Заснеженные вершины нависали над ущельем, создавая сказочные пейзажи. Солнечные лучи раннего утра за день до Нового года позолотили укрытые снегом горы. Белые пики устремлялись вверх в голубое и безоблачное небо. Они, как богатыри в латах, сверкали на солнце, слепя глаза. Возле тропы, ведущей на перевал, в небольшом снежном гроте стояла ледяная красавица. Художник вырезал из снега настоящую Снегурочку, отделав кокошник и подол шубки еловыми ветками и шишками. За её спиной, прямо из стены выступал силуэт казака с хорошо прорисованной мускулатурой и оселедцем, украшающим голову. Суровый мужчина как будто охранял снежную деву, внимательно глядя на всех любопытствующих. Композицию завершала вылепленная из снега в полный размер кавказская овчарка. Настолько работа была идеальной, что создавалось впечатление, будто красавица вот-вот вздохнет и пойдет по тропинке, наступив своим снежным сапожком, кокетливо выглядывающим из-под шубки, на лежащего у её ног снежного пса. Собака, закрыв глаза и положив голову на лапы, разлеглась прямо на входе, сторожа свою хозяйку. И только поднятые уши чутко прислушивались к окружающей действительности. Весть о необычной ледяной скульптуре разнеслась по всему ущелью. И только ленивый человек не пришел сюда, чтобы сфотографироваться на фоне снежной девы.

Прямо напротив входа в грот стояли два парня. И разговор у них явно не заладился. Было видно, что надменные манеры высокого красивого юноши раздражают и выводят из себя его собеседника. Худой нескладный парень в ярко-оранжевом гортексе, с трудом сдерживая себя, чтобы не сорваться и не заорать на упрямого друга, продолжал убеждать.

– Тема, одумайся. Погубишь группу. Всю ночь шел снег. Надо будет половину пути идти по леднику, а там сейчас нет твердого наста. В любой момент со склонов может сойти лавина, – видя, как Артем скривился, он понимал, что его слова не доходят. – Тема, они ведь верят тебе. Останови этот выход.

– Да брось, Фил, – презрительная улыбка искривила губы красавчика. – Всё идет по плану. А ты проиграл. И тебе надо признать тот факт, что ты неудачник. И никогда не сможешь повести ребят за собой. Проигрывать надо уметь, а не истерить по пустякам.

– Я не неудачник, – все еще сдерживая злость, спокойно ответил Фил, сжимая руки в кулаки. – И трезво оцениваю обстановку. Понимаю, что Новый год на горе – романтичный красивый жест. И никто еще этого не делал. Но при такой снежной обстановке это огромный риск. Себя погубишь и людей.

– Ты злишься, потому что тебя никто не поддержал, – по-прежнему ехидная улыбка не сходила с лица Артема. – Тебя никто ни во что не ставит. Даже Ленка. Хоть ты изо всех сил перед ней выделываешься. Покорить её хочешь? Вон какую бабу вылепил. Что, думаешь, увидит себя в роли Снегурочки и к тебе прибежит? А фигу тебе. Она как была моей, так моей и останется. С неудачниками ей не по пути. И горы эти я на колени поставлю. Даже не сомневайся. А тебя чтобы я близко не видел. Ни рядом с Ленкой, ни на восхождении. Нам с трусливыми аутсайдерами не по дороге.

– Ты что мелешь Артем?! Духи гор не простят такого панибратства. Ты нарываешься на неприятности. Да и Ленка тебе не нужна. Просто мне мстишь – неожиданно даже для себя с горечью выкрикнул Фил. – Ведь наиграешься и бросишь. Ты не способен ни любить, ни дружить. Для тебя все люди – только инструменты для достижения своих целей и удовольствия. Сколько девчонок у тебя было? Всех ты использовал и бросил. И Ленка тебе нужна только потому, что хочешь мне досадить. Я ведь отказался, как собачка, бегать у тебя на поводу и прислуживать. Вот ты и воспользовался ситуацией. Неужели ты такой мелочный, что ради своих амбиций готов подставиться сам и ребят под удар подвести. С горами шутки плохи.

– Заткнись, – прошипел сквозь зубы Артем. – Много ты понимаешь. Пошел … знаешь куда.

Он резко развернулся. Пнул ногой в морду лежащего снежного сторожа и, засунув руки в карманы, зашагал к домикам, где маячила фигурка девушки в ярко-красной куртке. Фил ещё какое-то время смотрел в спину уходящего друга, потом зло сплюнул, нагнулся, поправил фигуру разломанного пса. Еще раз окинул пристальным взглядом Снегурочку. Артем прав. Непроизвольно он её слепил копией Ленки. Только не той, какой она была сейчас. А той, какую увидел впервые. Стройненькую девочку с толстой русой косой и испуганным взглядом, в белой кофте и пышной юбке чуть ниже колена. Он выделил её сразу из всей толпы первокурсниц. Захотелось защитить и уберечь от всего мира эту наивную девчонку, приехавшую в столицу из маленького провинциального городка. Не уберег. Слишком быстро Ленка почувствовала свободу столичной вольной жизни. Фил и не заметил, как она из маленького мышонка, смотрящего на мир восторженными глазами, превратилась в расхлябанную девицу. Вставила себе в нос кольцо, из-под неприлично коротких юбок по ноге сбегала татуировка в виде змеи. Перекрасила волосы в ярко-красный цвет. А когда на неё обратил внимание Артем, первый парень в их институте, так вообще зазвездилась. И не понимает, дуреха, что совсем ему не интересна. Что его общение с ней – это только месть ему, Филу. За то, что после стольких лет дружбы вдруг решил жить своим умом.

С первого класса он заглядывал Артему в рот. Давал списать, брал на себя всю вину за проделки, организатором которых был друг. Поступил в тот же институт, что и друг, хотя думал и мечтал совсем о другом. А в прошлом году Артем не смог поехать в альпинистский лагерь, и Фил все лето там пробыл один. С глаз как будто пелена упала. Понял, что все это время был как заколдованный. На весь мир смотрел чужими глазами, жил не своей жизнью и по чужой указке. А ведь оказалось, и сам может принимать решения, оценивать ситуацию и брать ответственность на себя. И он совсем не молчаливый исполнитель чужой воли. А главное, Фил стал дышать полной грудью. С неё как будто сняли тяжелую бетонную плиту.

Артему, конечно, не понравился обновленный друг. Он сначала старался хитростью на него воздействовать, злился, орал. Даже с кулаками бросался. Но Фил уже почувствовал свободу и стойко выдерживал все нападки товарища, зная, на что он способен. Дружба стала рассыпаться. И последней попыткой Артема то ли вернуть Фила в свое подчинение, то ли просто отомстить стал роман с Ленкой.

Фил краем глаза увидел, как потянулась по тропе на перевал команда альпинистов, возглавляемая Артемом. На какое-то мгновение сбился с шага. Хотелось еще раз подойти и все всем объяснить, но только махнул рукой и продолжил свой путь. Ведь не поверят. Скажут, что из-за ревности бесится. На душе было неспокойно, но он старательно заглушал тревожное чувство, разливающееся в груди. Фил развернулся и решительно пошел к домику, где размещались спасатели. Он знал многих и летом, находясь в альпинистском лагере, не раз помогал им во время спасательных работ. В душе теплилась надежда, что они остановят уходящих друзей.

– Фил! – окликнул парня абсолютно седой статный мужчина, стоящий на крыльце домика. – Это твои пошли? Они совсем с головой не дружат? Снега навалило так, что чихни – и лавины понесутся вниз со сверхзвуковой скоростью.

– Да объяснял я им, доказывал. Никто слушать не стал. Новый год на горе – это же круто! – Фил с досады стукнул в стену кулаком. – Игорь, вы же спасатели! Вы же имеете право не выпускать на гору. Останови их. Они же играют своими жизнями. А вам потом их вытаскивать, рискуя своими.

– Не можем, – грустно улыбнулся старый спасатель, и в его затемнённых очках отразилось яркое солнце. – Это раньше мы были контрольно-спасательной службой и имели право проверить экипировку, альпинистские книжки и выпустить или не выпустить на маршрут в соответствии с погодными условиями и подготовленностью команды. А теперь мы – МЧС. И нас только должны поставить в известность, сколько человек и куда идут. Мы можем порекомендовать не ходить. А решение принимает только руководитель группы.

Над пиком, нарушив темноту ночи, висела кроваво-красная луна. Как огромное огненное ядро, готовое в любой момент обрушиться на Землю всей мощью, дробя и уничтожая на своем пути весь мир, сравнивая с землей остроконечные вершины, выжигая реки и океаны, растапливая вечные ледники. Красные блики, переплетаясь с черными тенями, выползающими из всех трещин и из скальных расщелин, полыхали языками костров. Тишина накрывала ледник, раздражая своей неестественностью. Ночное светило было настолько огромно, что его яркий свет не давал разглядеть на небе звезды. Редкое явление, происходящее на земле в Новогоднюю ночь раз в тысячу лет.

Холодные голубые глаза с ненавистью оглядывали открывшуюся картину. Внизу, у самого языка ледника, разбили палатки альпинисты. Они, как чужеродные яркие пятна, нарушали всю гармонию окружающего пейзажа. Самоуверенные людишки осмелились встретить Новый год на вершине, совершив зимнее восхождение. И вот теперь, спустившись с горы, расположились лагерем возле лавиноопасного склона, наивно полагая, что зимней ночью им ничего не угрожает. Что снега спят, прихваченные морозом, забив все трещины ледников. Они разбудили горы, шумно отмечая праздник и завершение похода, нарушая своими пьяными криками многовековое спокойствие. Громкая музыка, раздающаяся из переносных колонок, заставляла горы вздрагивать. На снегу расцветали огни фейерверков, в небо летели салюты. Не было простого привычного теплого веселья. Когда, спустившись вниз на зеленке, возле костра звучит гитара и слышатся бардовские песни. Сейчас же то, что происходило, можно было с уверенностью назвать оргией. Но это его горы, его снега и льды. Он живет ими, сросся с ними на века, отдав всего себя своей мечте, ставшей смыслом существования. И те, кто не считается с его правилами, не уважает горы, не имеют права жить.

Под ногами мужчины не скрипел снег, он не оставлял за собой следов и даже не отбрасывал тени. Он бесшумно скользил к тем, кто нарушил спокойствие. Черные длинные волосы развевались на ходу, создавая шлейф вокруг головы, как будто в лицо дул ветер, делая его образ еще более устрашающим. Его черная фигура четко выделялась на бело-красном снегу. Веселящаяся возле палаток толпа, опьянённая эйфорией победы, не сразу заметила приближающуюся к ним зловещую тень. Но с каждым мгновением атмосфера вокруг палаток становилось все напряженнее, постепенно поглощая эмоции.

Высокий темный силуэт, сжимая в руках ледоруб, на какое-то мгновение остановился возле палаток. Окинул ледяным взглядом тех, кто в эту лунную заветную ночь посмел посягнуть на святое. Кто осквернил эти величественные вершины, кто возомнил себя покорителем гор, хвастаясь, что поставит их на колени. Горы на колени?! Такое спустить нельзя. Горы не признают панибратства, горы не прощают ошибок. Каждый, кто приходит сюда, должен это знать. И он накажет тех, кто посмел осквернить эти места своей одержимостью. Эти вершины уважают смелость, гордятся победами. Но идущие на восхождение должны не покорять горы, а преодолевать себя. Свой страх и свои амбиции они оставляют внизу. И тогда горные массивы откроют им чудесный мир. А потом, стоя на вершине, усталый, но опьянённый от открывшейся красоты и мощи человек поймет, насколько его жизнь там, внизу, бедна и однообразна. Нет, горы нельзя покорить. Их можно только любить. Любить так, как он любит, растворяясь в них и становясь с ними одним целым. Горы – они живые. И только человек с открытым сердцем, доброй душой и стойким характером способен почувствовать это и понять.

– Смотрите! Черный альпинист! – Раздался пьяный истеричный женский крик.

Высокая, худая, полураздетая девушка первая отреагировала на его приближение. Минуту назад, несмотря на холод, она задорно отплясывала, крутясь вокруг импровизированного шеста, сделанного из двух лыжных палок. А сейчас пятилась в сторону палаток, зябко пожимая плечами и озираясь по сторонам в поисках пуховки. Та валялась в стороне, раскинувшись на снегу небрежным красным пятном, напоминая огромную лужу крови. Кто-то из друзей девушки попытался накинуть на неё свою куртку, но так и замер истуканом, разглядывая подошедшую фигуру.

– Фил, это ты? – вглядываясь в стоящего мужчину, вперед, пошатываясь, вышел самоуверенный парень. Его надменный, пьяный, злой голос выдавал руководителя и организатора всего этого похода. – Черный альпинист? Серьезно? Не ожидал от тебя такого маскарада. Я же тебе сказал, чтобы ты не приближался на пушечный выстрел. Нам такие моралисты не нужны. Ты в нас не верил! А мы сделали эту гору, несмотря на твою брехню. Неужели непонятно, что ты не вписываешься в нашу команду. Мы сами решаем: как, куда, и с кем идем.

– Это не… не он, – произнес еле стоящий на ногах бородатый молодой мужчина. Он глотнул шампанского прямо из горла, закашлялся и, выматерившись, со всего маха кинул пустую бутылку в рядом стоящую скалу. Звук удара набатом разнесся по ущелью, и осколки стекла и льда брызнули в разные стороны.

Незнакомец, чьё лицо частично скрывали волосы, повернул голову в сторону улетевшей посуды и сжал губы в презрительной усмешке. Веселящаяся на поляне толпа окончательно стихла, рассматривая незнакомца. Высокий красивый мужчина с иссиня-черными волосами, припорошёнными снегом, в старой потертой штормовке и допотопных ботинках, обвел всех своими пронзительно-голубыми, как лед, веками, лежащий на вершинах гор, глазами. Зловеще улыбнулся и молча двинулся вниз по леднику. Черной тенью неслышно заскользил по красному от света луны снегу. Вся толпа проводила незнакомца недоумевающими взглядами.

– Что это было? – спросил протрезвевший Артем. – Откуда он взялся? Вроде только мы заявляли ночное восхождение.

– Да ладно, – небрежно ответил бородатый тип. – Не бери в голову. Кто-то из спасателей, наверное, контролировал наш подъем. Надо было увериться, что мы не облажаемся. Ленка, давай дальше танцуй. Сегодня мы победители.

В этот момент с одного из пиков оторвалась и бесшумно, как большая белая змея, заскользила вниз лавина. Постепенно набирая скорость и превращаясь в огромную красную волну, несущую тонны снега и погребающую под своей неподъемной массой все, что встречалось на её пути. Уходящий мужчина слышал, как кто-то успел закричать. За спиной что-то грохнуло и стихло. Но разве можно устоять против этого снежного урагана, несущегося вниз с бешеной скоростью. Лавина похоронила под собой лагерь, а потом догнала уходящего альпиниста, ласково окутала его своим белым плащом, признавая в нем хозяина и повелителя, и спрятала в своих снежных объятиях. И только луна спокойно продолжала смотреть с неба, удовлетворенно поддерживая то, что произошло на земле. Как бы признавая, чьи это горы и что ими нельзя пренебрегать. Горы не прощают ошибок.

В этот момент внизу, у развилки тропы, в гроте, снежный казак напряг мышцы. Как будто старался вырваться из своего ледяного плена и броситься на помощь. Уберечь, закрыть собой. Но не смог. Снегурочка вдруг вздрогнула, глубоко вздохнула, покрылась трещинами и грузно осела, превратившись в гору снега. А над ущельем разнесся громкий тоскливый вой собаки, прощающейся со своей хрупкой хозяйкой.