- Нити судьбы! - многозначительно закатывая глаза, произнесла Великая Наставница. - Они пронизывают всё сущее, соединяя его в иномировую глобулу Силы! Цветок — воплощение их мощи! Проросший тысячи лет назад, он — величайшая святыня эльфийского народа...

Обряд посвящения подходил к концу. Стройные ряды послушниц застыли перед возвышением, с которого Великая Наставница струила волны своей речи. Микст дель Рио нервно сжимала и разжимала изящные пальцы, не пытаясь скрыть волнения. В нескольких метрах от неё, на высоком постаменте из чистого янтаря, искрился он. Цветок. То нежный, как свет зари, то яростный, как лесной пожар, то нестерпимо-пугающий, как молния. Цветок Судьбы.

- … дважды. Первый раз — во время нападения орд Вассермана Тёмного, когда Светлая Наставница Биогония воззвала к силам Судьбы, низвергнув врага. Второй раз...

Микст закусила губу, пытаясь болью прояснить разгоряченную голову. Сейчас, уже вот-вот, Наставница закончит свою речь, и юные послушницы — одна за одной — будут подходить к Цветку, чтобы прикоснуться к его лепесткам. Великие боги и богини, гары и галиарки, установили ритуал инициации, на котором юные девы на мгновение берут в руки нити судеб всего мира.

Голос Наставницы умолк. В зале Посвящения стало пронзительно тихо. Запах лаванды и кипариса наполнял недвижимый воздух. Сквозь иберлитовые витражи струился цветной дробный свет. Казалось, что мрамор пола холодит ступни послушниц даже через плотные сапоги.

Первый ряд качнулся вперёд, к цветку. Девушки медленно, точно во сне, приближались к живому переливающемуся огоньку и сжимали в руках стебелёк. Раздавался мелодичный звон, и узорные волны охватывали нежные тонкие пальцы. Секунды блаженства, тревоги, первозданной силы, единения с миром — и девушка разжимала руку. Шаг за шагом Микст приближалась к возвышению. Её ладони вспотели — кажется, впервые в жизни. Как она хотела дотронуться до тёмно-зелёного стебля. Как хотела сжать его. Как хотела его!

Шаг за шагом, она приближалась и приближалась, пока, наконец, не оказалась перед янтарной колонной, одна. Весь остальной зал растворился, отдалился, перестал существовать. Микст протянула руку, сжала упругий стебель, дёрнула его изо всех сил на себя, так, что растение вырвалось вместе с корнем из постамента, и прокричала:

- Я, Микст дель Рио, хочу свалить из этого вонючего зала на пляж, где не будет никого, кроме меня и кучи еды!

Она вырвала сияющий радужный лепесток и пустила по невидимому эфирному ветру. В ту же секунду исполинский ураган подхватил её и бросил в пучины неведомого. Ей показалось, что множество миров, словно детская карусель, пронеслись перед глазами. Вдруг на смену ароматам лаванды и кипариса пришёл запах свежего солёного бриза. Слух наполнился пенным шёпотом.

- Шуррррррушшшшш, - пробормотал огромный океан, теряющийся за горизонтом.

- Дааааа! Получилось! - заорала Микст, более не сдерживаясь. Она сбросила перевязь, тунику и сапоги, и, нагая и прекрасная, побежала к океану. Она с разбегу плюхнулась на мелководье, каждой порой кожи стараясь ощутить солёную прохладу прибоя. Она кружилась и каталась, как маленький тюленёнок, завывая от счастья. Затем вскочила и побежала на глубину, окунулась и легко поплыла вперёд, к ровному краю мира. Так она плыла несколько часов, изо всех сил, пока не выдохлась. Затем она перевернулась на спину, вытянулась в струнку, ощущая, как заботливые волны укачивают её, и счастливо рассмеялась. В этом счастливом забытьи она пробыла, пока не начало темнеть.

Затем она вернулась на берег, собрала дров в ближайшем лесу и развела костёр с помощью простецкого магического слова. Она уселась голышом прямо на песок, хранящий тепло, полный золотистых песчинок, блестящих в лунном свете. Рядом, заботливо воткнутый в песчаный холмик, переливался всеми красками заката Цветок судьбы. Впрочем, Микст знала, что с драгоценным артефактом не может случится ничего дурного: он вполне мог позаботиться о себе сам, черпая энергию из эфирного плана.

Повинуясь её жестам и мысленным приказам, к костру подплыли лососёвая икра, аккуратно уложенная в овальном мифриловом блюде, и бутылка шампанского в запотевшем ведёрке. Тут же появился и изящный хрустальный стакан, выточенный в виде двух переплетённых львов. Когда пенная влага наполнила бокал, тела львов заискрились, будто бы Микст приняла в руку твёрдый огненный кристалл. Горло наполнилось виноградной шипучей хладностью, которая заставила голову взлететь в радостном порыве к звёздам. Микст, бокал за бокалом, осушила бутыль, и, со смехом вскочив, затанцевала на песке. Вокруг неё взлетали золотинки и танцевали вместе с ней в лунном свете. Она подхватила волшебный цветок и затанцевала с ним, то прижимая к груди, то выписывая радужной  головкой замысловатые кривые, так, что в тёмном воздухе оставался тающий огненный след. Наконец, она упала, порывисто дыша от охватившего её чувства свободы и счастья. Она заснула быстро и крепко, так, как обычным эльфам, тем более послушницам ордена Судьбы, засыпать вовсе не полагается.

Утром она проснулась в тумане. Костёр уже остыл, белый пепел намок и смешался с золотистым песком. Где-то в небе светило солнце, невидимое сквозь капельную завесу. Микст побежала по пляжу, чувствуя, как голубая холодная кровь постепенно разгоняется внутри. Она бежала долго, то изо всех сил, чувствуя твёрдость песка под ногами, то замедляясь, то вовсе переходя на шаг. Она перепрыгивала выброшенные штормами огромные корневища и остовы кораблей. Её упругие мускулы отзывались мгновенным сжатием и выбросом бешенной энергии.

Наконец, когда туман развеялся, и жгучее солнце задвинулось в зенит, эльфиянка остановилась и огляделась. Океан простирался вдаль. Вглубь суши уходил пальмовый лес, высокий, словно крепостная стена. Верхушки пальм качались в пятидесяти метрах над землёю, изредка роняя ореховые «ядра». Тут были и знакомые ей кокосовые и финиковые пальмы, редкие королевские пальмы и пальмы сабаль, щетинившиеся игольчатыми венчиками. Саговые пальмы столбами подпирали голубой небосвод. Корифы манили прохладной тенью. Микст даже разглядела вовсе незнакомые ей аренги, каламусы и латании, о красоте, равно как и о существовании которых до сего времени не имела ни малейшего понятия.

- Ванна из мороженного! - задорно закричала Микст. Тут же на её обнажённое загорелое тело обрушился град из холодных сладких комков. Микст хохотала, обтираясь ванильной тающей месью. Потоки молока стекали по ложбинкам её шикарного тела. Ямочка на пупке переполнилась белым прохладным соком, и от неё вниз, по чисто выбритому лобку побежала молочная река. Микст закрыла глаза и раскинула руки, ощущая бодрящую свежесть во всём теле.

- Ни хрена себе! - раздался потрясённый голос.

Микст расхлопнула глаза настолько быстро и широко, насколько позволяли глазницы. Перед ней стоял гном. Молодой. Бородатый. Рыжий. Стоял, разинув рот и рассматривая всё то пломбирное безобразие, что она на себе устроила. Эльфиянка также застыла, пытаясь договориться с мозгом о происхождении данного чуда природы. Поскольку мороженное из гнома она явно не заказывала, то этот вариант отпадал. Наконец фигура «гном» подала признаки жизни в виде хлопанья глазами и утробных всхрипов. Микст схватила корневище и бросилась к неизвестному инвайдеру, намереваясь раскроить один рыжий бородатый череп.

- Аааа! - закричала Микст, замахиваясь дубинкой.

- Аааа! - отозвался гном, уворачиваясь и отскакивая.

- Что за дрянь на моём острове?! - кричала эльфийка, пускаясь вдогонку и неистово крутя дубину над головой.

- Это кто дрянь?! - проорал гном, удирая меж стволов пальм. Дубина то и дело прицельно попадала по шершавым коричневелым бокам, осыпая наземь орехи и бананы. Наконец, два часа спустя, первый порыв схлынул, и Микст остановилась. До неё дошло, что она только раззадоривает наглого бородача, бегая в чём мать родила. Она отбросила палицу и кинулась в воду. Отойдя метров десять, она сообразила, что здесь, видимо, мелкая лагуна, и идти, чтобы вода прикрыла интимные места, придётся далеко. Скрипя зубами, Микст села на  колени, прикрывая скрещённым руками прелестную грудь.

- Ты что за гугль, откуда взялся? - закричала она вновь прибывшему.

Гном выглянул из-за пушистой араукарии, приосанился и важно прошествовал к кромке воды.

- Гном Эйрел Дуболоб к вашим услугам, - с поклоном отрекомендовался он.

- Каким уродским шелобом тебя сюда затащило, я спрашиваю!

- Эммм... По правде говоря, я... Уважаемая, а вы так и будете сидеть в море?

Микст гневно сверкнула глазами.

- Ну, впрочем, ладно, сидите, коли так удобнее. Так на чём я... Ах, да, по правде говоря, я здесь случайно. Ну, не то, чтобы совсем.

- Убью, - процедила Микст.

- А? А... Ну... дело в том, что я проходчик нижних ярусов. Из разведпартии. Разведчики на самой передовой, чтоб вы понимали. Копнёшь — а там пещерные пауки в засаде. Огнистые черви — живьём зажарят, им твой мифрил нипочём. Мутогоблины, они, меж прочим, ядовиты. Каждые сутки — как последние. Это я не к тому, чтобы себя нахвалить, вы, барышня, не подумайте. Я это как есть говорю. Так скажем, уточняю место действия. Ну и вот. Когда же? Да, вчера, я проверяю сто сорок пятый северный отнорок, отмечаю нашими рунами специальными, мол, тут чисто, как вдруг — вроде лучей из-под скалы. Ну, бывает, от огнистой нечисти, вроде червей, курвов или балрогов, светит. Ну дык и жар от них. Я послушал, камень холодный. Осторожно киркой подковырнул, а там! Пещерка малая! А в ней! Цветок!

- Цветок! - вырвалось у Микст.

- Ага! - гном дурашливо улыбнулся во все щёки. - Цветок! Натурально! Я его хвать. Ну, каменный цветок, понимаешь. Живой, в камне пророс. Ни солнца тута, ни воды. Чудо! Я подбил, слышь, барышня, камень то, чтоб корни ни завредить. Принёс домой...

- Домой, - похоронным голосом произнесла Микст.

- Да, ну а куда же? Пошёл в библиотеку, хоть оно и два часа ночи, но у нас в подгорном царстве круглосуточно работает. Не то, что у людей. Мы народ просвещённый! Ну так. Пошёл. Надо же разузнать, мож, чем подкармливать его, там, гумусом, грибами иль тролльим — не при такой милой барышне будь сказано — безобразием. Ну и всю ночку провозился. Но нашёл! Цветок Судьбы!

- Цветок..., - замогильно пробормотала эльфийка. Она опустила руки, встала и отрешённо побрела по пляжу в сторону своего костра. Гном вприпрыжку бежал за ней.

- Погодите, барышня, так самая история-то вот. Я вернулся домой, один лепесток оторвал и желание и заганул. Я парень-то не шибко богатый. Что я видал за свой век? Нечисть всякую в подземельях, кузню да горн. Пока ещё заработаешь — так весь поседеешь. Ну я задумал отдохнуть. Пожелал, чтобы на море, чтобы деревья всякие красивые, еда, питьё дармовое. Ну и..., - гном посопел, затем смущённо закончил:

- Ну и чтоб эльфийка красивая была...

- Голая? - безразлично уточнила Микст.

- Голая, - прошептал гном. - Ну вы это, я вижу, не в духе. Может, денёк-другой раздельно покупаемся, а потом...

Микст бросилась бежать. Апатия сменилась гневом. Это страшное чувство начало постепенно закипать в её душе. Она - долгие годы - она обучалась в ордене, сносила все унижения, выполняла все дурацкие поручения, заучивала их кретинские стишки — с одной целью. Дорваться до Цветка. Убраться из этого гнусного затхлого мирка, на который её обрекли происхождение и воля гаров. Разве просила она многого? Просто пожить в тихом уголке, помечтать, построить планы, побыть наедине с собой. Пять-шесть десятков лет, не более. А потом вернула бы им этот разнесчастный цветок. Ну разве она просила у Судьбы так много? И вот когда она, претерпев эти трудности, наконец получила желаемое, заявляется этот... рыжий... сраный первопроходчик, на которого задарма свалилось то, за что она боролась и страдала! Злые слёзы навернулись на прекрасные глаза эльфиянки. Она крепче стиснула зубы. Ничего! Сейчас она всё исправит. Осталось ещё четыре лепестка!

Микст схватила изумрудный стебель и рванула лепесток так, словно совершала акт членовредительства.

- Ну, ты, лютик недоделанный, неси меня туда, где полно сокровищ, золота, драгоценностей и далее по списку. Живо!

Лепесток с протяжным звоном растаял в воздухе. Когда чувство тошноты от смещения кривизны судьбоносного пространства прошло, Микст открыла глаза. Перед ней лежали... сокровища!

Огромные сундуки, чаши и вазоны полнились и переливались драгоценными камнями. Рдели карбункулы, лучились адаманты, салатовым муаром переливались перидоты. Волнисто изогнутые друзы всех мастей и калибров мерцали в глубине. На сафьяновых и бархатных подушечках важно покоились рубины, изумруды и сапфиры поразительной величины и глубины цвета. Их поверхности тянули прикоснуться, обещая неизъяснимое блаженство. Аметисты, впитавшие холод подземных рек, нашёптывали свои заклинания. Халцедоны, цирконы и кварцы плебейской россыпью громоздились на плитах пола. Факела дробились в гранях тысяч амарилов, сподуменов, виолитов и жадаитов.

Микст раскинула руки и бросилась прямо в несметное богатство. Она расшвыривала  ногами ляпис-лазурь и яшму, бросалась аметистами, целовала бриллианты, втирала в тело кошачий глаз и гранат....

- Чтоб меня сплющило, что ты делаешь в кладовой номер четырнадцать?! - прохрипел знакомый голос за спиной.

Микст закаменела. Словно Галатея на гончарном круге, не шевеля ни единым мускулом, она повернулась к двери. Рыжий гном стоял там со связкой ключей, выпучив глаза до состояния чищенных варёных яиц.

- Я... это..., - нервно сглатывая, продолжил гном, - не то, чтобы против... Вы, барышня, можете умываться дальше. Я даже могу сказать, которые камни огранены... эээ... глаже... чтобы вы ненароком не порезали чего...

Дыхание, наконец, вернулось к Микст. Она смогла выдавить:

- Это-ч-что-такое?

- Это? Ну так, это... Кладовая номер четырнадцать. А! Вы хотите сказать, что ошибка с переброской вышла? Понял я Вас. Так я — могила! Никому не скажу. Счас быстро одежду справить могу. Комбинезон. Он хороший, чистый, я сам недавно постирал. Он как раз будет, точно. Там лямки, так их приспустить можно, чтоб село получше и в паху не жало...

«Не плакать», - всё, что смогла сказать себе Микст.

- Где я? - вопросила она, словно ухая в колодец.

- Так это... кладовая номер... А! В смысле, вообще где? Ну, в Гномотуте, столице нашенской. Понимаете, барышня? А с морем такая история вышла. Вы улетучились, я один остался. Ну, мне не привыкать, что ж. Я недельку попрыгал так сяк, вторую. Чувствую, на родину рвёт, мочи нет. Ну и телепортнулся сюда. Только вышел в смену, пошёл за материалами для гранильного цеха, и вот... Слово гнома, вы зря отпуск-то накрыли. Я бы ничего такого, а вдвоём веселее...

Микст механически, словно живая кукла, вытянула перед собой руку с Цветком, броским нервным жестом вырвала лепесток и отчеканила:

- Хочу туда, где нет никаких гномов, где хорошо и спокойно.

Лепесток рассыпался радужной пылью, и эльфиянку утянуло в эфирный х-план. А, затем, выкинуло в некое странное место.

Она сидела за длинной барной стойкой в полутёмном помещении, освещённом люстрой в виде колеса со множеством свечей и несколькими керосиновыми лампами на столиках в стиле конандойловского Лондона. Крепкий табачный дух витал в воздухе. В одной из стен не хватало приличного куска. Вместо него в зал врос приличных размеров гриб, на шляпке которого развалилась синяя Гусеница.

Гусеница смачно выпустила струю дыма в сторону потолочной балки и сфокусировалась на эльфиянке.

- Ты... кто... такая? - будто во сне пробормотала Гусеница.

Микст осушила стакан виски с содовой, подавилась и сипло ответила:

- Сейчас, право, не знаю, сударыня. Я только надеюсь, что тут нет гномов. По крайней мере, рыжих.

- Что это ты выдумываешь? - строго спросила Гусеница. - Да ты в своём уме?

Микст осушила второй стакан, высморкалась в гриб и робко пожала плечами.

- Всё дело в Цветке Судьбы. Вот он... То есть, он был тут. Вы его не видите?

- Не вижу, - сказала Гусеница.

- Его стоит найти, - промолвила Микст. - Если его потерять, но нити судьбы... судеб... судьб... народов могут перепутаться, и тогда придёт очередной Чёрный Властелин и собьёт корону с нашего короля.

- Не собьёт , - сказала Гусеница.

- Нет, собьёт, - Микст хлопнула ещё виски с содовой, благодарно кивнув Болванщику. - Такое уже бывало. Эээ... Дважды. Даркуотермэн Злобный... Нет... Ну как-то так. Он хотел... сделать что-то плохое. Мы — послушницы. Мы бы всё отдали, только бы его остановить! Вот Вы бы сколько отдали?

- Нисколько! - сказала Гусеница.

- Вот и хорошо, что Вас там не было, - запальчиво заявила Микст. - И вообще, это гары предначертали, чтобы цветок попал ко мне! Они сами вручили его мне!

- Тебе! - повторила Гусеница с презрением. -  А кто ты такая?

Эльфиянка схватила меню и отгородилась им от Гусеницы.

- Не обращай на неё внимания, старушка слишком много путешествует, - раздался из-за меню приятный голос. Микст выглянула и увидела огромного пушистого кота.

- Няш, - вырвалось у неё. Кот горестно улыбнулся.

- А ведь я вполне приличный серьёзный кот.

- Ох, простите, герр Кот, - Микст спрыгнула со стула и сделала книксен.

- Прощаю, дитя. Можешь вернуться к ленчу.

- Пинту пива и сосиски в тесте, - попросила Микст. Что-то в заказе показалось ей неправильным, но она не смогла понять, что именно. - А Вы что будете, герр Кот?

- Мышатину и блюдечко молочка.

- Сей минут, - лихо отрапортовал Болванщик, и зачем-то принялся чистить ботинки ваксой.

- Так Вы говорите, она много путешествует, - попыталась завязать разговор эльфиянка. - Но мне так не показалось. Она просто сидит и курит.

- Вот именно, - мурлыкнул Кот. - Курит. Она курит пряности. Ты ведь заметила, что она синего цвета?

Вопрос поставил Микст в тупик. На всякий случай она снова сделала книксен и допила пиво.

- Здесь мило, - заметила девушка. - Единственно, я бы сделала роспись на том огромном яйце чуточку более веселее, что ли. Не понимаю, зачем было рисовать на таком замечательном яйце такое уродливое лицо?

- Это не роспись, дитя, - мурлыкнул Кот. В воздухе прокувыркались аккорды блюзовых ритмов и зависли под потолком. - Это Шалтай.

Огромное уродливое лицо отделилось от своего постамента в глубине зала и поплыло в сторону Микст. Рот раскрылся и в нём показались гнилушки зубов. Шалтай подплыл вплотную, вылил на Микст её стакан с бэйлиз, шлёпнул по щеке и закричал:

- Барышня, да проснитесь Вы! Ребята, ещё снадобья давай! Окочурится счас девчонка!

Микст закашлялась и открыла глаза. В горле застрял кислый вкус лекарства, голову ломило. Мрак пещеры разгоняли чадные факела. Вокруг толпилось десятка два гномов, судачивших наперебой о её здоровье. Рядом, на корточках сидел он. Рыжий. Бородатый.

- Чтоб тебя разнесло, - прошептала эльфиянка.

- Очнулась! - радостно загудели гномы.

- А вот и цветочек Ваш, барышня, я сберёг, чтоб не затоптали сапожищами. Вы нас напугали. Надо было удумать — залезть в долину гейзеров. Здесь газы ядовиты, зело удушливы. С одного глотка так чудить начнёшь, что своих не признаешь. А Вы нанюхались, так мама не горюй. Вы как месяц назад пропали, ну из кладовки то, я места себе не находил. Вот, ребят сорганизовал, дальние отнорки прочёсывать. Вы ж попросились туда, где гномов нету. Ну я, не будь дурак...

- Хочу быть здоровой, сильной и туда, где этому рыжему идиоту никогда не придёт в голову появиться, - прохрипела Микст и оторвала лепесток. Вихрь судьбы увлёк её за собой.

Свежий ветер ударил в лицо упругим ватным тампоном. В иносказательном, естественно, смысле. Микст ощутила, что снова здорова и полна сил. Она огляделась. По сторонам проносились огромные ватные кучи. Так ей, по крайней мере, показалось вначале. Но затем эльфийка поняла, что то, что она приняла за вату, на самом деле облака. Они заполняли не только небо, они были и на севере, и на юге, и справа, и слева, в общем, повсюду. Они двигались ей навстречу, проносились над головой, целовали обнажённое тело. Внизу она нащупала что-то одновременно и мягкое, как тканевый ворс, и твёрдое, как натянутый батут. Ковёр, с удивлением поняла Микст.

- Где это я? - робко поинтересовалась Микст. Из облачного покрова пришёл неожиданный ответ:

- Как это где? На ковре-самолёте.

- А... Вы, сэр, кто?

Из тумана вынырнул объёмистый силуэт и приблизился к ней. Незнакомец походил на плод какого-то растения, продолговатый, чуть загнутый и скруглённый с концов. Разве что немного больше обычного — около двух метров в высоту, поставленный вертикально, с короткими ножками, сильными мускулистыми руками и добрым лицом. Незнакомец подбоченился:

- Как это кто? Разве по мне не видно?

Микст помотала головой:

- Простите, сэр, но в нашей местности не произрастают такие растения. Скажите, Ваш ковёр находится в полёте?

- В Пролёте, - уточнил незнакомец. - Кстати, сейчас мы пролетаем очень интересные облачные скопления.

- Очень интересно, сэр, - учтиво согласилась Микст. - Какая жалость, что их не видно из-за облаков. А когда Вы собираетесь приземлиться?

- Пока что таких планов нет, - бодро отвечал незнакомец. Тут ковёр ощутимо тряхнуло.

- Брутулентность, - беззаботно махнул рукой незнакомец. Микст поджала под себя ноги, поудобнее устроила цветок с оставшимся одиноким лепестком и тревожно спросила:

- Вы собираетесь предпринять по этому поводу что-нибудь?

- Ну, это не так просто. Сначала то всё было в порядке. Но потом к ковру начали пришивать новые куски, днище обросло тиной, в ткани появились паразиты... За всем не уследишь одному.

- Так Вы, сэр, наймите помощника.

- Да где ж взять надёжного? Хотя, Вы правы, давно пора. Где-то я покупал магическое заклинание поиска, но, увы, потерял. Тут такие завалы.

- Я могу помочь?

- Вот, поищите здесь, - незнакомец протянул объёмистый том, надписанный шрифтом калибри, размером тринадцать, межстрочный интервал полтора «Дневник Пролёта, том десятый». Микст послушно принялась листать, делая пометки на полях, когда хотела особенно похвалить или поругать какой-то текст.

- Нашёл, - радостно прогудел из облаков голос. Незнакомец появился с листком бумаги и начал читать заклинание:

- Тюра миниа зать скамуко издвад гоцато каве! Помощник, появись!

Раздался грохот, запахло серой, селитрой, углём и пылью. В пыли кто-то растерянно кряхтел.

- Ты кто? - величественно вопросил незнакомец.

- Гном Эй... аапчхи... Эй... апчхиии.... Эйрел Дуболоб к вашим...

Кровь отлила от лица Микст. Ковёр уплыл из-под ног.

- … услугам, - потрясённо закончил гном, пялясь на Микст. - Великие Молоты, это что такое?

В воздухе раздался хрустальный звон. Нити Судьбы вновь пришли в движение. Облака сгустили, давя, сминая хрупкую остроухую фигурку. Наконец, её выкинуло в реальность. На ней была надета отличная кольчуга, на бедре щетинился стрелами колчан, и одна стрела уже лежала на оттянутой тетиве. Она очутилась прямо в центре сражения. Глаз привычно выцелил мутокрысу, стрела унеслась со свистом и сполохами. Мгновение позже труп врага разлетелся на куски. Микст огляделась. Разрозненные группы эльфов и гномов отчаянно рубились с наседавшими ордами гоблинов, мутокрыс, шипокряков и серпантных змееедов.

Перебросив лук, эльфийка выхватила клинок бинарезской стали и начала кромсать податливые вонючие туши врагов направо и налево. Мутокрысы безжизненными трупиками валились ей под ноги. Чёрная кровь текла по земле, с шипением уничтожая траву и цветы. Но даже эта отчаянная атака на пределе сил не принесла успеха: враги отжимали её вбок от ближайшего эльфийского оплота. Удар в спину оставался лишь вопросом времени. Внезапно что-то твёрдое упёрлось ей в спину.

- Вы, барышня, талант! - услыхала она знакомый голос.

- Эйрел!

- К Вашим услугам!

- Что тут происходит?

- Очередной Чёрный Властелин, - прокричал гном, не переставая крушить змееедов и мутокрыс молотом в виде двутавровой рельсины, насаженной на рукоятку от мясорубки. - То ли Чук его звать, то ли Кальчук, он неразборчиво кричал, когда объявлял войну.

- Откуда он взялся? - прокричала в свою очередь Микст, взмахами и вжиками разрубая врагов пополам.

- Да откуда они обычно берутся?! Кто их разберёт! Вы как с ковра ноги явили, так я там месячишко покалымил, а потом того, сбежал. Соцпакета нет, парашюта не выдают. Ну что за жизнь?! Прибегаю в Гномотут — а там уже ополчение собирают. Ну, вот уже три месяца воюем. То они нас, то нас они. С переменным успехом. Вчера отбили избушку лесника.

Микст метала стрелы, словно плевки в спину Наставницы Ордена. Врагов не убывало.

- Надо что-то придумать! - в отчаянье закричала Микст. - Я такая дура, Эйрел! Я извела все лепестки Цветка. На всякую лабуду! А счастливее не стала! Я дура! Дура-а-а!!!

- Да, жаль, - выдохнул Эйрел, работая рельсом-молотом на зверское поражение. - Это я не про дуру, барышня! Это про цветок! Нам бы пригодилось сейчас что-нибудь мощнецкое!

- Ну, ты тоже не лучше, Дуболоб, тоже мне! Не припас со своего цветка ничего!

- Как это не припас?! Но мой же слабый, только на море съездить или билет на футбол достать.

- Идиот! Какой футбол?! Скорее, рви лепесток и желай, чтобы этого Чука выкинуло со всей мерзостью куда подальше на веки вечные!

Раздался хрустальный звон.

Поле вновь стало ровным и ухоженным. Враги со стонами исчезли. Эльфы и гномы разбрелись по своим государствам. Среди густых, высоких, в эльфийский рост, зарослей ржи, остались только Микст и Эйрел.

- Ну, вот, вроде и всё, - извиняющимся тоном сказал гном. - Куда теперь подашься... э...?

- Микст.

- Очень приятно.

- Не знаю. В смысле, не знаю, куда подамся. Но ты забавный. С тобой было весело. Хотя теперь немного грустно.

- Наверняка, дома о тебе волнуются.

- Действительно. Волнуются, доживу ли я до кипящего котла с маслом, или палачи меня запытают раньше.

- Как это? - гном ошалело завертел глазами.

- Вот Дуболоб! А Цветок-то?!

- Чего цветок?

- Я же..., - Микст прикусила губу и замолкла.  Гном хлопнул себя по лбу:

- А! Понял! Ты его спёрла? Корысти ради. Да, неудобно получилось. Ну... может, можно что-то сделать...

Микст махнула рукой. Сейчас она бы с удовольствием стукнулась лбом об стену, но рожь для этой цели никак не подходила. Эйрел меж тем что-то бормотал себе подмышку.

- Эй, ты чего там?

Вдруг в воздухе раздался знакомый хрустальный перезвон, а стебелёк цветка исчез из рук эльфийки. Эйрел счастливо улыбнулся:

- Я желание заганул: чтобы твой цветок опять оброс лепестками как полагается, и вернулся на место. Ну, куда ему там нужно.

Микст затаила дыхание, боясь поверить в такую удачу.

- Так у тебя ещё остались лепестки?

- Ну, парочка имеется...

Микст внимательно посмотрела на гнома. Очень внимательно. Эйрел растерянно моргал. Микст медленно приблизилась и начала осматривать кольчугу.

- Как это снимается?

- А! Интересно, правда? Тут такая хитрая технология! Вот здесь потянешь, тут надавишь — опа!

Железная «рубашка» полностью соскочила и упала наземь. Микст опустилась на колени и взялась за пояс гномьих бридж.

- Эй, ты чего делаешь?

- Такой взрослый, и не знаешь, что я делаю?

- Нет, я полагаю, что..., - Эйрел сглотнул. Потом шумно выдохнул.

- Фа фними фы фуфаху, - донеслось снизу. Гном сдёрнул рубаху и бросил подальше. Потом уставился на высокие ржаные колосья и отдался во власть своего желания.

Некоторое, довольно продолжительное время спустя Микст повернулась на бок, запустила пальцы в рыжую бороду гнома и шутливо подёргала.

- Эй, мистер Эй! - рассмеялась она. - Ну, о чём таком ты задумался?

- Что подарить тебе на свадьбу, - простодушно ответил гном.

- Знаешь что, - привстала эльфийка на локте, - эта история многому меня научила. Я поняла, что эгоизм — это путь в никуда. Что судьбы народов иногда зависят от такой малости. И что счастье порой ближе, чем мы думаем. Поэтому... я решила... что шубка из адамантитовых горностаев с теми замечательными рубинами из кладовой номер четырнадцать  будет просто изумительно смотреться на мне!