1

Семьдесят первый день затяжной поры. Празднование Свядора подходило к концу. Покрытые искрящимся инеем улицы практически опустели. Большинство горожан пируют дома в кругу семьи либо с компанией друзей кутят в горячих лонах шумных пабов. Весь город заполонили символы плодородия. Тут и там дети налепили из снега огромные члены, которые окрепли на морозе и простоят до конца поры. Дворы закрытых борделей превратились в стихийные мемориалы с хаотичными экспозициями разномастных фаллических идолов. Несметные белые ленточки, повязанные на лавочки и столбы, как бахрома на шубе момбоя, трепетали под порывами холодного ветра. С окраин Сознания Дикого Севера все еще доносилась какофония блеющих стонов. Гиблоградцы давно привыкли к навязчивому аккомпанементу без устали сношающихся скалистых криворогов, но у любого приезжего эти дисгармоничные звуки вызывали страх и несварение желудка.

С хрустом проломив бурую корочку, серебряный трезубец мягко вошел в шмат. В местах проколов выступили янтарные капли мутного бульона. Неострый нож с легкостью отсек тонкий, практически прозрачный кусочек. Внутри светло-коричневого контура сочного среза розовый градиент насыщался цветом, становясь алым к центру. Закрыв глаза, Фискерн Дерведд поднес вилку к носу. Пряный молочный аромат. Гастрономическая достопримечательность. Одна из культурных особенностей Тувлиина. Мясо, которое запрещено вывозить с острова. Вырезка из спинки момо, приготовленная шефом Икцежратом по секретному рецепту, передаваемому из поколения в поколение. Фискерн положил кусочек в рот, скуксил губы, принялся смаковать, медленно жевать, шевеля усами и бородой, кивая головой и тихо мыча. Синер и Верда последовали примеру сына.

В завершение праздничного ужина Дерведды выпили по бокалу красного заморского, оставили несколько ценных тостов, закутались в одежды и, выйдя из уютного «Сытого Момбоя» на бодрящий мороз, направились в сторону Центра. Отец, мать и сын неспешно прогуливались, наслаждаясь волшебным вечером, редким даже для нулевой поры. За их спинами, на севере, теплицы фермеров начинали вспыхивать золотом, точно маслянистые пузыри на кофейной пенке. Небо наливалось синим. На западе багровел закат. На востоке, за частоколом чудовищных высоток, виднелись редкие вспышки маяка. На юге хаотичные крыши уютных многоквартирников тлели под прощальными лучами. Пора.

Ряженые люди начали выходить на тесные улицы Центра. Стоя плечом к плечу, горожане брались за руки, смотрели в небо, закрывали глаза.

Как только последний луч скользнул по флюгеру на шпиле Храма Святого Ту, блеющие стоны прекратились и наступила оглушительная тишина. Одни молились святым, другие загадывали желания пространству, третьи благодарили близких. Так или иначе, все хотели одного — пережить эту затяжную пору, не умереть с голода, не замерзнуть. Выжить…

Фискерна сложно было назвать верующим человеком, но по традиции, привитой с детства, он молился. Благодарил Ту за то, что есть и просил лишь, чтобы не было хуже. Вспоминал Роз, уверяя себя, что она находится в лучшем мире и ждет его. Радовался за нее. Наконец-то он научился радоваться. Вновь обрел утраченный навык. Она уже прошла свой путь. Он еще нет…

Вокруг начали раздаваться гулкие взрывы. В небе засвистели ракеты, разбиваясь канонадой ослепительных шаров. Горожане ликовали. Счастливые лица освещались разноцветными вспышками. Многие плакали. Впечатляющий фейерверк завершился искрящимся очертанием, символизирующим контуры острова: лапы, череп и хвост. Вновь тишина. Темнота… Люди молча начали расходиться. На прощание Фискерн обнял родителей.

2

Гиблоград быстро возвращался к своему повседневному укладу. Нетрезвые фонарщики занялись своей работой. Мягкий синий свет Благодатных огней осветил мостовую. Над головой прогромыхал перегруженный Гиблоградский Экспресс, скрывшись за полуразрушенной Вуалью крыши спящего Торгового Дома. Фискерн Дерведд приближался к своей конторе, расположившейся в приземистом здании над Чайной Лавкой в объятиях жилой пятиэтажки, увенчанной припорошенными гаргульями, и причудливого угловатого здания отеля.

«Кот Рыбак Частный Сыщик» — гласила скрипящая на ветру вывеска, с которой загадочно улыбался выцветший полосатый кот в пиджаке, пышном жабо и с удочкой в лапах.

У входа в контору, нервно переминаясь с ноги на ногу и грея дыханием руки, стояла девушка. Пестрая прямая челка, красивые симметричные губы, покрасневший влажный нос. Явно одета не по погоде, подметил Фискерн. Дорогие бесполезные сапоги, легкая короткая шубка, безразмерная вязаная шапка.

— Здавствуйте! — робко сказала незнакомка дрожащим голосом. — Вы Фискен Деведд?

— Здравствуйте. Да, но зовите меня Кот Рыбак, пожалуйста.

— Кот Ыбак. Мне нужна помощь сыщика, — улыбнулась девушка.

— Проходите, пожалуйста, — сказал Кот, отпирая дверь.

Гостья несмело ступила в темноту, потащив за собой большой чемодан.

Фискерн растопил камин, зажег несколько свечей, предложил присесть, угостил горячим чаем, одним движением руки навел порядок на рабочем столе, достал блокнот с карандашом и с прищуром посмотрел в глаза девушки. Серо-голубые.

— Ясное небо в тумане.

— Что-что? — отвлеклась от кружки, обнимая ее тонкими красными пальцами.

— Приступим?

— Я думала, так и уму на вашем пооге — все закыто, вокуг никого, эти жуткие звуки, станные снеговики, живот кутит…

— Откуда вы?

— Солаския.

— Страна Туманов, — поднял брови Кот.

— Стана Туманов.

— Давайте сразу к делу. Кто вы и какая у вас проблема? Потом поболтаем, если будет необходимость.

— Ладно. Так… Ой, балда, даже не назвала имени. Тина Исс…

Девушка закрыла глаза, глубоко вдохнула и выпалила:

— Сотр-р-рудница тур-р-ристической компании Пер-р-рекр-р-ресток Мир-р-ров. Р-р-руководитель отдела безопасности.

Кот заинтересованно подался чуть вперед, сделал пометку в блокноте.

— Звучит помпезно, но компания наша очень маленькая. По сути… я и есть отдел безопасности. Обычно я только повожу инстуктажи и консультиую пи подготовке путешествий… Но недавно попал клиент, котоый отпавился на ваш остов.

— Простите. Пропал клиент?

— Да…

— Не знал, что в Тувлиине до сих пор работают туристические компании…

— Это стар-р-рый тур-р-р. Невер-р-роятное путешествие в Вир-р-рдж. Побывайте на землях Ледяных Великанов, познакомьтесь с Лудией и Вир-р-рджинией, узр-р-рите собственными глазами настоящий скелет гиганта… Мы уже и забыли, что ввели его на пике популяности комиксов и книг. Очень доогой! Никто ни азу и не купил. А тут объявляется богатый фанат. Отпавили его с опытным человеком, все по павилам. Адовались, что сделали кассу за кватал. Попал без вести вместе с гидом. Одители бьют тевогу, угожают. Взяла вопос под свою ответственность. Как оказалось, это тоже входит в мои обязанности… Последний шанс спасти… Пер-р-рекр-р-р-ресток. Поможете мне, Кот?

— В ваши обязанности входит поиск пропавших без вести?

— У нас все децентрализовано, как и у вас. Я думала… Каждый сам за себя.

— Да, Тувлиин славится на весь мир как единственное истинно тесоритическое государство, но у нас есть Святой Князь, Хаст. Каждый сам за себя — бардак. Возможно, вам стоит обратиться в Хаст?

— Обатилась. Певым делом. Отказали. Посоветовали вас…

— Вот ленивые… Не знаю, Тина. Началась затяжная пора, с каждым днем будет становиться все холоднее. Дикий Север — суровое место. Пропавшие если и находятся, то, как правило, мертвыми. Шансы не велики. А Вирдж… Я слышал, что город в упадке. Власть сменилась. Опасное место, особенно для иноземцев. Шансы очень, очень малы.

— Ну, пожа-а-алуйста, Кот.

— У меня остались хорошие связи в Хасте, я могу…

Фискерн запнулся, заметив, что Тина резко переменилась в лице, испуганно уставившись в сторону.

Большие синие глаза светились за камином. Маленькие темные руки обхватили дымосборник, пламенем осветилось черное личико. Непропорционально большие ноздри и уши, широкие черные губы. Существо, напоминающее ребенка, по-паучьи сидело над очагом и пристально глядело на Тину. Бесформенная рубаха из лоскутков, на шее позвякивает ожерелье из битых склянок и железяк.

— О, не бойтесь, все хорошо. Это мой Те. Он здесь живет. Лучик, не смущай гостью. Подойди, познакомься, раз уж показался.

— Те? Я думала это миф…

— Это редкость, но не миф.

Лучик подполз ближе и протянул девушке раскрытую ладонь. На розоватой ладошке маленький ржавый ключик от музыкальной шкатулки.

— О, берите, ну же. Странно, что он вообще показался при незнакомке. А подарок… Вы ему очень понравились.

— Пивет, Лучик. Я Тина. Спасибо…

Девушка осторожно взяла ключик. Те сверкнул синими огоньками огромных глаз, быстро скрылся в темном углу кабинета. Фискерн задумчиво нахмурился и долго почесывал бороду.

— Как выглядит пропавший? У вас есть портрет или фикс?

Тина поспешно достала из сумочки маленький черный картридж, положила на стол. Шарик гулко покатился по лакированному дереву. Фискерн взял, с интересом рассмотрел.

— Черный?

— Ченый. У нас недавно такие появились. Почти в два аза дооже, но цветные и вмещают несколько сцен. Здесь вся необходимая инфомация.

Кот Рыбак надавил на область посередине стола, развернув скрытую платформу с проектором. Поместил картридж на вершину металлической ступенчатой пирамиды, щелкнул переключателем. Трубочки завибрировали, устройство загудело. Над столом вспыхнула трехмерная проекция из разноцветных искрящихся пылинок света с изображением светловолосого парня.

— О! Действительно цветное, — воскликнул Кот и сделал пометки в блокноте:

«Голубые медузы. Белобрысый, слащавый. Тупая наивная улыбка. Удивительно хорошие зубы. Угловатая челюсть».

— Как сменить сцену?

— Фух!

— Фух?

— Посто сильно дуньте.

Дунул. Частицы рассыпались, собрались в другое изображение: документация, свидетельства, даты. Изучил, все записал.

— О, повторюсь. Шансы на успех очень малы. Вы не передумали?

— Нет.

— Мне нужен день на подготовку. И послезавтра утром я смогу приступить. Обсудим условия?

— Вот, — Тина взгромоздила свой чемодан на стол. Этого достаточно?

Фискерн открыл чемодан.

— Ого… Хорошие тосты. Вы неплохо подготовились.

Долго рассматривал, перебирая содержимое, и, наконец, объявил:

— Беру двенадцать сигаретных карточек средней редкости, восемь запакованных пачек сигарет, две упаковки кофе, рабочие карманные часы, эту шкуру прекрасной выделки…

— Но это мои…

— Четыре черных картриджа, серебряную ложку и орехи.

— Но это все вам.

— Нет. Моя работа имеет определенную цену. Я взял половину. Вторую часть тостов я возьму после выполнения заказа.

— Я с вами. Это мое условие.

— Вы уверены? Дикий Север — суровое место. Вы…

— Не замезну. Я медведица.

— О! Большая редкость в наших краях. Ладно. Тогда возьму еще пять карточек и пару черных шариков. По плечам?

— По плечам.

Встали, крепко обнялись.

— Сегодня все отели закрыты. Можете остановиться у меня в гостевой комнате. Вот ключ. Как выходите из конторы, дверь слева. Меня завтра не будет весть день. Я за вами зайду на следующее утро.

— Хоошо, спасибо. Ночи.

— Ночи.

Ушла.

Кот Рыбак развалился в кресле, за его спиной, моргая синими глазами, показался Лучик. Он говорил с сыщиком без слов. Фискерн довольно улыбнулся и задул пламя свечи. За окном сыпались крупные белые хлопья.

3

К рассвету выпало много снега.

Выдвигаться нужно верхом.

Редкие узкие тропинки только начали появляться. Идти тяжело. Усы покрывал иней. Шатаясь, точно момо, Фискерн Дерведд, в разнотонном меховом пальто, круглых защитных очках и широкополой шляпе-ушанке, с трудом добрался до ближайшей момнюшни, где его ждал Чак. Приметив своего хозяина, Чакки радостно замахал крыльями и открыл огромный клюв, издав хриплый крик. Черно-белый окрас, лоснящееся пузо, яркий желто-оранжевый хохолок на макушке.

Вручив момюху серебряную ложку, Кот Рыбак попросил выковать новые ботиночки и подготовить на завтра пассажирское кресло. С ведром взобравшись на стремянку, покормил своего момо рыбой, а после закрепил поводок, установил гидравлическое седло и выехал верхом на птице. Смешно переминаясь с лапы на лапу и удерживая равновесие крыльями, Чак понес Фискерна по белоснежному проспекту, ведущему в южную часть Центра. Фасады зданий, укрытые снежным мехом, кланялись мостовой балконами и водостоками.

*

Сразу за изысканными воротами Ученического Городка — Центральная Библиотека Гиблограда. Сегодня напоминает обильно политый кремом торт. Из-за кривых барханов снега выглядывают высокие окна.

Раздевшись в пустом гардеробе, Кот затостил две сигареты на жетон и вошел в главный зал за массивными дверями-шестеренками. Головокружительный вихрь книжных шкафов, уходящий под потолок и окутанный сложной системой воздушных труб и монорельсов. Аромат старых книг, дерева и механической смазки. Посреди зала — колонна с одноруким Библиотекарем. Фискерн опустил жетон в приемник на торсе машины, пожал металлическую руку. Библиотекарь завертел шестеренками, зажужжал, зазвенел, со скрипом кивнул, поднял створки век. Диафрагмы глаз расширились. Пространство вокруг наполнилось светящейся Благодатной пылью.

— При-вет-ст-ст-вую в-вас в ЦБГ. Как-ки-кие зна-ни-я интер-рес-ресу-ю-ю-ют в-вас.

Кот Рыбак сосредоточился, сделал глубокий вдох.

— История города Вирдж, публикации о Вирдже с начала пятьсот девяносто третьей поры по сегодняшний день, последний трактат Лудии Ведец, подробные новейшие карты области Хвоста, восточной части Сознания, города Вирдж и окрестностей!

— Прин-ня-ня-то. Пож-ж-ж-ж-ж-жалуйста з-займите своб-б-бодный стол.

Монотонно постукивая, Библиотекарь поднялся по спирали колонны и быстро скрылся в недрах здания.

*

«Небольшой уютный городок на северо-востоке Тувлиина, у синего ока озера Груг. Основан в 570-ую пору ученой дамой Лудией Ведец и ее верной спутницей, славной воительницей Вирджинией Галактик. Вирдж возник на месте лагеря исследователей и активно развивался, быстро став культурной достопримечательностью острова. Даже иноземцы совершают длительные путешествия, дабы посетить Музей Торуса и парк развлечений “Страна Великанов”, что поспособствовало благополучию Вирджа в темные времена Благодатного кризиса…»

«В следующем номере мы прольем свет на череду загадочных исчезновений…»

«В последнем сообщении наш главный редактор успел передать, что он не смог поговорить с основательницами, а город сильно изменился за последние несколько пор. Без подробностей. Сандр Реккифоль лишь упомянул некую секту “Алуапутея”. К отправке номера в печать он не вернулся. Мы объявляем сбор средств на поиски Сандра. Он — незаменимая Благодать нашего света. Помогите спасти “Вечерний Луч”! Мы угаснем без вашей поддержки».

«Это лишь начало...»

Планируя маршрут, Фискерн долго изучал карты и покинул библиотеку верхом на Чакки, когда на город уже начали опускаться тяжелые синие сумерки.

Они отправились на восток, где за лесом мрачных спущенных парусов Стаги и вереницами шумных трехэтажных закоулков Курво Мадам Глориоза уже зажгла огни одноименной вывески. Черной тенью в красном свете Мадам сидела у окна в ожидании первого клиента. Выпускала кольца дыма, элегантно держа длинный мундштук костлявыми пальцами. Все девочки готовы…

4

Зал казался бесконечным пространством. Впечатляющая коллекция кривых зеркал в резных рамах, которые разливали кругом теплый багряный свет и копировали фрагменты обнаженных тел, создавая дурманящий эффект эротического калейдоскопа.

Одиннадцать прекрасных дам разного возраста и телосложения. На любой вкус. Но среди всех выделялась лишь одна. Селина. Не человек. Огненная Плови. Смуглая кожа с неестественно-алым румянцем, изогнутые рога над длинными черными кудрями, острые черты лица, слегка задранный кончик носа повторяет контуры оттопыренной верхней губы. Томный взгляд. Глаза — светлые, практически белые. Если внимательно присмотреться, где-то в глубине радужки будто танцуют языки красного пламени. Стройная поджарая фигура. Спелая грудь с большими, точно чернильные кляксы, сосками. За косматыми бедрами хвостик с кисточкой на конце выписывает восьмерки. Копыта… Самая дорогая, самая ценная. Незаменимая для отважных момбоев, решивших отправиться в путешествие на Дикий Север затяжной порой. Слегка наклонила голову и улыбнулась знакомому клиенту.

Фискерн взял Селину за руку. Молча выпили у барной стойки. Грациозной походкой Плови повела сыщика в свои покои по темному коридору. Повинуясь волнистым движениям рук Селины, вспыхивали свечи, постепенно освещая путь. Хвостик манил…

*

Выходя на улицу, Кот Рыбак с хмельной улыбкой вспоминал красивое тело, изящно подчеркнутое синим светом. Безудержное возбуждение. Обжигающую страсть. Как капля пота упала на горячую кожу. Зашипела, мгновенно испарившись. Как его хриплое рычание заглушало тихое блеяние Селены… Всегда как в первый раз… По привычке укутался во все одежды, но взобравшись на Чакки, скинул шляпу, опустил очки, распахнул пальто, ослабил шарф. Морозная ночь, но в груди пылал жар. Верхом на момо, семенящем по узким улочкам Курво, Фискерн привлекал любопытные взгляды редких прохожих. За плечами расхристанного наездника клубился пар.

5

Прогремев вдоль крыш домов, первый утренний поезд стремительно съехал вниз, к фермам. Метельник рассекал глубокий снег. Казалось, что локомотив расправил белые крылья. Сбавив ход, экспресс пополз между куполами ферм. Момо, меланхолично пасущиеся на равнинах у незамерзающих искусственных прудов, подражая стуку колес, проводили состав ритмичными криками. Чакки прохрипел в ответ, высунув клюв из-за высокого борта грузового вагона.

Поезд снова набирал высоту. Рельсы тревожно скрипели. С моста, который растянулся над пропастью исполинским гниющим скелетом, осыпались снежные занавесы, опускаясь в темные бурные воды. Преодолев реку Фасс, вагоны начали вилять между мрачными высотками окраин. Безликие сталагмиты черных домов, точно паразиты, облепили нелепые трущобы.

Вновь нырнув в белоснежные просторы, Гиблоградский Экспресс стремительно приближался к конечной станции Начало. В былые времена, когда город все еще назывался Расцветом, поезд носил гордое имя Великий Тувлиинский Экспресс, а ныне конечная станция была лишь порогом на пути в глубь Дикого Севера.

Сказочный остров, дивная страна, морозная нега Благодати.

Те времена давно прошли.

Теперь лишь ледяной погребальный венец на вершине обреченного мира…

*

Оказавшись на воле, Чак радостно захлопал крыльями. Кот помог Тине взобраться на боковое кресло и оседлал птицу. Из походного рюкзака сыщика показалась голова Лучика. Зашатались. Остановившись у крутого склона, Кот потянул рычаг. Гидравлика зашипела, меняя положение кресел.

— Скользи! Зи! Зи! — по-момбойски крикнул Фискерн.

Чакки суетливо захрипел, плюхнулся на живот, оттолкнулся коваными когтями.

Тина Исс визжала, зажмурившись, Лучик улыбался от восторга, Кот Рыбак продолжал кричать:

— Зи! Зи! Зи!

6

Преодолев довольно большое расстояние на пузе, путешественники двигались по снежному пляжу. Шумный прибой, раскатисто булькая, прятался под зубастыми обломками прибрежного льда, заставляя его трещать. Впереди — едва заметный в пелене серого неба, голубой диск Звезды медленно выкатывался из-за длинного мыса. Одинокий рыбацкий кораблик раскачивался на волнах.

— Касиво.

— Хвост. К закату будем у Барабаро. В город нас не пустят, но строители всегда охотно тостят свои времянки для добрых путников.

Фискерн притормозил момо и внимательно рассмотрел глубокие следы. Он знал, что встреча с дикими животными здесь маловероятна, но опасался бандитов, коих тут всегда хватало. Неподалеку заброшенный город и несколько деревень. Погнал Чакки чуть быстрее.

7

Посмотрев на девушку, Фискерн заметил, что на ее лице появился коричневый пушок, а кончик носа слегка потемнел.

— О, у вас уже началось.

Тина ощупала лицо, улыбнулась.

— Сазу теплее стало.

— Какого вы уровня? Если что, сможете сразить белого медведя?

Тина нервно хохотнула:

— Нет. Нулевого, можно сказать. Фому я не меняю. И контолиовать не могу. Появляется только мех и медвежий носик, когда мне очень холодно.

— Вам идет.

— Идет? — рассмеялась девушка. — Да я скоо стану похожа на человекоподобную собачку. Катавая стахолюдина.

— О, нет-нет. Вы слишком строги к себе. Себя нужно любить такой, какая ты есть.

— Мы уже переходим на ты? — стеснительно улыбнулась Тина.

— Видимо…

Внезапно из сугробов вынырнули три фигуры в защитных масках и грубо скроенных шкурах. Двое вооружены бродуками. Тетива натянута, заряжены тяжелые болты. Третий — с двухзарядным Благодатным ружьем. Чакки тревожно залепетал, Кот медленно поднял руки, искоса поглядывая на свой воздушный бродук в кабуре у седельных сумок. Тина испуганно обняла крыло момо.

— Спасибо вам, господа! А мы-то думали, что дубрячков не найдется вальяжно шататься здесь в такую пору. Жопы уже отморозили, — пробасил, шмыгая носом тот, что с ружьем. — На кобуру даже не поглядывай, коли жить хочешь. Нам нужно только мясо, на котором вы сидите, и ваши вещички. Мы это…

— Реквизируем, — подсказал другой.

— Забейся, Гог! — дал подельнику затрещину. Тот случайно нажал на курок, болт просвистел в небо. — Клопчан съедальный! Перезаряжайся… Поняли, штрорвы? Следующий полет вам в лоб, спрыгиваем.

Фискерн молчал. Изгнанники, понял он по характерным бараборским ругательствам. Убивать, скорее всего, не станут. Если только случайно… Сами напуганы. Замерзли и голодны. Можно попробовать договориться без пеленоза, который он зарекся использовать. Блефовать и угрожать или просто дать немного еды? Размышлял сыщик, когда вдруг заметил, как заводила шайки снял маску, вставил себе в рот ствол ружья и потянулся к курку.

— Э, э! Кад, ты шо делаешь?

Кад первым заметил синие глаза Лучика, и они в миг захватили сознание несчастного. Янтарная мгла застилала его взор. Мертвыми насекомыми, заключенными в вязкой смоле воспоминаний, шевелились сцены из жизни. Лишь самые худшие эпизоды. То немногое хорошее ушло, забылось. Остались лишь ошибки и поступки, о которых можно исключительно сожалеть. Погрузившись в пучину собственного мрака, Кад решил тотчас покончить со своей жизнью. Язык прилип к дулу двустволки.

— Лучик, нет. Прекрати это, — строго сказал Кот.

Депрессивное наваждение ушло, и Кад в панике оторвал ствол от губ. Кап, кап. Красное на белом. Бандит бросил оружие, отшатнулся, упал на спину, в ужасе отползая назад, и указал пальцем на Лучика, что-то промычал на бараборском.

Теперь и остальные заметили Те, нависшего над Фискерном. Подхватив товарища под руки, бандиты убежали, быстро скрывшись за холмом.

8

Обняв колени, Тина сидела на циновке у стены, задумчиво глядя на угли в печи.

— Мне здесь навится. Несмотя ни на что. Есть в вашем остове что-то… Манящее.

— Рад, что ты это чувствуешь, — сказал Кот Рыбак и снял со стены трехструнную пандору. Начал неумело перебирать струны, наигрывая простую мелодию.

Высокая кирпичная стена протянулась вдоль берега. У ее незавершенного конца — каменная времянка. В окошке мерцает желтый свет, из трубы тянется дым.

Чакки резво лавировал под водой. Его оперение переливалось радужными бликами. Вдоволь наевшись рыбы, вынырнул из темной воды, на мгновение завис в воздухе на фоне северного сияния, весело махая крыльями. Хрипло зарокотал и плюхнулся на пузо, устроив взрыв фиолетово-зеленых брызг.

9

К вечеру следующего дня, когда небо нахмурилось и пошел колкий снег, а далеко на севере виднелись отблески молнии, Кот Рыбак с Тиной уже шатались вдоль идеально круглого озера, приближаясь к воротам Вирджа. Два прогнивших столба с трудом удерживали ободранную полукруглую табличку, на которой едва можно было разобрать: «Добро Пожаловать в Вирдж». Дежурный момбой верхом на исхудавшем и явно больном момо проверил документы.

На главной улице замерзшую грязь едва припорошил снег. Прохожие бродили, закутав лица и опустив головы вниз. Город действительно сильно изменился. Больше половины деревянных построек выглядели заброшенными. Многие окна и двери заколочены. Редкие проржавевшие купола-обогреватели полуразрушены, треугольные стекла разбиты. Некоторые постройки покосились. Несмотря на мороз, в воздухе стоит смрад. Те немногие здания, которые выглядят обитаемыми, захлопывают свои двери и щелкают замками, когда путники к ним приближаются. Вдалеке, за чередой сутулых построек, возвышается скелет Ледяного Великана в окружении черных силуэтов аттракционов.

На главной улице лишь над одним зданием переливался синим и оранжевым кое-как залатанный работающий купол. Кот спрыгнул с момо, помог слезть Тине и подвязал Чакки у салуна «Многоликий Бородач», как запомнил сыщик. И так гласила карта. Но вместо знакомой вывески — грубо вырубленный, точно детский рисунок, трехпалый человечек с телом из пяти кривых линий и пятиконечной звездой вместо головы. Фискерн достал из седельных сумок блокнот, зарисовал символ. Из некогда шумного заведения доносились лишь тихие звуки расстроенного королина.

Шаткие створки маятниковых дверей со скрипом распахнулись. Кот и Тина зашли внутрь. Деревянный пол покрыт вековым ковром из засохших плевков, рвоты и узоров плесени. Затхлый воздух отягощен перегаром. Опухший бармен протирает мутные стаканы. За одним из столов трое момбоев с веерами карт гремят кубиками. У королина пьяная голая женщина жутко бренчит на клавишах. Клюет головой, едва сидя на табурете.

— Здравствуйте! — воскликнул Кот, подходя к стойке. — Как дела?

— Плохо, — гаркнул бармен, глядя из под бровей раскосыми покрасневшими глазами.

— Мы кое-кого ищем. Поможете нам?

Фискерн положил на столешницу чеканную блонгадскую монету. Бармен присмотрелся, взял, понюхал, лизнул. Причмокивая языком, сказал:

— Вам надобно в церковь. Как выйдите отсель, шагайте напрямки. В конце Закоулка Веры, напротив оружейной лавки. Всеми дельми ведует Настоятель.

Выйдя на улицу, Кот заметил, как тень скользнула от Чакки в подворотню, подбежал, но за углом было пусто.

— Смоти! — воскликнула Тина, указывая на свое кресло, где шелестел пергамент, прижатый камнем.

«Будьте осторожны. В церковь не ходите. Если вы ищете пропавших, приходите в парк. Это лишь начало. Друг».

10

Величественный купол обвалился. Скрюченные лапы мертвых деревьев, проеденные ржавчиной билетные кассы.

Над парком возвышался скелет великана с причудливым черепом: похож на человеческий, но с дополнительной челюстью на макушке и второй носовой костью на лбу.

Угрюмо стоят останки аттракционов. Рельсовая петля тувлиинской горки опасно нависает над головой, скрипит.

Лучик с молчаливого разрешения Кота выбрался из рюкзака и отправился на поиски ценного хлама. Когда Фискерн и Тина прошатались между ног гиганта, рядом с ними вспыхнул один из уцелевших фонарей, а затем еще один в конце аллеи.

— Он ведет нас.

— Ты так легко довеился неизвестному. А что, если это ловушка?

— Я скорее доверюсь тени, которая цитирует Лудию Ведец, чем тому борову из салуна.

— Это лишь начало?

— Да. Этими словами завершаются все трактаты. И что-то подобное сообщил мне Лучик, когда впервые увидел тебя. А мы, тувлиинцы, привыкли доверять знакам… Но последний опубликованный трактат обрывается на полуслове. Далее идут пустые страницы. Лудия утверждала, что Ледяные Великаны существуют, и собиралась стать первой, кто отправится в Подсознание острова. Возможно, нам посчастливилось стать частью истории. Я надеюсь.

Следуя за фонарями, оказались у пасти-ворот огромной рыбьей головы. Дверь-гильотина со скрипом поднялась. Лучик куда-то запропастился. Кот привязал Чакки. Вошли в глотку, долго спускались вниз по тоннелю.

*

— Не может быть! — схватился за голову Фискерн. — Благодатная река?

Святящаяся синяя гладь. У скалистого берега лодка в виде момо с веслами-крыльями.

— Ека из жидкого камня?

Кот окунул в синеву палец, понюхал.

— Невероятно.

— Ну, здесь холодно. Чего невеоятного?

— На острове давно не осталось подобных месторождений. Все выработано десятки пор назад… Город стоит на Благодатной Жиле.

*

Где-то вдалеке заиграла музыка. Дудочка. Спокойная мелодия. Голубые разводы кружились в медленном танце, освещая волнистые своды пещеры. Кот медленно греб веслами-крыльями, бутафорский клюв на носу лодки с шорохом рассекал сияющую Благодатную гладь. Тина осторожно заглянула в рюкзак сыщика:

— Так, а где Лучик?

— Не знаю.

— Р-р-ррррр! — оскалила клыки. — В смысле?

— Ты чего рычишь? Он же не питомец и не вещь. И не ребенок. Он самостоятельный.

— Пости. А кто он?

— Мой луч в этом Мире.

— Луч?

— Лучик.

Лицо Тины уже полностью покрылось густой бурой шерстью. Нос слегка вытянулся, кончик стал черным.

11

Просторный скалистый атриум. Стены отделаны досками, увешаны картинами и картами. Пара письменных столов, книжные полки, скелеты диких животных на деревянных постаментах. Посреди зала у костра сидел рыжий паренек в свитере. Закрыв глаза, мелодично играл на дудочке.

— Вы пришли, — улыбнулся незнакомец. На его бледном лице в бликах пламени скакали яркие веснушки. — От имени Лудии Ведец приветствую вас в великолепном Вирдже! Я Квиннель, ее ученик.

— Кот Рыбак, частный сыщик.

— Здавствуйте. Тина.

Втроем обнялись и сели вокруг очага, на котором только закипел котелок, бурля ароматом Грибов Жизни и Кроши.

За трапезой Квиннель поведал историю о том, как семь пор назад Лудия отправилась в Подсознание Дикого Севера и пропала. Вирджиния ушла на ее поиски и тоже не вернулась. После исчезновения основательниц в городе укрепилось влияние Алуапутеи. Пятиголовый ледяной великан — их символ. Пропажа основательниц совпала с урожайной порой и наплывом туристов. Город был на пике своего расцвета. Сектанты, почитающие мифического гиганта как бога, внушили всем, что Лудия и Вирджиния пожертвовали собой ради процветания города, и призывали всех последовать их примеру. Настоятель Стокадд с помощью своих пеленетических способностей и при поддержке последователей-длемедиветиков установил в городе новые порядки и держал вирджианцев в страхе. Алуапутейцы ежепорно устраивали обряд жертвоприношения, оставляя людей замерзать на границе Сознания и Подсознания. Сперва это были иноземцы или случайные путники-момбои, но дела в городе шли все хуже, а обряды жертвоприношений требовалось проводить все чаще. Вскоре отдавать на корм богам стали и горожан. Поводом могла стать малейшая провинность или неповиновение главе секты и его приспешникам.

Оказалось, что Квиннель видел пропавшего туриста с гидом и даже пытался помочь им бежать из города, но чуть не попался сам. Теперь его разыскивают сектанты. Жертва нужна всегда…

—Я так устал, мне страшно. Давайте поможем друг другу выбраться, — на глаза Квиннеля навернулись слезы. Понурив голову, ученик Лудии встал и подошел к огромной картине в серебряной раме. Кот и Тина последовали за ним.

На полотне изображены две женщины верхом на своих момо. Миниатюрная шатенка с пышными волосами и алыми губами утопает в массивной шубе и загадочно улыбается морщинками добрых карих глаз, в руках держит раскрытую книгу и перо. Рядом возвышается круглолицая, широкоплечая и суровая дама. Огненно-рыжие волосы заплетены в косы. Облачена в доспехи и плащ с меховым воротником. Надменно сверкает зелеными глазами, закинув на плечо шипастую палицу.

12

Чакки нигде не было.

Решили разделиться в поисках.

Безуспешно обойдя свою часть заброшенного парка и вернувшись к рыбной голове, Фискерн увидел, что Тина и Квиннель зависли в воздухе. Барахтаются, точно в воде, и испуганно смотрят по сторонам, не в силах сказать ни слова. Кот вскинул заряженный бродук и попятился, спрятавшись за плавником. Кругом десятки людей в балахонах и деревянных масках в виде пятиконечной звезды. Звезды — бородатые лики, имеющие по пять глаз, носов и безгубых ртов. Без маски лишь один. Два самых крупных, размером с мелкого момо, сектанта возвели руки к Тине и Квиннелю. Длемедиветики. Нейтрализовать первыми, решил Кот и прицелился.

— Котик, котик, кис-кис-кис. Выходи, выходи! Щелчок — и твои друзья в порошок, — сказал тот, что без маски, снял рукавицу и продемонстрировал пальцы в готовности сделать щелчок.

Кот Рыбак медленно вышел из укрытия, не опуская оружия.

Пленники рухнули на землю, бродук Кота неимоверно потяжелел и упал на землю. Руки длемедиветикиков уже были направлены на сыщика.

— Это Стокадд! Не смотри ему в гла… — крикнул Квиннель, получил ногой по зубам от главаря сектантов, прыснул зубами, схватился за лицо, тихо заскулил.

Не в силах пошевелить конечностями, Фискерн злобно смотрел в глаза Стокадда.

Водянистые блеклые глаза. Серый омут. Пухлые губы в холодной ухмылке, впалые щеки, нездоровый румянец, оттопыренные уши, темные волосы с пробором и проседью. Скользкий, маслянистый... Красивый уродец. Решив, что выбора нет, Кот попытался мысленно пробиться сквозь мутную пелену взгляда Стокадда. Получалось с трудом. Сознание застревало в неясном взоре сектанта.

— Нет, нет, нет, даже не пытайся, дорогой. Я тоже пеленетик. Уверен, что хочешь померяться письками? Я вижу, что у тебя на уме. Ты видишь меня. Ты понимаешь. Ты и сам знаешь. Ты просто не успеешь. Не успеешь! Ты жертва…

— Жертва! Жертва! Жертва! — скандировали звездоголовые низким басом.

13

На рассвете зарешеченное окошко под потолком, наконец, пустило в подвал холодный голубоватый свет. Стены покрыты буграми слоистого льда, с потолка свисали острые черные крюки на ржавых цепях. Замерзший труп в кандалах. Пленник свернулся калачиком в углу, пытаясь согреться, а теперь застыл, будто в наигранном удивлении, и устало глядел стеклами глаз.

На полу, в середине камеры, связанные по рукам и ногам, с кляпами во ртах сидели Фискерн, Тина и Квиннель. Еще живые, но изможденные. Кот Рыбак уже устал биться в попытках не дать товарищам уснуть и решил сам прикрыть глаза, немного расслабиться, отдохнуть. Почувствовал, что действие Семени Огненной Плови начинает проходить. Снова начал ощущать холод, по которому даже успел соскучиться за последние дни. Надежа была только на Лучика. Надежда умирает последней. Сначала умирает пленник…

Утратив силы, Тина сбросила шерсть, лицо ее стало обычным, появились первые признаки обморожения. Сражаясь со сном, она думала не о смерти, а о жизни. Если выберусь из этой передряги, все изменю. Начну сначала. Буду жить. Жить полной, насыщенной, бесконечной жизнью.

Серой грязью веснушки измазали белое лицо Квиннеля. На сухих губах запекшаяся кровь. Закрыв глаза, он прощался со своей наставницей. Его сектанты забрали первым. Парнишка уже бредил, что-то бормотал. Вскоре после этого раздались отдаленные звуки барабанов и дребезжащий вой жуткого хора.

На следующий день утащили Тину. Снова барабаны и хор.

Фискерн сомневался, что дотянет до своих барабанов. Голова раскалывалась, живот крутило, к горлу подступала горечь. Знал, что вот-вот вырубится. А это — верная смерть.

14

Очнулся Кот Рыбак лежащим на огромном камне. Привязан за руки и ноги, распластавшись звездой. В густом молоке тумана плавали мутные тени звездоголовых. Ритуальные костры в больших чашах трещали и чадили черными колоннами, поднимающимися высоко в небо. Вокруг Туманного Пика десятки людей с колотушками выбивали басы из огромных барабанов. Рокотал гортанями хор, заставляя дрожать пространство вокруг. Бам-бам-бам! Стучало охлажденное сердце в груди Фискерна. Вот и все. Не самая худшая смерть, думал сыщик, вспоминая лучшие моменты своей жизни. Глаза Роз… Изумрудное болото в разгар нулевой поры. Мы скоро встретимся, любимая… Улыбка матери, голос отца. Прощайте, старики. Остава счастливаться… Мысли путались, спотыкаясь о слова и образы. И уже не было понятно, что есть реальность, а что — греза. Учите рыбу истории ловцов. Снов…

Барабаны стихли, и раздался нечеловеческий рев. Огромная голова нависла над алтарем. Два глаза, два уха, два носа, два рта, две длинные бороды с колтунами. Чудовищное лицо, будто отзеркаленное у переносицы, напоминало череп скелета в парке. Но эта тварь жива. Безвекие глаза бешено вращаются. Горячее дыхание. Стучит челюстями, жутко хихикая в безгубой ухмылке. Двуликая голова с хрустом вертится, точно ветряная мельница. Гигантские пальцы с легкостью отщипнули толстые веревки. И Фискерн оказался в теплом гамаке рук монстра. Это происходит на самом деле? Я уже умер? Привратник несет меня на встречу с тобой? Спрашивал себя Кот Рыбак, оступившись где-то на краю своего сознания и провалившись в темные пучины внутреннего океана…

15

Подняв тяжелые веки, Кот Рыбак с трудом сфокусировал взгляд. Полотняный купольный свод. Из свисающих сверху труб, искривляя пространство, шел теплый воздух. Сел на койке. Пальцы перебинтованы, голое тело приятно пахло травами. На резном прикроватном столике — лепешка с джемом и кружка горячего чая. Понюхал напиток. Грибы Жизни. Сделал несколько глотков. Бодрящий, острый. Шатер освещен россыпью разноцветных зайчиков, скачущих от нескольких ламп в витражных плафонах. Вокруг каскад деревянных сундуков, инкрустированных геометрией орнаментов. На одном из ящиков аккуратно сложена одежда.

Вдруг земля начала сотрясаться, раздался уже знакомый стук челюстей, полог с шорохом раздвинулся. Фискерн замер, глядя в огромный безвекий глаз. Ледяной Великан издал диковинный звук, похожий на скрип ручной пилы или заевшую пластинку. К своему удивлению, сыщик понял сказанное на неведомом ему языке. «Кот-истинны-улов очнулся и оживляется грибами. Все еще мнит нас грезой, забавляющий человек». Безумно хихикая, великан с грохотом удалился.

Кот Рыбак задумчиво нахмурился, сделал еще глоток чая, подкрутил усы, почесал мошонку, оделся и осторожно вышел из палатки.

Невероятное зрелище…

Рядом еще несколько шатров, а дальше простирается невиданных размеров пещера. Подземный город, окутанный железной дорогой, будто тувлиинские горки невероятного масштаба. Вдалеке, на фоне фантастических сооружений из камня и льда бродят великаны. Подземелье настолько велико, что не видно сводов и стен. Они скрыты в мягкой розоватой дымке. Высоко-высоко летали какие-то светящиеся птицы, точно ожившее звездное небо.

— Поснулся, Кот?

Тина. Лицо в бинтах. Видны только глаза и губы. В руках держит красивую шкатулку.

— О, привет. Ты как?

— Хоошо. Смоти…

Тина вставила в шкатулку ключик. Тот самый, который получила в подарок от Лучика. С треском провернула. Крышка поднялась. Две невероятно детализированные фигурки закружились в обнимку. Бородатый мужчина в черном костюме и рыжеволосая женщина в очках и зеленом платье. Фискерн узнал в них себя и свою погибшую жену Роз. А эта музыка… Он слышал ее лишь однажды. В тот прекрасный вечер. Лучший вечер в жизни, когда во время медленного танца в «Сытом Момбое» Роз сообщила ему, что ждет сына. Слезы горошинами текли по щекам Кота Рыбака, исчезая в бороде, но он улыбался. Наконец-то он улыбался. Вновь обрел утраченный навык.

— Это волшебная шкатулка. Каждый видит внути что-то свое. Это хоошо, что ты плачешь. Лудия говоит, это значит, что ты на веном пути. На пути седца. Я тоже плакала…

— На верном пути, — сказал Кот, утирая слезы, и закрыл шкатулку.

— Моя попажа нашлась. Абота выполнена. Спасибо за момощь, Кот Ыбак.

Подъехала дрезина с двумя пассажирами. Фискерн сразу узнал их. Миниатюрная шатенка с добрым взглядом и белобрысый с удивительно хорошими зубами. Лудия Ведец и пропавший турист.

— Благодарю, мистер Кот, за проделанный путь в поисках меня! Дело раскрыто. Но я решил остаться здесь. Торусам нужна помощь, — весело сказал турист, сверкая зубами, и обнял Фискерна.

— Остров звал вас — и вы пришли. Спасибо, — прощебетала Лудия и тоже крепко обняла сыщика, — сейчас я очень занята, но приглашаю вас сегодня в свой шатер на ужин, там и поговорим.

Лудия и турист запрыгнули на дрезину и укатили в обратном направлении.

16

За большим столом собрались Лудия, Квиннель, Тина и Кот. К ним бы присоединилась и Вирджиния, но она в экспедиции за материалами, как пояснила Ведец. Все с интересом слушали рассказ ученой дамы.

Жаровня с ароматным рагу из диких животных. Жестковатые и сладкие кусочки вперемешку с вкусными, нежными, почти как спинка момо, кубиками. Белый медведь и скалистый криворог, определил Фискерн. Самогон отлично шел под квашеную капусту с Крошей.

За ужином выяснилось, что почти все пропавшие за последние поры живы и под руководством Лудии и Вирджинии организовали колонию, чтобы помогать коренным жителям острова — Торусам. Далеко в Подсознании Дикого Севера, глубоко под землей, они спасают Ледяных Великанов от вымирания, изучают их культуру и историю.

Было видно, что Лудия горит своим увлечением. К еде она почти не прикоснулась, но часто выпивала, занюхивая капустой и не пьянея. Мысли ее, казалось, были быстрее слов. Болтала, задыхаясь. Прочитав краткую лекцию об анатомии Торусов, из которой Фискерн понял лишь то, что каждый великан сочетает в себе несколько тел и сознаний, как правило, от двух до пяти, но возможно и более, ученая продолжила:

— В летописях Торусов описывается случай, когда на их территории температура поднялась настолько, что случился Жаркий Мор, унесший жизни большинства представителей коренных Тувлиинцев. Они сочли это карой богов, но стоит сопоставить даты — и становится очевидным, на самом деле всему виной особенно активная добыча Голубой Благодати в четвертом веке со дня рождения первого младенца. Тогда несколько пор подряд температура нулевой поры была выше двух градусов и в итоге достигла исторического максимума в плюс четыре.

Когда-то очень давно их было не отличить от нас с вами, но суровые условия сделали Торусов такими. Они все как Тина… Оборотни, причудливым образом приспособившиеся к жизни в столь суровых условиях.

Тина, вы обдумали мое предложение?

— Да. Я остаюсь.

— Отлично, молодец.

— Я тоже хочу, наставница!

— Нет, Квиннель. У меня для тебя особое задание. Я назначаю тебя своим заместителем в Вирдже. При твоем правлении город вновь обретет былое величие. Разрешаю тебе использовать Благодатную Жилу. Но всегда бери не больше и не меньше необходимого.

— Хорошо. Но…

— Фискерн Дерведд, почту за честь, если вы согласитесь стать шерифом Вирджа. Вы нам нужны. Пусть поток «жертв» не прекращается, но поспособствуйте тому, чтобы к ним относились почтительно и люди отправлялись на ритуал по собственной воле. Примените свои способности, наведите там порядок, помогите Квиннелю. И не волнуйтесь за морщины. Жизнь это лишь начало нашего пути. Я знаю это наверняка…

Большим глотком Кот осушил свою кружку и улыбнулся, утирая усы:

— Согласен!

— Отлично. За знакомство! За Вирдж! За Великий Тувлиин!

Выпили. Тина протянула Фискерну конверт.

— Кот, отпавь, пожалуйста, в Пеекесток Миов. Адес на обооте. Там отчет, заявление на увольнение от меня и объяснительная туиста.

17

Сквозь огромные пальцы Кот и Квиннель наблюдали, как вьюга закручивала разноцветные вихри. Сложные формы пускались в пляс по белому покрывалу, переливающемуся в свете северного сияния. Вдалеке, на юге, под тяжестью чернильного неба уже виднелись тревожные огни Вирджа.

Сыщик и ученик сошли с ладони Торуса. Какое-то время стояли, рассматривая чудо. Этот явно состоял из четырех. Три глаза и треугольная бровь в середине лица. Четыре носа, уха, челюсти.

Помахали руками на прощанье. В ответ великан что-то протрещал на своем скрипучем, но в этот раз Фискерн ничего не понял.

Хрустя снегом, Торус ушел, быстро скрывшись за занавесом метели.

— О, сперва нужно найти моего момо.

— Как скажете, шериф.

— И тотчас сообщи, если увидишь чумазого синеокого малыша.

Город изменился…

Некоторые здания сгорели. На столбах и фасадах повешенные. Горожане бегают туда-сюда, шарахаясь друг от друга. С разных сторон доносятся истошные крики и редкие выстрелы.

Чакки нашелся в момнюшне. Он явно похудел, но радостно поприветствовал хозяина хриплым стоном, замахал крыльями. Кот оседлал момо, Квиннель забрался в пассажирское кресло. Выйдя верхом на главную площадь, зашатались к церкви. Пахло жареным мясом. Это полыхала груда трупов.

— Что здесь стряслось? — прошептал Квиннель.

— О… Правосудие, надо полагать.

*

Вокруг обветшавшей церквушки возведены баррикады. В окнах и на колокольне сектанты, вооруженные Благодатными винтовками.

— Мы хотим говорить со Стокаддом! — сказал Кот, подняв руки.

Звездоголовые начали перекрикиваться между собой:

— Быть того не может!

— Это жертвы!

— Избранные!?

— О, да! Мы избранные, зовите настоятеля!

Вскоре баррикады зашевелились. Глыбы льда, бревна, мебель и прочее барахло зависло в воздухе, освободив крыльцо. Разъяренный Стокадд распахнул двери ногой и энергично зашагал. Лицо сектанта переливалось мимикой, показывая широкий спектр эмоций. От печали до веселья, от злости до удивления. Скорчив кислую гримасу, Стокадд надрывно кричал, брызжа слюнями и рыдая:

— Как, фисэ фэн!? Как?! Фофэн!

— Мы избранные.

— Не фисэ мне тут! Это все ложь, обман! Как?

— Повезло.

— Это вы привели к нам черного демона! Он разрушил все! Все, все, все фофэн! Моя паства, мой город… — рухнул на колени Стокадд, — Никому не отдам. Всех убью…

На плечо Кота опустилась черная рука. Большие синие глаза за спиной сыщика.

— Успокойся, Лучик. Ты их проучил. Достаточно. Полезай в рюкзак.

Фискерн спрыгнул с момо, взглянул в глаза настоятелю и тихо сказал:

— Встань. Вызываю тебя на дуэль, Стокадд.

— Принимаю. Я сильнее тебя… — сектант медленно поднялся и холодно улыбнулся, уставившись на Кота шальными глазами.

Фискерн подошел ближе, став лицом к лицу с сектантом:

— О, посмотрим…

Водянистые блеклые глаза пылали яростью. Да, он сильнее. Пробиться будет сложно, но у меня преимущество, думал Кот Рыбак, настраиваясь на поединок. Вспоминая лучшие дни своей жизни. Тело было молодо, разум чист, дух счастлив, а глаза сильны как никогда. Визуализировал вокруг себя зеленый лес в разгар нулевой поры. Аромат хвои, теплые лучи рисуют силуэты деревьев в густой теплой дымке. Глубоко вдохнул, выдохнул. Меж стволами дрожали серые глаза противника…

В них тьма и боль…

Крепкий омут…

На мгновение все вокруг наполнилось черным дымом, ветки загорелись. Снова зелень и лучи. Расчлененный труп. Мшистые стволы. Крик. Поцелуй. Удар. Улыбка. Гнев-милость-рана-исцеление-тоска-радость-мука-блаженство-тьма-свет-утрата-перерождение…

Чувства, эмоции и образы перестали мелькать. Серые глаза не дрожали. В них больше не было гнева и боли. Они спокойны. Покорны. Лес редел…

— О, внемли! Я Фискерн Кот Дерведд Рыбак. Новый шериф Вирджа. Отныне город будет жить по своду правил Хаста. Я — закон и порядок здесь. Квиннель, славный ученик Лудии Ведец, отныне становится ее заместителем. Вы и впредь будете совершать ритуал при каждой удобной возможности, но забудьте о жертвах. Вы покорные слуги горожан. Несете им добро, свет, надежду. Те, кто отправляется в Подсознание, отныне — избранные. К ним относятся с любовью и почтением.

— Да… Хорошо… Шериф… С любовью… И почтением… Избранные… Добро, свет, надежда... — заворожено шептал настоятель.

С каждым словом Фискерн вкладывал в сознание Стокадда значительно больше, чем было сказано. Это как построить новый дом из старых кубиков. Новый человек, избавленный от тягот, которые взвалил на себя за всю жизнь. За это Кот Рыбак отдал с десяток пор своей жизни. Лицо его расцвело новыми морщинами, в волосах прибавилось седины. Он улыбался…