Посреди деревенской площади царил шум и гам. Вчера приехала ярмарка из восточных стран, а сегодня утром обнаружилось, что пропала девочка десяти лет – дочка главного караванщика.

– Кто похитил мою дочь?! – гневался торговец, вглядываясь в лица местных жителей. – Кто посмел тронуть мою Лиолу?!

– Может она на реку пошла? – предположила какая-то девушка из толпы.

– Это Малка её увела! – скрипучим голосом произнесла старуха Хмаль. – Точно вам говорю!..

– Что еще за Малка? – торговец быстро подошел к старухе.

– Ведьма лесная, знамо дело, – покачала головой Хмаль. – Девочек уводит в лес при полной луну, и поминай их как звали. Мы-то знаем, да дома вечерами детей держим, да и то три луны назад Лачку потеряли – красивая, смышленая была… Эх…

– Где искать эту Малку? – вмешался старший сын торговца.

– В лесу она живёт, точно говорю. Вот только к дому Малки может привести только сама Малка.

– Мы не единожды лес вдоль и поперек исходили, да только ни косточки, ни тряпицы пропавших не нашли, - угрюмо произнёс рослый парень из деревенских.

– Я пойду её искать!

– Погоди, А’ркьям, – торговец положил руку на плечо сына. – Ты местных лесов не знаешь, заплутаешь… Кто пойдет с А’ркьямом на поиски Лиолы? Я заплачу золотом!

Шепоток разнесся по толпе. Золото, несомненно, всех интересовало, но никто не горел желанием встретиться в лесу с ведьмой – от неё ещё никто не возвращался. Девочку жаль, но тут вряд ли уже можно помочь. Надо было ночью караулить. Беда.

– Я пойду. Я лес лучше всех знаю, – вперед вышел рослый парень. – Через четверть часа на околице. Возьми оружие и флягу с водой.

– Ясик, – Хмаля взяла его за руку, – без толку всё это. И ветер сменился, буря к вечеру будет.

– Я пойду, – упрямо произнёс Ясик и двинулся к избе за топором и припасами.

Через четверть часа А’ркьям и Ясик двинулись по тропе, что быстрее всего в лес вела. Шли молча, вглядываясь в следы. Крикнул ворон, пролетая над ними.

– Дурной знак, – покачал головой Ясик.

Лес начинался с мелких ёлок и тонких берез. Ясик уверенно шел по петляющей тропке, по которой местные ходили по грибы и ягоды. Отсюда в чащу проще всего попасть: не надо по болотам топать, да сквозь бурелом продираться.

Мужчины перешли через небольшой ручей, весело звенящий в тишине леса. Ясик остановился глотнуть воды из фляги. А’ркьям в нетерпении ходил туда-сюда по тропке, а потом заметил яркий белёсый лоскут. Ломанувшись через плети ежевики, он подхватил кусок ткани.

– Это с обруча, что Лиола на голове носила! Она была тут!

– Не кричи! – шикнул на него Ясик. – Услышит Малка – оба сгинем!

– Но моя сестра…

– Не кричать надо, а вслушиваться. Где лоскут подобрал? Ага, значится, она по сизой тропе повела девочку, – он кивнул в сторону мшистых вязов и дубов. – Не хорошо. Там провалы бывают, потому смотри куда ступаешь, а внизу тлеет столетняя горючая земля. Попадешь туда – не выберешься.

Ясик двинулся вперед и, на ходу подобрав палку, принялся ей проверять дорогу. А’ркьям шел за ним след в след. Он не слышал ничего, кроме шума ветра, да редкого окрика птицы.

– И часто эта Малка детей ворует? – тихо спросил А’ркьям.

– Не очень, может одну-две девочки в год. В летние месяца. У нас только девочек, из тех что рано замуж выдавать, – Ясик сглотнул. – А с других деревень рассказывали, что она порой и по паре за раз уводила, но там и мальчиков и девочек разных возрастов. Страшная ведьма. Ест она их, как мы свиней, – он сплюнул наземь. – Найти б, да голову снести.

Они продвигались в чащу леса. Скрипели старые вязы, небо начало темнеть, видать права старуха Хмаль была – буря будет. А’ркьям слышал о разных ведьмах, да колдунах, но что кто-то из них детей ел – ни разу. И угораздило же их в эту деревню приехать на ярмарку торговать.

Ветер усилился. Затрещали деревья, закаркало вороньё. Ясик, тыча в землю палкой, продвинулся вперед, а потом обернулся.

– Берегись! – закричал он и кинулся к А’ркьяму.

Большая ветка старого вяза рухнула вниз. Ясик попытался оттолкнуть своего спутника, но лишь успел коснуться, как провалился одной ногой под землю. Ветка ударила А’ркьяма по голове. Небо стало черным.

 

Буря насмерть дралась с верхушками деревьев, дождь с трудом пробивался сквозь густые кроны. А’ркьям открыл глаза, но почти ничего не мог разглядеть. Его хорошо приложило веткой, перед взором то и дело вспыхивали тусклые всполохи, голова болела так, словно его осел лягнул. С трудом выбравшись и сев на сырую землю, он попытался собраться с мыслями. Тут А’ркьям вспомнил о Ясике, но того нигде не было.

–Эй! – хрипло выкрикнул А’ркьям, никто не ответил. – Ясик! Лиола!

– Чего ог’ёшь? – спросил кто-то за его спиной.

А’ркьям подскочил на месте, мгновенно забыв о больной голове, и обернулся. Рядом стояла высокая фигура в темном балахоне.

– Ты кто? – еле выдавил из себя А’ркьям. Его сковал страх, дышать было трудно, а ноги словно приросли к земле.

– А кого ты ищешь, свежее мяско? – голос определено был женским, но подобных ему сын торговца еще ни разу не слышал.

– Лиону, сестру свою. Девочка в синем платье и белом обруче. Глаза синие, как небо, волосы черные, как уголь.

– Д-девочка?

– Ты знаешь, где она? – выдохнул А’ркьям. Холодало, его начало трясти.

– Ид-дём со мной, свежее мяско, – фигура в балахоне развернулась и пошла прочь.

А’ркьям двинулся за ней, хотя не мог точно сказать сам ли он шёл или вели его. Темно, хоть глаз выколи, но черный балахон выделялся на фоне ночи, словно светился тьмой. Та, что вела его, не говорила ни слова, пока они не дошли до маленькой избушки. В окнах мерцал свет, из покосившейся трубы змеился дымок. В прелые запахи леса примешивался незнакомый сладковатый запах.

Фигура в балахоне проскользнула внутрь, оставив А’ркьяма под дождем. Спустя несколько минут дверь распахнулась.

– Заход-ди, – голос словно принадлежал не человеку. Птице? Змее? Нежити?

А’ркьям вошёл внутрь. Дверь захлопнулась. Он вздрогнул и попытался оглянуться: печь в полдома, огарки свечей мерцали в глиняных черепках, в одном углу большой стол, бочка с водой, а другой угол отгораживала латаная-перелатанная грязная ткань. Пахло мерзко. Однако запах не шел ни в какое сравнение с видом той, что привела его сюда, а теперь скинула балахон. Высокая и тощая женщина в лохмотьях, кожа серая, волосы темные спутанные, украшенные перьями. Длинные пальцы с когтями, как у кошки, ноги словно цыплячьи, но поросшие темным волосом. А лицо… Безобразнее этого А’ркьям никогда не встречал. Землистого цвета, нос крючком, губ почти не видать, морщины и мерцающий свет создавали некую устрашающую маску, а глаза – маленькие, желтые, с вертикальными зрачками.

– Сяд-дь, свежее мяско, – она махнула рукой на кособокий стул.

– Ты Малка? – едва слышно произнёс А’ркьям.

– Я – Малка, – кивнула ведьма.

– Так это ты похитила мою сестру?! Где она?!

Малка наклонила голову, щелкнув длинной шеей, некоторое время смотрела на мужчину, словно размышляя. А потом она отошла к печи.

– Мег’тва д-девочка, – проклекотола Малка.

– Ты убила её?! – в ярости закричал А’ркьям, но не смог даже рукой пошевелить.

– Я не убивала, – ведьма покачала головой. – Мег’твой уже нашла, сюд-да пг’инесла.

Взгляд А’ркьяма заметался по избушке и вскоре наткнулся на лежавшую в кадке Лиолу. Он попытался встать, но силы ведьмы удерживали его на месте крепче цепей. По щекам покатились слёзы. А’ркьяму было нестерпимо больно, при том ярость бурлила в нем, стремясь разорвать Малку на части.

– Зачем? – вдруг произнёс А’ркьям, с ненавистью глядя на ведьму. – Съесть?

Малка наклонила голову в другую сторону с тихим квоктаньем, а потом резко выпрямилась.

– Д-да, свежее мяско, съесть. Мег’тва она, а мне есть охота.

– Тварь ты, – зашипел А’ркьям.

– Почему? – Малка вроде даже удивилась. – Вы ед-дите мяско, я ем мяско.

– Мы не едим людей!

За окном ярко вспыхнула молния, а затем раздался оглушительный раскат грома. Ведьма внимательно смотрела на мужчину, переминаясь с ноги на ногу. Ей ничего не стоило убить его и съесть, но так она почти никогда не делала – чай не зверь.

– Нет, – кивнула Малка и чуть подалась вперед, – вы их убиваете. Г’ежете, как скот, д-душите, словно змеи, топите в болотах, бг’осаете в чаще…

– Моя сестра…

– Д-девочку мег’твой в лесу нашла, – перебила его Малка. – Снасильничал над-д ней кто-то, а потом зад-душил. Не пег’вая такая. Уж несколько лет таких нахожу. А чего слад-дкому мяску пг’опад-дать?

А’ркьям не верил своим ушам. Его сестру кто-то похитил, изнасиловал и убил? Маленькую девочку?! Какой изверг мог такое совершить?

– Я не убиваю чад-д, – Малка затрясла косматой головой. – Мёг’твых сюд-да пг’иношу, а тех, что в лес завели, сюда пг'ивожу.

– Что? – А’ркьям с трудом понимал ведьму.

– Ненужных чад-д в лес глубокий люд-ди отвод-дят на гибель. Я их нахожу, сюд-да пг'ивожу, отваг’ом из тг’ав смег’тельных пою, а затем ем. Им лучше так, чем звег’ь д-дикий их г’азог’вет. Не стг’ашно им, не больно. И не увожу я чад-д из д-домов и селений, только забиг’аю тех, что люд-дям не нужны.

– А если они просто заблудились?..

– Созд-дателем я была созд-дана так, что сужд-дено мне есть слад-дкое мяско, – Малка вновь щелкнула шеей. – Но не убивать. Не мешаю я тем, кто заблуд-дился, показываю тг’опу над-дежную. Нет зла во мне.

– Зачем ты мне всё это говоришь? – горе поглощало А’ркьяма, даже ярость отступила.

– Человек д-девочек губит, а на меня поклёп навод-дит, – ведьма злобно фыркнула. – Мне никто не повег’ег’ит. Тебе над-до изловить убивца и на суд-д люд-дской пг’ивести. Сестг’у уже не вег’нешь. Поймай убивца, и я отд-дам тебе слад-дкое мяско.

В голове А’ркьям царил хаос, а душа металась в смятении. Он полностью во власти лесной ведьмы. Говорит ли она правду или врет? Хотела б его убить – уже б убила и съела. Но какое ей дело до людского суда?

– И как поймать убивца? – с трудом произнес А’ркьям, стараясь не смотреть в сторону кадки.

– В д-дег’евню чужие пг’ибыли, там есть д-девочки?

– Есть дочь у торговки травами Альфии, но ей всего семь лет!

– Убивец – стг’ашный человек. Силён, шеи ломает, как хвог’остину, остог’ожен, как звег’ь. Яг’ость в нем неуёмная, жажд-дет слабой плоти, – Малка села напротив А’ркьяма и заглянула ему в глаза. – Он жег’тв увод-дит в чащу, где поляна мшистая д-да мягкая. Там я нахожу д-девочек. Там ловить его буд-дешь!

– А почему ты сама не убьешь его? Ты сильна. Что тебе какой-то человек?!

– Нельзя мне люд-дей убивать, – ведьма покачала головой. – Зло со мной твог’или белые балахоны и заклятье наложили, – она показала давно затянувшийся ожог у ключицы, – ни магией, ни ножом, ни г’уками не могу убить. Тг’авами могу, камнем, кольями. Убивец не позволит близко под-дойти. Тебе его убивать отг’авленным ножом, – Малка положила на стол стальной клинок. – Твог’и д-добг’о.

 

Ведьма, бесшумно ступая по листьям и веткам, шла в темноте. Ветер стих, но тучи ещё застилали небо. А’ркьям двигался за Малкой, сжимая кинжал в руке. В голове никак не могла улечься мысль, что его сестры больше нет в живых, а он идет убивать неизвестно кого. Что за человек, что такое творит с детьми? Наверняка, какой-нибудь блаженный тощий мужик, с грязной бородой и голодным взором. Были ли такие в деревне? Как знать.

Когда Малка остановилась, на небе показался месяц. В лунном свете искрились капли дождя на сизом мху, в воздухе витала свежесть, но холода не чувствовалось. А’ркьям оглядывался и прислушивался, но ничего не происходило. Может ведьма ошиблась?

– Малка…

– Тихо, – едва слышно произнесла она и махнула рукой в сторону.

А’ркьям прищурился. Там, мелькая меж деревьев, двигалась тень. Двигалась к ним. А потом сын торговца услышал сдавленный крик, словно кому-то зажимали рот ладонью.

– А ну заткнись, – в тишине ночного леса хорошо был слышен хриплый, дергающийся голос.

А’ркьям затаил дыхание: к поляне приближался рослый мужчина, который нес в руках брыкающегося ребенка. Он вышел на поляну в лунный свет и бросил девочку на землю.

– Ясик?! – вскрикнул А’ркьям, выходя из своего укрытия. – Так это ты был… Ты убил Лиолу!

– Да как ты выжил-то? – хмыкнул Ясик, ногой удерживая девочку. – Я ж тебя от души поленом приложил! Живучий, ирод заморский. Ну, ничего, я это исправлю, – он вытащил из-за пояса топор.

– Не выйдет, – А’ркьям поудобнее перехватил кинжал. – И ты за всё ответишь.

– Твой хладный труп будет Малка доедать.

А’ркьям сосредоточился. Бойцом он был хорошим, на родине его прозвали мангустом, потому как мог голой рукой кобру поймать. Ясик же в силе превосходил, но так ли он ловок?

Взмах топора. А’ркьям легко увернулся, но и его клинок не достиг цели. Разошлись. Ясик сделал ложный выпад, плечом толкнул противника и рубанул топором, тот ударил по мху. А’ркьям перекатился и принялся кружить вокруг Ясика. Нужен лишь миг, возможность для удара.

Вскрикнула ночная совка. Ясик поднял с земли большую палку и, ухмыляясь, перешел в атаку. А’ркьям чуть отступил, потом упал на одно колено, рубанул кинжалом по бедру противника и почти ушел от удара. Обух топора ударил его по затылку, а через мгновение свет померк.

 

А’ркьям почувствовал, как его за щеку укусил комар. Он попытался смахнуть надоедливое насекомое, но не смог даже пошевелить пальцем. Нестерпимая боль селевым потоком заполнила голову. А’ркьям старался не дышать в надежде, что не станет хуже.

– Всё кончено, – услышал он голос Малки. – Сейчас станет легче, – она коснулась его лба холодными влажными пальцами.

И боль отступила. А’ркьям открыл глаза: голубое небо сверкало среди крон вязов и дубов, ведьма сидела рядом с ним, наклонив голову. Сев, сын торговца огляделся. На сизом мху лежало тело Ясика, а нога, раненая отравленным клинком, поросла зелеными струпьями и нарывами, расползающимися по остальному телу. Яд пожирал убивца и после смерти. А чуть поодаль лежала Лиола. А’ркьям дернулся к ней, но Малка удержала его за плечо.

– Нет, – молвила она тихо. – Ты сотвог’ил д-добг’о, я вег’нула слад-дкое мяско. Маленькую д-девочку я вывела в д-дег’евню, скг’о тут буд-дут люд-ди. Но тебе уже не ве г’нуться к ним.

– Почему? – не понял А’ркьям.

– Убивец чег’еп тебе пг’оломил, свежее мяско, – Малка покачала головой. – Я пока д-дег’жу твою жизнь, но и моих сил на д-долго не хватит. Мёг’тв ты уже.

– Ясик, он…

– Я знавала его пг’ад-дед-да. Тогда они носили белые балахоны, – она тронула своё темное одеяние, некогда бывшее беленым льном, – ловили вед-дьм и мучили их всяким об г’азом. Огнем пытали, вод-дой, плоть г’вали, тело калечили. Злоба в них жила д-дикая. Этот, – она кивнула на труп Ясика, – был послед-дним.

Ведьма замолчала. А’ркьям не знал, что и сказать. За сестру он отомстил, но и сам подставился. Бедный отец. За что ему такие испытания? Мир начал тускнеть.

– Вг’емя на исход-де, – Малка встала. – Ты был д-добг’ым человеком, потому я тебя тут оставлю. Не стану есть, свежее мяско. Пг’ощай…

В лесу послышались крики людей. Малка завернулась в темный балахон и двинулась вглубь леса. Скоро зима, в чащу приведут лишние рты, и будет у неё вновь сладкое мяско.