Выскользнув из тени деревьев на залитую лунным светом поляну, волк остановился. На миг он замер, вслушиваясь в окружающую тишину, а потом, запрокинув голову, издал протяжный вой, отдав ему всю силу своих звериных легких. Как только он закончил, ветер донес до него ответный вой, и волк, встрепенувшись, поспешил к его источнику.

Скользя серой тенью между деревьев, он втягивал ноздрями холодный осенний воздух, пока что приносящий ему только запах опалой листвы. Но скоро он учуял то, чего желал – волчицу. Вскоре перед ним возник ее грациозный, покрытый рыжеватой шерстью силуэт, но стоило ему приблизиться, как она скрылась из виду.

Обезумев от желания, волк понесся следом за ней. Иногда он замечал ее и думал, что догнал, но оказывалось, что она лишь дразнит его, и погоня продолжается.

На очередной поляне волчица все же позволила себя настигнуть, и успевший уже выдохнуться волк, втянув вблизи ее сводящий с ума запах, снова наполнился энергией. Он прижался к ней, ощущая всем телом движение ее крепких мускулов, и то, что она жаждет его так же сильно, как и он ее. Полная луна, до сих пор взирающая на них сверху, скрылась сейчас за тучами, словно желая оставить их наедине.

Но неожиданно волчица отстранилась, лишая волка желанной награды. Он недоуменно взглянул на нее, но тут же понял, что произошло, почувствовав то же, что и она.

Ветер принес к ним запах крови.

Теперь уже оба зверя замерли, принюхиваясь. Они смогли уловить, кому эта кровь принадлежала, и их сердца забились быстрее, но где-то внутри у них все еще теплились сомнения.

Синхронно сорвавшись с места, волки поспешили в сторону, откуда доносился запах. Но чем ближе они становились, тем больше подтверждалась их первая догадка.

Кровь была человеческой.

Путь их окончился возле края леса, где они увидели остановившийся на обочине проселочной дороги автомобиль, чье окно у места водителя было разбито. Доносящийся из него запах был просто невыносим.

Волк подбежал к машине первым и запрыгнул на капот. Водитель, молодой парень, сидел, откинувшись в кресле, и вся его одежда была пропитана вытекшей из разорванного горла кровью.

Правая дверь была открыта, и волки, ориентируясь по запаху, побежали за тем, кто вышел из нее и сбежал дальше вглубь леса, хотя доносящийся с той стороны запах крови подсказывал им, что той человеческой женщины больше нет в живых. И они действительно нашли среди деревьев ее разорванное на части тело, уже мало похожее на человеческое.

Волкам оставалось только одно – найти того, кто совершил убийство. Отделив его запах, так похожий на их собственный, они побежали дальше. Бежать им пришлось долго, но в конце концов их путь оборвался, как только они достигли реки, в которой и скрылась их цель.

Подбежав к самой воде, волчица замерла, всматриваясь в противоположный берег. Выждав немного, волк подошел к ней и осторожно ткнул мордой в бок, а когда она обернулась к нему, мотнул головой в сторону вновь вышедшей из-за туч луны, уже начавшей снижаться на небосводе. Она сразу все поняла.

Когда их долгий обратный путь почти завершился, в небе начало светать, и волкам пришлось остановиться. Их тела начали меняться. Кости смещались, конечности деформировались, шерсть исчезала. Длинные волчьи морды втянулись внутрь черепов, уши с хрустом потеряли былую остроту, желтые глаза побелели.

Скоро на месте волка и волчицы появились стоящие на коленях обнаженные мужчина и женщина. Они были молоды и в хорошей физической форме, хотя на фоне стройной, выделяющейся отлично проработанной мускулатурой женщины мужчина и казался костлявым и дрябловатым.

Поднявшись, люди побрели дальше. Женщина была спокойна, ее серьезное задумчивое лицо ничего не выражало. Мужчина же нервничал, и, тоже размышляя, всю дорогу покусывал губы.

Остановившись у зарослей кустарника, женщина вытащила из них спрятанную сумку, и пара начала одеваться в извлеченную из нее потертую спортивную форму. Затем, пока женщина поправляла свои длинные волосы, вытаскивая запутавшиеся в них сухие листья, мужчина, все же нарушил тишину:

– Это был укушенный.

Женщина кивнула.

– Черт, – мужчина закрыл лицо руками. – Он же себя не контролирует! А что он сделал с той девушкой?! Инга, это чудовищно!

Инга дернула плечом.

– Мы должны найти его, – сказала она после недолгого молчания.

– Да, точно, – мужчина оживился и начал ходить вокруг Инги, активно жестикулируя. – Мы найдем этого несчастного и поможем ему…

– И убьем его.

– Что?! – он остановился и уставился на нее. – Как ты можешь такое говорить?

– Ты сам сказал – он себя не контролирует. Так будет лучше для всех.

– Но ведь… Это же человек! Он не по своей воле стал таким. Ему нужна помощь.

Инга резко обернулась к мужчине, ее глаза сверкнули.

– Рома, ты видел, что он сделал. Он опасен. И для людей, и для нашего общества, которое он может выдать.

– Но…

– Подумай, как долго мы искали, где нам поселиться. Мы переехали в эту глушь, чтобы спокойно жить у леса, где мы могли бы проводить ночи полнолуния в наших волчьих формах, а не тратить их на то, чтобы лежать дома на полу, боясь привлечь чье-то внимание. И ты хочешь рискнуть всем ради незнакомого дикого животного, жрущего людей?

– Это человек, Инга! Он болен, ему нужна помощь. Ему должно быть очень страшно, одиноко!

Инга раздраженно дернулась и отвернулась. Помедлив, Рома подошел к ней и приобнял за плечи.

– Пожалуйста, дорогая, мы должны хотя-бы попытаться. Может, ему действительно можно помочь привыкнуть к новой форме, и он сможет лучше себя контролировать?

Ответ Инга дала не сразу:

– Я видела такое однажды. Это просто кровожадные животные. Они даже не могут полноценно превратиться в волка, только в эту уродливую промежуточную форму.

– И что стало с тем укушенным?

– Укушенной… Она покончила с собой, – Инга освободилась от объятий и повернулась к Роме. – Для начала мы должны найти его. Время до следующего полнолуния у нас есть. Остальное решим потом.

Рома кивнул.

До дома, пошарпанной хрущевки, выходящей окнами на лес, они шли молча.

* * *

Спустя шесть часов запах крови успел выдохнуться, да и человеческий облик значительно притупил обоняние Инги, так что, вернувшись на место убийства в сопровождении служебного пса, она была к нему почти равнодушна. Но ей все равно приходилось контролировать каждый свой шаг, чтобы ничем не выдать собравшимся вокруг машины полицейским того возбуждения, что он в ней вызывал.

Как только Инга выпустила пса из установленной в кузове фургона клетки и закрепила на его шее поводок, к ней подошли двое – ее начальник Сергей Игоревич, с извечной грустью в глазах смотрящий себе под ноги, и незнакомый ей человек в сером пальто.

– Да, Инга, хорошо, что вы уже здесь, можно начинать… – рассеянно Сергей Игоревич, когда Инга поздоровалась с ним. – Да, такой молодой парень был, эх… – тут он дернулся, будто о чем-то вспомнив. – Ах да, позвольте представить, это Виктор Валерьевич, наш коллега из Курковска. У них похожий случай произошел, и он приехал, как только узнал о нашем… А это Инга Владиславовна, наш кинолог, настоящая волшебница, должен сказать…

Виктор Валерьевич кивнул Инге. Он был высокого роста, еще не старый, но его волосы уже затронула седина.

– А что произошло в Курковске? – спросила Инга.

– В прошлом месяце нашли двух растерзанных девушек, – ответил он. – Решили, что это была стая собак, но были определенные странности, которые, как мне сообщили, повторились и здесь.

«Курковск не так уж и близко, но он успел и узнать, и приехать», – задумалась Инга. Но убийцей был не он, ведь его запах, пропитанный сигаретами и растворимым кофе, не имел ничего общего с запахом, все еще витающим поблизости.

Втроем они подошли к автомобилю, окружающие его полицейские поспешили освободить им дорогу.

– Ужасно, – сдавленно произнес Сергей Игоревич, взглянув на труп и сразу же отвернувшись. – Но вы говорите, что это сделало не животное.

Виктор Валерьевич подошел к двери с разбитым стеклом.

– Трудно представить, чтобы животное смогло разбить окно и нанести такую рану. Посмотрите на ее края. Похоже на следы когтей, но у какого из водящихся здесь зверей могут быть когти такой огромной длины? Я считаю, что кто-то сымитировал раны от когтей, возможно с помощью некого самодельного оружия.

– Чудовищно… – Сергей Игоревич, совсем побледневший, покачал головой и отошел.

Виктор Валерьевич обошел машину и встал у открытой двери.

– Девушка, увидев убийство, сбежала. Дальнейшие выводы зависят от того, в каком состоянии будет ее тело, когда мы ее найдем. Так что, сейчас ваш выход, – он повернулся к Инге и изобразил в сторону леса жест, словно он пропускал ее вперед.

Инга отдала собаке команду искать, и пес, принюхавшись, повлек ее за собой. Виктор Валерьевич пошел за ней.

– А что было не так с телами девушек, которых убили в вашем городе?

– Их тела были разорваны на части, изодраны когтями и искусаны. Но вся плоть осталась на месте. Трудно поверить, чтобы стая собак просто убила бы их, и даже частично не обглодала бы.

– Понятно.

Все это точно описывало то, что Инга видела ночью, когда вместе с Ромой нашла тело девушки. Она направила пса дальше, заранее зная, что ничего нового он не найдет. Она хорошо его обучила, но он просто не мог быть лучше нее.

* * *

Утром Роме на телефон пришло уведомление, что заказанный им полтора месяца назад новый графический планшет ждет его на почте. Поездка за ним должна была стать отличным способом проветрить голову, поэтому сразу после завтрака он вышел из дома и сел в маршрутку до центра города. Ингу он не застал, так как она отправилась на работу еще самым ранним утром, когда он еще досыпал.

С момента обнаружения ими убитых людей прошли уже сутки, и вся эта ситуация нависла над их браком грозовой тучей. Вернувшись вчера вечером с работы, Инга была в крайне мрачном расположении духа. Никаких подробностей она Роме не пересказала, но, по ее словам, полиция уже додумалась, что убийство совершили не дикие звери, и что им самим следует поторопиться с поисками укушенного, пока он не выдал существование их вида.

Рома пытался возражать и снова перевести разговор на то, что они должны помочь незнакомцу, но Инга ответила на его слова только холодным молчанием. Ее отчужденность и замкнутость угнетающе действовали на Рому, хотя он и понимал, что она права – они слишком долго искали место, где смогут свободно жить, не привлекая внимания, и сейчас рисковали все потерять, но он не мог принять то, что его жена отвергает почитаемые им принципы гуманизма.

Впрочем, его преследовала и другая мысль – он знал, что Инга всегда была намного тверже и решительнее него, и боялся, что она принимает его желание помочь укушенному за слабость и неспособность принять жесткое решение.

Но ведь укушенный и правда сам был жертвой!

Обуреваемый такими размышлениями, Рома доехал до центра, вышел на нужной остановке и направился к почте. Отстояв там длинную очередь и выйдя на улицу с заветной коробкой в руках, он уже был немного спокойнее, так как пришел к выводу – они с Ингой будут решать судьбу укушенного только после того, как найдут его и смогут оценить его состояние. И тогда, возможно, он сумеет убедить ее в своей правоте.

Взгляд Ромы упал на стоящий напротив почты единственный в городе торговый центр, двухэтажное здание, перестроенное из старого еще советского универмага. Решив, что раз он сегодня получил новую вещь, то надо купить что-то в подарок и для Инги, он перешел дорогу и вошел в раздвижные двери. К тому же, подарок мог бы помочь ему разрядить возникшую между ними напряженность.

Но, обойдя все магазины на первом этаже, Рома так и не нашел ничего подходящего. Наполовину поднявшись на второй, он уловил носом то, что никак не ожидал – среди множества человеческих запахов он учуял тот, что принадлежал ночному убийце. Внезапное открытие заставило его на замереть на месте с бешено бьющимся сердцем. Но, вернув себе самообладание, он продолжил восхождение.

Сначала запах был слабым, но с каждым шагом он все усиливался, как и сердцебиение Ромы. Скоро он увидел того, кто его источал – темноволосого мужчину его возраста, непринужденно пьющего кофе в фудкорте. В этот миг Рома совершенно успокоился и, уверенно приблизившись к незнакомцу, произнес:

– Здравствуйте, прошу прощения, но я должен обсудить с вами нашу общую волчью проблему.

* * *

Найденный недалеко от места преступления след босой человеческой ступни взбудоражил всех коллег Инги, и теперь, собравшись в комнате отдыха, они шумно обсуждали личность появившегося в городе маньяка. Сама она не успела к ним присоединиться, так как у самых дверей ее окликнула Лидочка, самая молодая сотрудница, и единственная кого Инга считала своей подругой:

– Инга! Виктор Валерьевич просил передать, что ему нужно срочно с тобой поговорить.

Инге это сразу не понравилось. Конечно, он мог всего лишь хотеть обсудить какие-нибудь новые розыскные мероприятие, предполагающие участие собак, но что-то подсказывало ей, что все не так просто.

Остановившись перед тяжелой дубовой дверью, ведущей в кабинет, временно занятый Виктором Валерьевичем, Инга глубоко вздохнула, стараясь скрыть все свои чувства. Постучав и получив разрешение войти, она осторожно открыла дверь и вступила в погруженную в полумрак комнату.

Кабинет долго пустовал, о чем свидетельствовал до сих пор стоящий здесь застоявшийся запах пыли, перебиваемый только запахом сидящего за столом человека, окруженного папками и бумагами. Перед ним стоял ноутбук, в экран которого он сейчас внимательно вглядывался.

– А, Инга, вот и вы. Садитесь, – сказал Виктор Валерьевич, переведя взгляд на вошедшую. Как только она села, он продолжил: – Мне интересно ваше мнение – такие следы на телах могла оставить собака?

– Следы зубов и когтей очень похожи.

– А волк?

– Не могу сказать, я работаю только с собаками.

– Но в лесах есть волки?

– Насколько я слышала – да.

– Хорошо. А что вы скажете об этом?

С этими словами он повернул к ней ноутбук и снял с паузы запущенное видео. Снято оно было в черно-белых тонах, где-то в лесу, судя во всему на закрепленную на ветке дерева камеру. Первые несколько секунд было видно только небольшую поляну, посреди которой росло невысокое деревце. Но потом в кадре появилась Инга.

Обнаженная, она пробежала немного вперед и обернулась, поманив из-за кадра кого-то невидимого. Сразу после этого в объектив камеры вбежал смеющийся голый Рома и попытался схватить Ингу, но она с легкость ускользнула и, дразнящим движением проведя руками по телу, исчезла из кадра. Рома кинулся вслед за ней.

Мысли стремительно проносились в мозгу Инги. Эти кадры выглядели более-менее невинно, но она не знала, что еще могло попасть на запись. И как ей следовало действовать, если им удалось запечатлеть момент превращения (а как она помнила, превратились они всего в паре десятков метров от этого места). Металлически-пороховой запах пистолета, висящего у Виктора Валерьевича на поясе, теперь казался ей невероятно давящим.

– Ну так, что скажете?

Инга почувствовала, что пальцы на правой руке сами собой начали выпускать когти. Подавив этот импульс, она, никак не изменив голоса, ответила:

– Что моя с мужем личная жизнь не имеет отношения к делу.

– Но как же, вы ведь были ту ночь в лесу. Вы слышали или видели что-нибудь?

– Парочку убили на другом краю леса. Мы бы ничего не услышали, даже если бы это происходило в тот самый момент, а мы были в лесу до полуночи.

Виктор Валерьевич кивнул и развернул ноутбук обратно к себе.

– Понятно, тогда больше у меня к вам вопросов нет. Можете быть свободны.

– Что это вообще за видео?

– О, это один орнитолог-любитель установил камеру, чтобы наблюдать за гнездом неких редких птиц, – Виктор Валерьевич вернулся к работе за ноутбуком и на Ингу больше даже не смотрел. – А когда услышал о преступлении, передал нам все что наснимал.

Инга встала.

– Я хотела бы попросить вас стереть эту запись.

– Я не могу этого сделать, пока не закончиться расследование. Но не волнуйтесь, ваша частная жизнь останется в тайне, доступ к материалам есть только у меня, – он замолчал, но потом снова поднял глаза к Инге. – Хотя, только от себя, я хотел бы порекомендовать вам пока воздержаться от подобного времяпрепровождения. Середина осени, холодно, можно и простудиться.

Вышла из кабинета Инга в противоречивых чувствах. Все смешалось – тревога за возможность быть раскрытой, злость на Виктора Валериевича и неизвестного убийцу… Но ей удалось скрыть все это под маской безучастности.

Лежащий в кармане телефон завибрировал. Достав его, Инга увидела короткое сообщение от Ромы: «Я нашел его!!! Приходи сейчас, в ТЦ второй этаж».

Инга не смогла сдержать легкой улыбки. Рома нашел его! Теперь они могли с легкостью проследить за ним и, выбрав момент, положить конец и его страданиям, и страданиям окружающих. Они избавятся от тела, полиция так никого и не найдет, и, возможно, признает, что в убийстве все таки виновно животное.

Торговый центр находился всего в четверти часа ходьбы от управления, но Инга преодолела это расстояние меньше чем за десять минут. Оказавшись внутри, она мгновенно учуяла знакомый по лесу запах, и поспешила подняться на второй этаж.

Рому она увидела сразу. Он сидел за столиком в кафе, и, заранее учуяв ее, махал ей рукой, а рядом с ним сидел и источник запаха. Инга резко остановилась, подавила вспыхнувший на миг гнев и приблизилась к ним.

Новый знакомый Ромы был молод, примерно их возраста, высок и очень хорошо сложен, с привлекательным и располагающим к себе лицом. Одет он был в новое дорогое пальто, на запястье виднелись еще более недешевые часы. Рома на его фоне терялся и выглядел весьма блекло.

Рома представил его как Олега. Инга, молча кивнув, села к ним за стол.

– Олег как раз рассказывал свою историю...

Для Инги Олег начал историю с начала. Четыре месяца назад он был с другом на ночной охоте, и на него напал волк. Зверь вцепился ему в руку, но, после того как друг ранил его выстрелом, отпустил его и сбежал. На этом моменте Инга и Рома переглянулись – нападающий на людей и распространяющий проклятие сородич мог быть для них не менее опасен.

Олег продолжал. Его рана оказалась неглубокой, но спустя несколько дней он начал чувствовать странные изменения во всем теле. Они становились все более и более заметны, и он начал подозревать, что истории об оборотнях это не просто миф (тут Инга с трудом подавила желание поморщиться – это слово она никогда не любила).

Когда настало полнолуние, Олег поехал в ближайший лес, и действительно превратился в волка. Но он не помнил ту ночь целиком, как и ни одну ночь, когда превращался. Тогда ему повезло, и никто не пострадал. Но после следующего полнолуния он проснулся весь в крови, а после узнал из новостей, что убил двух девушек. Поэтому он решил приехать в другое место и забраться как можно глубже в лес, но все снова повторилось. Так он и оказался здесь.

Рома вздохнул.

– Мы поможем тебе.

– Вы научите меня контролировать превращение?

– Боюсь, что это невозможно. Те, кто был рожден с проклятием от таких же родителей, как мы, способны контролировать себя, но те, кого укусили, перестают быть собой, когда превращаются.

– Понимаю... Жаль.

– Но мы можем следить за тобой в полнолуние, чтобы ты никому не навредил. Я думаю, что в волчьей форме мы сможем успокоить твою звериную половину.

– Спасибо, это... Это очень благородно с вашей стороны. Но я до сих пор не могу поверить, что это все действительно происходит. Неужели нет никакого способа исцелиться?

– От этого нельзя исцелиться, потому что это не болезнь. С научной точки зрения невозможно объяснить, как именно человек превращается в волка. Это по сути своей магия.

– Но разве проклятие нельзя снять? Убить того, кто укусил меня, или что-то в этом роде?

– Мы не в фильме, – сказала Инга, впервые заговорив. – Все это с тобой навсегда.

Олег молча кивнул. С того момента как Инга присоединилась к ним, его серые глаза с интересом ее разглядывали, ни на что больше не переключаясь. Но она и сама не могла оторвать от него взгляда, сосредоточенно рассматривая его и втягивая ноздрями его запах. Он действительно был волком, сильным, настоящим самцом, но что-то было не так. Она все пыталась понять, что именно, но тут соседний столик заняли две девочки-подростка, у одной из которых были месячные, и их запах забил все остальные. Раздраженная этим, Инга резко поднялась.

– В следующее полнолуние мы встретимся и... – она бросила быстрый взгляд на Рому. – И поможем тебе.

Позже, когда они, распрощавшись с Олегом, стояли посреди пустующей площади перед торговым центром, Инга, не глядя на мужа, произнесла:

– Когда он начнет превращаться, он будет уязвим. Хватит одного удара, чтобы сломать еще человеческую шею...

– Инга!

– Что – «Инга»? От него нужно избавиться. Ты хочешь, чтобы мы каждое полнолуние возились с ним? А ты уверен, что твоя идея вообще сработает? Что нам делать, если он от нас сбежит?

– Мы должны хотя-бы попробовать! Он человек, мыслящее существо...

– Не тогда, когда обращается. Даже в виде волков мы разумны, а он становится животным. Как нам на него повлиять?

Рома ненадолго задумался.

– Мы ничего не узнаем, пока не попытаемся, – наконец сказал он. – Должен быть способ.

Инга резко повернулась к нему.

– О, один способ есть. Им движут инстинкты, а какой инстинкт сильнее, чем желание кого-то сожрать? – она криво усмехнулась. – Если у него будет самка, это действительно может занять его на всю ночь. Ты этого на самом деле хочешь?

Целая гамма мучительных чувств отразилась на лице Ромы и он, ничего не сказав, отвернулся. Сразу укорив себя за эти слова, Инга подошла к нему и осторожно положила руку ему на плечо.

– Прости, я не должна была так говорить. Я понимаю, почему ты не хочешь его смерти, но я не могу рисковать нами, нашим счастьем. Я пытаюсь защитить нас, понимаешь?

Но Рома ничего ей не ответил. Прижавшись к его спине, Инга тихо произнесла:

– Мы попробуем поступить так, как ты предлагаешь. Если ты прав, то так будет лучше для всех.

Рома обернулся к ней, обнял и тихо сказал:

– Вместе мы это преодолеем.

– Да, – ответила Инга, но ее волчьи когти, скрытые глубоко внутри, содрогнулись в предвкушении крови.

* * *

– Ты чувствуешь, да? – спросила Инга у немецкой овчарки, с которой только закончила заниматься. – Сколько тысяч поколений назад ты был волком? Но ты все равно чувствуешь.

Пес ничего не ответил. Улыбнувшись, Инга погладила его и выбралась из вольера, заперев за собой дверь. Ее рабочий день почти подошел к концу, а впереди ждала ночь самой полной луны, когда урожденные проклятыми не могут не принять волчью форму, а укушенные сходят с ума. Сегодняшняя такая ночь обещала быть трудной.

Стоило ей подумать об этом, как ее нос уловил запах человека, из-за которого все могло стать даже труднее, а спустя минуту двери распахнулись, и на пороге появился Виктор Валерьевич, за которым сразу следовал запыхавшийся Сергей Игоревич.

– Инга, отлично, вы как раз нам нужны. Простите, что в последний момент, но... – отдышка не позволила ему договорить.

– Есть основания полагать, что в сегодняшнее полнолуние убийца нанесет новый удар, и нанесет он его здесь, – сказал Виктор Валерьевич. – Я вернулся, чтобы помочь организовать для него засаду, и вы со своими собаками сыграете в этом основную роль, – после этих слов в его обычно холодных глазах мелькнула искра, в которой смешались вызов и триумф от победы в нем.

Инге удалось сохранить самообладание, ее лицо осталось беспристрастным.

– Я сейчас же подготовлю собак.

Виктор Валерьевич кивнул и вышел из помещения.

– Вы уж извините... – сказал еще не до конца отдышавшийся Сергей Игоревич. – Но он говорит, что у него точная информация... Что этой ночью все решится... Понимаете, я верю ему во всем, когда-то он...

– Я понимаю, – оборвала его Инга. – Но мне еще нужно позвонить мужу и предупредить, что я до завтра не вернусь.

Сергей Игоревич виновато кивнул и тоже ушел.

Рома взял трубку сразу, как только Инга его набрала.

– Ты уже на месте?

– Да, и Олег тоже уже тут. Когда ты...

– Я не приеду, – Инга коротко объяснила ему ситуацию. – Не волнуйся, то место, которое мы выбрали, безопасно, они хотят готовить засаду здесь.

– Но как ты... Ты же превратишься в волчицу!

– Я что-нибудь придумаю. Верь в меня.

– Да... Конечно, я верю в тебя...

– Главное – будь осторожен. Следи за Олегом. Если он нападет на тебя – убегай.

– Да...

– Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю...

Инга повесила трубку.

Дальше она действовала так же, как и в обычной ситуации: вывела собак, загрузила их в машину, заперла их... Но все ее мысли были заняты тем, как исчезнуть, ведь с каждой минутой на улице становилось все темней, а влияние зависшей где-то над головой луны все усиливалось.

Идя к стоящим на улице Виктору Валерьевичу и Сергею Игоревичу, чтобы сообщить о готовности, Инга увидела выезжающую со двора полицейскую машину, уже набравшую скорость, но еще не разогнавшуюся совсем быстро, и решение нашлось само собой. Немного изменив траекторию движения, Инга оказалась у нее на пути.

Она успела ослабить контроль над собой, и еще не вступившая в полную силу луна немного изменила ее организм, укрепив мышцы и кости, так что удар, бросивший ее на землю, не причинил ей серьезного вреда, хотя и отозвался болью во всем теле.

В глазах потемнело, а когда зрение немного прояснилось, она увидела перед собой черное небо и размытые лица столпившихся коллег.

– Что случилось? – спросила она, все еще оглушенная.

– Тебя сбила машина, – Инга узнала голос Лидочки. – Ты как?

– Голова болит, – она и вправду сильно ударилась затылком об асфальт. – Но в остальном все вроде в норме.

– Нет! – это сказал взволнованный Сергей Игоревич. – Вам срочно нужно в больницу, это может быть сотрясение или даже что-то хуже.

– Я отвезу, я на машине сегодня, – сказала Лидочка.

Инге помогли встать и дойти до машины. Хотя ее силы уже помогли ей оправиться от удара, о котором напоминал только ноющий затылок, она всеми силами изображала, что ей очень плохо. Уезжая, она увидела мрачно наблюдающего за ней Виктора Валерьевича, и внутренне поздравила себя с победой над ним.

Больница находилась далеко, и пока они ехали, луна прочно укрепилась в небе, и ее свет все сильнее будоражил Ингу, она изнывала от желания превратиться. Зубы во рту начали меняться, ногти постепенно превращались в когти, на скрытых под одеждой частях тела выступила шерсть, но в целом она еще могла держать себя в руках.

Когда они доехали до больницы, и Лидочка помогла ей подняться по ведущей к дверям лестнице, Инга сказала ей:

– Спасибо, ты настоящая подруга... Не хочу тебя больше задерживать, едь домой, я напишу Роме, он меня заберет... Со мной все будет хорошо.

Не сразу, но Лидочка поддалась на уговоры, и Инга вошла в больницу сама. Зная, где здесь второй выход, она сразу же улизнула через него и побежала прочь по улице. Луна, поднявшаяся еще выше и светившая еще ярче, тянула ее к превращению все сильнее и сильнее.

Инга поняла, что до дома добраться точно не успеет, но вспомнила, что недалеко от этого места был небольшой парк, и свернула к нему. Даже в таком маленьком городке повсюду были камеры, а там у нее был шанс превратиться без свидетелей.

Она бежала все быстрее и быстрее, одновременно борясь с влиянием луны, уже изменившей ее уши и глаза, теперь без препятствий видящие в темноте. Чтобы успеть, ей приходилось срезать путь через темные переулки и подворотни, в одной из которых она натолкнулась на двух маргинального вида людей, от которых невыносимо несло алкоголем. Один из них схватил ее за руку.

– А это что за сука? – спросил он и сразу же закричал, когда когти Инги распороли ему щеку.

Запах крови только ухудшил положение, раззадорив ее волчью сторону. Пробежав еще два квартала, Инга поняла, что больше не может сдерживаться и процесс перехода начался. К счастью для нее, она сейчас находилась в неосвещенном ни одним фонарем дворе, в котором для человеческого глаза царила кромешная тьма.

Инга упала на колени, сбросила обувь с начавших меняться ступней и поползла на четвереньках вперед. Посреди двора стояли несколько гаражей, и она забилась в щель между двумя из них и начала срывать с себя одежду. Ее кости деформировались, лицо удлинялось, по всему телу колосилась шерсть. Успев в последние секунды полуруками-полулапами сложить одежду рядом с собой, Инга упала на спину, изогнувшись, и окончательно превратилась в волка.

Переведя дух, она встала на лапы, схватила зубами ком из одежды и выскользнула из укрытия. Парк был недалеко, и она добралась до него, не попавшись никому на глаза. Никаких фонарей тут тоже не горело, так что она легко нашла в темноте густые заросли кустарника и залегла в них.

Волчья сторона продолжала взывать к ней, крича, что она должна двигаться, охотиться, но в городе это было невозможно, и она вынуждена была продолжать подавлять себя.

Но худшим для нее было не это – все ее мысли крутились вокруг, того, что сейчас происходит с ее мужем.

* * *

– В общем и целом, можно сказать, что все прошло отлично, – сказал Рома, застегивая рубашку.

Олег кивнул. Он еще не начал одеваться после обратного превращения, и его проработанное мускулистое тело вызывало у Ромы невольную зависть.

– Что было ночью? Ничего не помню.

– Мы просто бегали до утра по лесу. Думаю, присутствие сородича успокаивающе на тебя подействовало, и ты не проявлял никакой агрессии. Ну, разве что... – Рома на миг задумался. – Ты съел белку.

– Белку?! Со мной же ничего не будет?

– Вряд ли. В волчьей форме мы более стойкие и она, скорее всего, уже переварилась.

Пока Олег одевался, Рома достал телефон и написал Инге сообщение, что у них все в порядке. Но она не ответила, да и в сети не была еще с прошлого вечера. Из-за этого радость от собственной правоты поблекла, он забеспокоился о том, смогла ли супруга вчера ускользнуть от своих коллег и обратиться без свидетелей. Конечно, он верил в нее, когда она сказала, что что-то придумает, но ведь она могла ошибиться, как ошиблась, когда сказала...

Когда сказала...

Он вспомнил сказанные ей месяц назад слова: «Они даже не могут полноценно превратиться в волка, только в эту уродливую промежуточную форму». Но ночью Олег был полноценным волком, огромным черным самцом. Могла ли Инга ошибиться в этом? Она ведь, в отличие от него, уже встречалась с укушенными.

Олег как раз надевал футболку, и, взглянув на его мускулистые руки, Рома не увидел на них ни единого следа, который могли оставить зубы волка.

От былого воодушевления не осталось и следа. Нервно сглотнув, Рома снова потянулся к телефону.

* * *

Одевшись и выбравшись из укрытия, Инга обнаружила, что потеряла где-то телефон. Изнывая от невозможности связаться с мужем, она добралась до дома, но его там еще не было. Не появился он и за то время, как она приняла душ, смыв с себя всю ночную грязь.

Позже, когда она пила кофе, сидя на подоконнике в кухне и смотря в окно, надеясь увидеть во дворе возвращающегося Рому, она приняла решение, что ей нужно отправиться на работу. Если что-то прошло не так, новости она могла узнать только там.

Только приехав в отделение, Инга сразу столкнулась с Сергеем Игоревичем. Вид у него был еще более подавленный, чем обычно, и, смотря в пол, он даже не заметил ее. Но, услышав приветствие, сразу поднял голову и устремил на нее обеспокоенный взгляд:

– Инга?! Зачем же вы пришли, вам нужно было остаться...

– Врачи сказали, что со мной все в порядке. И уже почти ничего не болит... Как вчера все прошло?

Сергей Игоревич покачал головой.

– Все было тихо. Надеюсь, он в это время никого не убил где-то в другом месте... Кстати, пойдемте в мой кабинет, у меня для вас кое-что есть.

В кабинете он сразу опустился в свое кресло, открыл ящик стола и достал оттуда телефон Инги, экран которого теперь покрывала сеть трещин.

– Вот, он, должно быть, выпал у вас из кармана, когда вы упали.

Взяв телефон, Инга сразу разблокировала экран и увидела сообщение от Ромы, что у него все прошло хорошо, и что он собирается домой. Стоило ей увидеть эти слова, как с плеч будто бы свалился тяжелейший груз.

– Спасибо, – сказала она, убирая телефон в карман.

– Жаль, что в этот раз он ошибся, – с потерянным видом произнес Сергей Игоревич, не услышав слов Инги. – Но я ему верю... Знаете, он ведь в две тысячи пятом поймал Курковского душителя...

Последние его слова заглушил скрип открывающейся двери.

– Инга! – вошедшая Лидочка резко остановилась, увидев ее. – Только что... – голос ее дрожал, на глазах выступили слезы. – Только что сообщили... Они... Нашли...

Все погрузилось в туман. Все звуки и образы стали приглушенными, и пришла в себя Инга только тогда, когда оказалась перед Ромой.

Он был мертв. Его тело не было разорвано или изуродовано – его убил человек, а не зверь. Оставшийся запах не позволял усомниться в том, кто был виновен.

Окружающий мир перестал вызывать у Инги какие-либо чувства. Она молча подписала все бумаги об опознании, ответила на все заданные ей вопросы, не вдумываясь в их смысл.

Лидочка все время была рядом с ней, но позже, когда все закончилось, она зачем-то задержалась, и Инга вышла в пустой темный коридор одна. Телефон в кармане завибрировал. Это оказалось сообщение, присланное с телефона Ромы – координаты и одно слово: «Полночь».

Весь мир словно вновь обрел краски. Хотя снаружи солнце стояло в зените, и сила луны была слаба как ни в какое другое время дня, на ее руке сами собой выступили когти. С полным ярости криком она вцепилась ими в одну из деревянных панелей, которыми были обиты стены коридора, и прочертила в ней длинную борозду. Это никак не помогло ей успокоиться, и ей пришлось призвать на помощь всю свою силу воли, чтобы подавить себя и трансформировать руку обратно в человеческую.

Дверь, из которой она пришла, открылась и из нее появилась Лидочка, обеспокоенно смотрящая на Ингу. Та только покачала головой и пошла прочь, и Лидочка поспешила за ней, не заметив следов на стене.

Когда они ушли, в коридоре появился Виктор Валерьевич. Задумчиво проведя рукой по следам от когтей, он впервые за долгое время изменил свое застывшее безучастное выражение лица, искривив губы в подобие легкой торжествующей улыбки.

* * *

Плащ, надетый на голое тело, плохо защищал от ночного холода, но Инга не придавала этому значения. Она даже хотела сбросить его и, обратившись, помчаться вперед, к назначившему встречу, которого она уже давно учуяла, и вцепиться ему в горло. Но пока что она себя сдерживала.

К удивлению для нее самой, как только она увидела его в свете почти полной луны, вся ее ярость будто утихла, скрывшись где-то глубоко внутри.

Вышедший ей навстречу из-за огромного дерева улыбающийся Олег был одет так же, как и в прошлый раз, – в пальто, надетое на дорогой костюм, – и посреди леса выглядела эта одежда очень неестественно.

– Я должна была раньше понять, – спокойно произнесла Инга. – У насильно обращенных другой запах, не такой, как у тебя. Ты родился проклятым, как и мы.

– Все верно, – Олег развел руками. – И я этого не скрывал. Но Роман так активно предлагал мне свою помощь, что я не смог сразу ему об этом сказать. А потом появилась ты, и я передумал что-либо говорить.

Они помолчали немного.

– Ты убил этих людей просто так.

– Да, – по его глазам было понятно, что воспоминания об этом доставляют ему удовольствие. – Мы лучше людей. Быстрее, сильнее, выносливее – даже не в форме волков. Почему бы нам не пользоваться этим, и не охотиться на них, как нам и положено природой?

– И убивать ты умеешь не только превращаясь.

– Конечно. Иногда такое желание появляется у меня днем, когда луна не может помочь мне стать настоящим собой, – он ненадолго задумался. – Не волнуйся, твой муж умер быстро. Один удар ножа в сердце – и все закончилось.

Инга ничего не ответила.

– Я бы обошелся и без этого, но он обо всем догадался. Я понял это по его взгляду. Но, может быть, это и к лучшему. Он больше не будет стоять между нами.

– Между... – что-то внутри Инги содрогнулось. – Нами?

– Да. Ты ведь тоже это почувствовала? Роман, конечно, был приятным парнем, художником, но все-таки слишком человечным. Мало в нем было от волка... Ты – другое дело. Настоящая волчица. Я понял это сразу, как только увидел тебя. Мы просто созданы друг для друга.

Инга покачала головой.

– Так глупо...

– Но почему? Мы должны быть вместе. Давай сбросим эту людскую одежду, обратимся и пойдем разорвем кого-нибудь на части – недавно я как раз кого-то учуял. А потом...

– Этого не будет. Ты убил моего мужа.

– Да ладно тебе! – он начал проявлять нетерпение. – Разве ты не чувствовала, что он слишком слаб? Что он тебе не пара? Иначе, почему вы до сих пор не завели волчат?!

– Я перевязала трубы. Незачем плодить проклятых.

Улыбка окончательно исчезла с лица Олега. Он был разочарован и разозлен.

– Опять ты называешь это проклятием. Это дар! Как можно этого не понимать и так ограничивать себя?!

– Хватит. Нам нет смысла больше говорить. Все равно только один из нас уйдет отсюда живым.

– Отлично, – он снова улыбнулся, на этот раз кровожадно. – Теперь ты говоришь как волчица. Конечно, я сильнее тебя, и не уйдешь отсюда ты, но бой между двумя волками и правда будет чем-то занимательным, чем-то новым...

– Посмотрим.

Инга сняла плащ и перекинула его через ветку ближайшего дерева, избавилась от обуви, и оказалась готова к превращению.

– Возможно, перед тем, как убить тебя, я дополнительно с тобой развлекусь, – смотря на ее обнаженное тело, Олег облизал губы. – Это будет идеальный способ закрепить победу.

Пока он снимал пальто и туфли, Инга никак не могла отбросить мысль о том, что говоря о ее природе, Олег был прав. Не было никакой нужды в том, чтобы принимать звериный облик и сражаться с ним. Она могла взять с собой табельный пистолет и пристрелить его. Скорее всего, она могла бы даже остаться безнаказанной – Сергей Игоревич помог бы скрыть все улики, стоило бы его только попросить. Но пистолет не принес бы ей самого нужного – удовлетворения.

Остальную одежду Олег снимать не стал. Трансформировав руки, он сорвал ее с себя одним быстрым движением и стал меняться дальше. Инга тоже начала превращение.

Пускай луна в эту ночь своим видом почти и не отличалась от самой полной, они больше не могли обратиться в волков. Так что теперь друг перед другом стояли два высоких существа, представляющих нечто среднее между волком и человеком («Уродливая промежуточная форма», – как называла ее Инга).

Олег был огромным, его покрытое черной шерстью крепкое мускулистое тело стало намного мощнее. Идеальная машина для убийств, созданная самой природой. Поджарая Инга была меньше, но обладала более длинными конечностями.

Оба полуволка начали кружить по поляне, не скалясь и не щетинясь, как делали бы обычные звери. Хотя гнев Инги снова проснулся, и ей уже не терпелось попробовать кровь Олега на вкус, она терпеливо выжидала, следя за каждым его движением и выбирая лучший момент для первого удара.

Олег атаковал первым, неожиданно ринувшись прямо на нее. Инга с легкостью ускользнула от его броска и полоснула его когтями по плечу. Яростно зарычав, Олег снова попытался достать ее, но она ушла от атаки и оставила ему глубокий порез на спине.

Он все продолжал атаковать, но Инга, будучи намного быстрее него, увертывалась от всех ударов. После каждого промаха она сама бросалась на него, рвя его когтями и клыками, и сразу отскакивала назад, все время удерживая между ними дистанцию.

Скоро Олег был весь в ранах, его черная шерсть слиплась от крови, но на его боеспособности все это не сказывалось, только делало его злее. Он пробовал разные приемы, пытаясь настичь Ингу, но она все так же оставалась недосягаемой.

Очередная неудача на миг оставила шею Олега незащищенной. Разгорячившись от вкуса крови, Инга стала менее осторожной, и поспешила воспользоваться этой рискованной возможностью, вцепившись в нее зубами. Но это оказалось ловушкой – лапа Олега влетела ей сбоку в голову, одним ударов сбив с ног.

Оказавшись на земле, оглушенная Инга оказалась целиком во власти своего врага. Следующим ударом Олег опрокинул ее на спину и навалился сверху всем весом своего тела.

Голова Инги раскалывалась от боли. Первый удар содрал с ее головы большой участок кожи и оторвал левое ухо, но она почти оправилась от него и теперь изо всех сил дергалась и извивалась под Олегом, без труда прижимающего ее к земле, удерживая своими полуруками-полулапами. В таком положении он мог бы закончить все одним движением челюстей, прокусив ей горло, но он не делал этого, явно намереваясь осуществить свою идею и перед убийством совершить над ней насилие.

Ее попытки сопротивлению, которые, казалось, развлекали его, ему быстро наскучили. Опустив голову, он вгрызся ей в плечо. Волна боли прокатилась по всему телу Инги. Должно быть, он решил пустить ей кровь, чтобы она ослабела и прекратила отбиваться, чтобы он мог совершить задуманное.

Но он не успел ничего сделать. Прогремел выстрел, и Олега оторвало от Инги. Разбрызгивая вокруг кровь и разметывая опавшие листья, он откатился в сторону и остановился, ударившись всем телом о ствол ближайшего дерева.

Выступив из тени, Виктор Валерьевич выстрелил из дробовика во второй раз, но Олег, успевший прийти в себя, отпрыгнул в сторону и исчез за деревьями, и только несколько дробин вошли в его шкуру.

Инга, зажав глубокую рану одной лапой, приподнялась, гадая, не станет ли она следующей мишенью. В этот момент Олег возник на другой стороне поляны и бросился на Виктора Валерьевича. Волчьи челюсти сомкнулись на предплечье сжимающей оружие руки, рукав серого пальто мгновенно пропитался кровью. Но полицейский не закричал, даже когда под нажимом челюстей с ужасающим треском сломалась кость.

Мотнув головой и сбив человека с ног, Олег разжал челюсти, отбросив его в сторону, и медленно повернулся в сторону Инги. Потеряв много крови, он стоял уже не так твердо, из его пасти вырывалось тяжелое дыхание.

Инга была уже рядом. Всю ярость, что копилась в ней с тех пор, как она узнала о смерти Ромы, она вложила в единственный удар. Раздался отвратительный хруст, и вырванная челюсть Олега безвольно повисла у него на груди. Он непроизвольно отступил от нее на шаг, больше не способный что-либо сделать.

Не медля ни секунды, Инга вцепилась клыками ему в горло. Кровь хлынула ей в рот, и она жадно глотала ее, наслаждаясь вкусом, пока враг не прекратил биться в конвульсиях. К тому моменту к нему уже давно вернулся человеческий облик.

Отпустив безжизненное, изуродованное множеством ран тело, Инга превратилась обратно в человека. Встав на ноги, она нетвердой походкой подошла к Виктору Валерьевичу, сидящему на краю поляны и перевязывающему раненную руку. Дробовик лежал рядом на траве.

– Теперь я стану таким же? – спросил он, не поднимая головы.

– Нет. Вы не сможете контролировать себя. Каждое полнолуние будете превращаться в дикого зверя...

Инга замолчала. Человек перед ней тоже был виноват в смерти Ромы. Сейчас он ранен, она могла покончить с ним одним движением...

В памяти возникло лицо Ромы.

Плотно закрыв глаза, Инга простояла так минуту, а потом, раскрыв их, быстро проговорила:

– Но с этим можно жить. Я помогу вам.

Виктор Валерьевич ничего не ответил. Отвернувшись от него, Инга пошла к своей одежде. По пути на глаза ей попалось ее оторванное ухо, лежащее на земле и превратившееся в человеческое. Она подняла его на случай, если его еще возможно было пришить обратно.

За спиной у нее прогремел выстрел.

Инга не стала оборачиваться. Она прекрасно знала, во что крупная дробь может превратить человеческую голову.