– Много ты знаешь, сосунок.

– Достаточно, чтобы понимать, что страхом власть не удержишь. Рано или поздно, но чаша перельется, и всем, кто боялся, станет плевать на свое будущее. Они с радостью отдадут его за возможность поквитаться.

– Меня учат собственные яйца! – расхохотался Саргос. – Послушай и задумайся. Именно я защитил людей, гонимых отовсюду старшими народами. Они считали нас глупыми обезьянами. Я заставил их уважать обезьян. А затем и бояться. Именно я убедил высокомерных корольков передать власть мудрым чародеям. И мы распорядились ею правильно. Именно я превратил горстку разрозненных поселений в единую Империю. О которой узнал весь мир. Именно я все эти годы защищал свой народ и приумножал его богатство. Какую же благодарность я получил? Разве меня сгубил народ? Нет! Собственная плоть – вот кто!

Император зашелся в приступе кашля, пока изо рта не брызнула кровь. Гнев Кассия возрастал с каждым услышанным словом. Пока вдруг не схлынул. Помощник канцлера осознал, что переубедить Саргоса невозможно. Да и не нужно.

– Я сделал все, чтобы сохранить наследие, – прохрипел Саргос, едва сдерживая очередной приступ. – Столетия поисков. Выведения формул и плетений. Камни Хаоса были у меня в руках. Я должен был стать богом! Построить вечную Империю! Но судьба жестока. Дряхлая оболочка подвела за шаг до победы. А труд всей моей жизни оказался в руках глупого мальчишки. Без меня вас сожрут с потрохами, неужели ты не понимаешь?

– Я понимаю, что твое время ушло, – тихо ответил Кассий, даже испытывая сострадание к слепому в своей вере старику. – Империя уже не будет прежней. Я выбираю другой путь. Может, все рухнет. А может, мы построим светлое будущее. Так или иначе, решать не тебе.

– Не мне? Ну ну, – половину лица Саргоса исказила язвительная насмешка. – Ты, случаем, не забыл, кто из нас достиг всего сам… а кто пришел на готовенькое?

Кассий ощутил неприятный холодок тревоги.

– Тебе не победить, – ответил он, придав голосу уверенности и подняв перед собой артефакт. – Даже ты не бессмертен.

– В этом ты прав, мальчишка, – злорадно прошипел Саргос, – но я уже победил. Ибо нет меня – значит, нет Империи.

Его здоровый глаз налился белым свечением. Тем же цветом вспыхнули камни на золотой пластине, которая быстро начала раскаляться. Вскрикнув, Кассий уронил артефакт и попятился, защищаясь руками от невыносимо яркого света.

 

Тем временем в десятках лиг от столицы, двое оборванных и грязных крестьян вспахивали полумертвое поле, едва дающее хоть какие-то плоды. В развалинах, которые они называли домом, со свистом гулял ветер. Солнце только начало опускаться, а сил работать уже не было. Неожиданно землю тряхнуло так, что один из крестьян упал, а второй удержался только благодаря плугу. Округу залила белая вспышка.

Обернувшись, крестьяне обомлели. От земли до неба вырос гигантский гриб. Смотреть на него было больно, а не смотреть – невозможно.

– Эта… что такоя? – выкрикнул первый.

– Столица! – ответил второй, и осенил себя знаком Императора.

– Как?! Ведь там Великий!

Второй охнул, затрясся мелкой дрожью и тоже бухнулся на колени.

– О, Великий! – закричал он навзрыд. – На кого ты нас оставил?!

Крик потонул в ревущем гуле. Оба крестьянина даже не поняли, что случилось, мгновенно исчезнув в белом пламени.