– Снегурочка!

Зычный крик Деда эхом пронёсся по дому. Хрустальный сервиз для особого случая с надеждой зазвенел в ответ, сбрасывая пыль с изящных узоров. Старый паук, ухватившись за сигнальную нить, нехотя выполз из логова в центр паутины, чтобы разочарованно поплестись обратно. Даже крысы на чердаке, переглянувшись, решили прервать партию в дурака и спрятаться по норам. Из всех живых существ в доме только Снегурочка не услышала зов Деда, то ли из-за вставленных в уши наушников-капелек, проигрывавших незамысловатую популярную мелодию, то ли потому, что желания покидать уютную комнату и спускаться вниз у девушки не было. В мире происходит столько всего интересного, а Дед, скорее всего, в миллионный раз зовёт её кормить оленей и любоваться северным сиянием. Скукотища!

– Нехорошо, Льдинка, – упрекнул её Эдвард. – Вдруг старику нужна твоя помощь?

– Значит, позовёт ещё раз, – Снегурочка пожала плечами.

– Снегурочка! – донеслось снизу.

– Я буду считать минуты до нашей встречи, любимая! – приторным голосом прошептал Эдвард.

Разочарованно сморщив нос, девушка бросила книгу на кровать, вышла из комнаты, хлопнув дверью, и зашагала вниз к Деду. Последний, словно назло внучке, потягивал горячий чай с мёдом, развалившись в кресле-качалке.

– Что надо, дед? – спросила Снегурка.

– Соскучился я, внучка, – ответил Дед Мороз. – Составь дедушке компанию?

О, нет! Только не эти посиделки с длинными историями о том, как раньше было лучше, а снег белее...

– Я занята! – бросила Снегурочка через плечо, повернувшись к лестнице.

– Чем? – возмутился Дед. – Опять книжки свои дурацкие читаешь? В них нет правды, одни только выдумки нелепые! А настоящей жизни ты не видывала, и потому…

– Конечно, не видывала! – перебила внучка. – Из этой дыры раз в год выбираюсь, да и то на работу!

Дед приподнялся в кресле и ответил на резкий и холодный выпад Снегурочки со всей свойственной ему заботой и нежностью:

– Внуча, ты же знаешь, что тебе туда нельзя. Горячее солнце…

– Спасибо, знаю! Но рада, что ты снова об этом напомнил! Доволен?

Понимая, что разговор не задался, Дед добродушно попытался сменить тему, но вовремя осёкся. Подумать только, он едва не предложил внучке чаю! Трудно представить, как бы она отреагировала. Тем временем, Снегурочка уже вернулась к лестнице и поднималась к себе. И пока Дед судорожно придумывал, чем ещё её удержать, чтобы продолжить разговор, решение появилось само. В дверь постучали.

Кого могло принести в такую свирепую погоду, да ещё и посреди ночи? Снегурочка, не дожидаясь просьбы старика, спустилась к двери и, стараясь придать своему тонкому голосу строгости и глубины, громко спросила:

– Кто там?

– Это мы, – ответил незнакомый хриплый бас.

– Змей, – добавил звонкий фальцет.

– Снегурка, отворяй, не томи! – закончил третий голос, скрипящий и неприятный.

– Какой ещё змей? – переспросила Снегурочка, и на всякий случай потянулась к висящей у входа двустволке. Ружьё никогда не стреляло, да и не заряжали его ни разу, но на незваных гостей произвести впечатление могло.

– Кто там, внуча? – прокряхтел Дед из кресла.

– Не знаю, – прошептала Снегурка. – Змеи какие-то.

– Не змеи, – поправил фальцет из-за двери.

– А Змей! – проскрипел другой голос.

– Горыныч мы! – завершил бас.

– Горыныч?

Такой прыти от старика внучка не ожидала. Дед выскочил из кресла и пулей промчался к двери, на ходу облачаясь в праздничную синюю шубу и поправляя свалявшуюся бороду поспешным заклинанием. Мороз протянул руку внучке, и та вложила в неё ружьё.

– Посох, дурёха! – улыбнулся Дед.

Решив, что страх перед ночными гостями сильнее обиды на «дурёху», Снегурка не стала огрызаться, а вытащила из шкафа длинный посох со сверкающим ледяным навершием. Натянув шапку, Дед Мороз взял его из рук внучки, после чего выпрямил спину, распахнул дверь и вышел на крыльцо. Трижды ударив посохом, он громогласно произнёс:

– Ой ты гой еси, Горыныч Змей…

– Мир дому твоему, – перебил Деда фальцет.

– Дед, давай без формальностей, – прохрипел бас.

– Дело срочное, – продолжил третий.

– Колдуй уже, да впускай скорее! – выпалили все трое.

Снегурочка попыталась разглядеть гостей, но сквозь метель в темноте различить удалось лишь громадную, втрое выше дома, фигуру.

– Беда какая приключилась? – поинтересовался Дед. – Ну входи, Змей, гостем будешь.

Развернувшись, Дед снова сгорбился и побрёл в дом.

– А заклинание? – напомнил бас.

– Тьфу ты! – Дед описал дугу посохом, и из навершия с завыванием вырвался рой блестящих снежинок. – Быть тебе, Горыныч Змей, саженью ростом, порог переступивши!

Завершив заклинание, Дед вернулся в дом, а вслед за ним на пороге возникло существо, вид которого вызвал у внучки лёгкий испуг. Кривые короткие лапы с острыми когтями, грузное тело, покрытое чешуёй, пара перепончатых крыльев за спиной и три головы, диковинно сросшихся длинными змеиными шеями.

– Чего уставилась, мелкая? – прохрипела средняя голова.

– Сказок, что ли, не читала? – пропищала левая.

– Ты мне внучку не задирай, ящер окаянный! – строго сказал Дед Мороз. – А то я мигом тебе всё лихое припомню!

– Кто старое помянет, тому глаз вон, – возразила правая голова.

– А кто забудет, тому оба, – продолжил Дед. – Располагайся, раз уже впустил, да рассказывай, с чем пожаловал.

– При ней? – Змей втройне покосился на Снегурочку, от чего ей стало несколько не по себе. И хотя сейчас подвернулся отличный повод вернуться в уютную комнату к Эдварду, уходить она не спешила. Слишком уж редко Дед принимал гостей, особенно таких диковинных.

– Она взрослая уже, Змей, – ответил Дед. – Нету у меня от неё секретов.

– Прям-таки нету? – прокряхтела противная правая голова.

– А ведь я её ещё вот такой помню, – чудовище подняло вверх левую лапу, демонстрируя расстояние между когтями.

– Давай уже к делу.

Змей рухнул на диван напротив Деда, вытянул хвост, зевнул в три пасти и начал свой рассказ.

– Старому миру конец, Мороз Иваныч, – сказала средняя голова. – Никто не ожидал, что это когда-нибудь произойдёт, а когда произошло, люди оказались не готовы. Да и не только люди. Из таких, как мы с тобой, тоже мало кто выжил.

– А что случилось-то? – поинтересовался Дед.

– Неужели ты не слышал? – удивилась средняя голова.

– Зомби! – воскликнула левая, и, ухватив себя лапой за горло, высунула раздвоенный язык.

– Эпидемия! – вторила ей правая.

– Мёртвые восстали из могил! – перебила левая.

– Нападают на живых!

– Эвакуация! Города в руинах!

– Карантин! Армии мертвецов!

– Тра-та-та-та! Взрывы, перестрелки!

– А их всё больше!

– Один укус – и всё, ты – труп!

– Живой труп!

– Живой… мёртвый труп!

– Но движешься!

– Ага, и кусаешь всех!

– В общем, все умерли.

– Вообще все.

– А нам осталось только сюда лететь.

– Угу, сквозь такой холод им не пробраться.

– Что делать, то Дед?

– Что делать?!

Последнюю фразу головы, перекрикивавшие друг друга, произнесли одновременно, и столь громко, что хрустальный сервиз едва не соскользнул с полки, старый паук поспешно залепил вход в логово паутиной, а крысы с чердака на всякий случай собрали пожитки и приготовились к бегству.

– Вот так дела, – нахмурив брови, ответил Дед Мороз. – Это что же, живых совсем не осталось?

– Совсем, – кивнула левая голова Змея.

– Ну, кроме нас, – поправила правая.

– Мы еле крылья унесли. Ух и прыгучие же твари!

– А я читала, что зомби – медлительные и тупые, – осторожно вмешалась в разговор Снегурочка.

– Угу, ты ещё скажи, что вампиры на солнце сияют! – расхохоталась правая голова.

– Конечно, – сказала Снегурка. – А ещё они привлекательные, вежливые и романтичные.

Переглянувшись между собой, головы Змея громко расхохотались, а девушка кожей почувствовала, как её щёки синеют, наливаясь кровью от обиды и злости.

– Хам! – выпалила она.

– Полноте, внучка, – вмешался Дед. – Горыныч у нас оболтус редкостный, но обидеть тебя не желал. Но насчёт мертвяков оживших он прав, мы их по молодости повидали, а те, кто книжки твои пишут, ужо забыли, каково оно.

Снегурочка хотела было возразить, что лично и очень близко знакома с вампиром, который прямо сейчас ожидает её в комнате, но вовремя опомнилась. Узнав об этом, Дед мигом выставит Эдварда на улицу, и, что куда страшнее, прочитает ей длинную и скучную лекцию о морали и нравах. Насытившись обществом неотёсанной трёхголовой рептилии, Снегурка решила оставить деда со старым приятелем и вернуться в комнату.

– Болван ты, Горыныч, – проговорил Дед, провожая поднимающуюся по лестнице внучку взглядом. – С ней помягче надо… Она ж ребёнок ещё.

– То она уже взрослая, то ребёнок, – ухмыльнулась правая голова. – Ты уж определись.

***

Громко хлопнув дверью, Снегурочка прыгнула на кровать, заставив изумлённого Эдварда использовать вампирские рефлексы и эвакуироваться с неё раньше, чем тело разъярённой девушки рухнет на него сверху.

– Я считал минуты до нашей встречи, – выдал он. – Мы снова вместе, и теперь ничто не разлучит нас!

– Отвали, Эдвард, меня не было десять минут от силы!

– И каждая из них показалась мне вечностью, любимая! – парировал вампир. – Позволь мне заключить тебя в объятья и унять боль, причинённую неразумным драконом?

Эдвард картинно преклонил колено и впился в возлюбленную сияющим взглядом. Но Снегурочка даже не посмотрела в его сторону. Мысленно она перебирала все возможные способы отомстить трёхголовому чудовищу за нанесённое оскорбление, и роли для влюблённого вампира не было ни в одном из них. И вместо того, чтобы предложить ей план мести, этот бесполезный вампир лезет со своими обнимашками! Гнев внутри Снегурочки разгорался всё сильнее, и почти уже достиг той температуры, при которой дочь холода начала бы плавиться, а ледяная кровь стучала в висках барабанной дробью.

Или не кровь? Вернувшись в реальность, девушка прислушалась: стук доносился со стороны окна. Это точно не вой метели. Зомби? Нет. Даже если ожившие мертвецы и доберутся до дома, в окно второго этажа им точно не вломиться. Стук послышался снова. Храбрая девушка распахнула окно, и снежный вихрь ворвался в комнату. Он смахнул с подоконника и стола её вещи, перелистнул страницы любимой книги и спутал безупречную причёску Эдварда, из-за чего коленопреклонённый кавалер, провожающий даму сердца томным взглядом, стал выглядеть ещё более жалко.

Источник стука не спешил последовать за порывом ветра, давая возможность юной хозяйке разглядеть его. Кто бы мог подумать, что им окажется… самая обычная летучая мышь! Её тонкие крылышки покрылись ледяной коркой и едва поддерживали продрогшее существо в воздухе.

– Тебе особое приглашение нужно? – проворчала Снегурка. – А ну залетай, живо!

– Благодарю! – ответила мышь, и раньше, чем девушка успела передумать, влетела в комнату, описала круг под потолком и спланировала на кровать. Снегурочка захлопнула створки, отрезав все попытки метели насладиться домашним уютом.

– Вообще-то это моя кро…

Слова застряли комом в горле девушки, а их звуки, цепляясь друг за друга и застревая меж жемчужными зубами, наперебой выглядывали изо рта, наблюдая ошеломляющую картину. Стряхнув лёд с крыльев, летучая мышь превратилась в облако угольно-чёрного тумана, постепенно обретавшего новую форму. И мгновение спустя на месте едва пережившего метель животного появился человек. На вид ему было не более двадцати: приятные черты лица, высокий рост, опрятный костюм, определённо сшитый на заказ – так выглядели мужчины на обложках модных журналов, тех самых, что исподтишка разглядывала Снегурочка втайне от деда, когда ещё мечтала о принце. С тех пор журналы пожелтели, девушка выросла, а дедушкины сказки сменились на серьёзную взрослую литературу, после которой принцы её интересовать перестали.

– Ты кто такой? – удивилась Снегурочка.

– Позвольте представиться, я – Вальдемар Арони, – вкрадчивым голосом ответил незнакомец. – Трагические обстоятельства вынудили меня покинуть родовое гнездо и бежать на север от моих нерасторопных преследователей. Ваше гостеприимство стало моим спасением, и я с радостью отплачу вам за эту услугу.

Следуя правилам этикета, Снегурочка протянула руку и одарила гостя пронзительным взглядом голубых глаз. Вальдемар не растерялся. Ловким движением он стянул перчатку, взял ладонь девушки и, слегка наклонившись, поцеловал её. Почувствовав ледяные губы гостя, девушка вспомнила о правилах гостеприимства.

– А я – Снегурочка, – представилась она. – Вы замёрзли, Вальдемар. Я принесу вам горячего чаю. Будьте как дома, но не покидайте комнату.

– Благодарю покорно, – ответил гость.

Снегурочка вышла из комнаты, оставив Вальдемара наедине с Эдвардом. Вампир выжидающе смотрел на гостя.

– Какие-то проблемы, молодой человек? – поинтересовался Вальдемар, приподняв бровь.

– Я знаю, кто ты, – холодным голосом ответил Эдвард.

– Любопытно. Продолжай.

– Ты умеешь превращаться в летучую мышь, не можешь войти в дом без приглашения, твоя кожа бледна, а кровь холодна…

По мере того, как Эдвард перечислял, Вальдемар кивал в ответ на каждую фразу, а на его лице расплывалась довольная и слегка зловещая улыбка.

– … ты вампир! – закончил Эдвард.

Гость лишь пожал плечами в ответ.

– Ничего не хочешь сказать в ответ? – с вызовом бросил Эдвард.

– Нет, – ответил Вальдемар.

– Вот... прям... совсем ничего? – с каждым словом Эдвард терял уверенность, когда как оппонент продолжал улыбаться.

– А зачем мне что-то тебе говорить?

– Потому что я… Я…

– Кто ты? – усмехнулся Вальдемар. – Тоже вампир?

Эдвард нерешительно кивнул в ответ.

– Я скажу тебе, кто ты, – в голосе Вальдемара появились ледяные нотки. – Я ведь понял это, как только влетел в комнату. Ты существуешь благодаря тому, что хозяйка дома про тебя прочитала в какой-то дурацкой книжке. Нет у тебя ни силы, ни способностей, ни характера. Вот у девушки есть, да! И только благодаря этой силе ты вообще существуешь, и всю свою жизнь ходишь за ней хвостом и признаёшься в любви. Поначалу ей это даже нравилось, но теперь девушка выросла и начала терять к тебе интерес. Так что будь добр, Эдвард, не мозоль глаза и исчезни. Или просто стой в углу и смотри, что я сделаю с твоей возлюбленной, достаточно наивной, чтобы пригласить меня в дом!

Вальдемар улыбнулся ещё шире, обнажив длинные и острые клыки. Но раньше, чем Эдвард успел что-либо ответить, дверь в комнату со скрипом отворилась, и на пороге возникла Снегурочка с подносом, на котором располагался изящный фарфоровый чайник и чашка на блюдце. Эдвард бросился к ней навстречу, но предупредить девушку об опасности не получилось: Снегурочка прошла сквозь вампира, словно его и не было вовсе, и села на кровать рядом с гостем…

***

Четыре бокала из сервиза для особого случая были доверху наполнены ядрёной медовухой. Дед Мороз готовил её сам, но на все вопросы Змея о рецепте и о том, где он берёт мёд, обычно отшучивался. Но сегодня настроения шутить не было. Дед повидал многое, но ничего более ужасного с миром на его памяти ещё не приключалось.

– Выходит, живых совсем не осталось?

Левая голова Горыныча кивнула одновременно с правой.

– Не осталось, – ответила средняя. – Многих сожрали заживо, других только укусили. А после укуса уже не спасти.

– И детей тоже?

Правая голова демонстративно закатила глаза.

– Нет, блин, детей зомби не кусают! – язвительно прокряхтела она. – Не парься, дед, найдёшь себе новый смысл жизни! Вот… Ай!

Левая голова Змея крепко вцепилась зубами в шею правой, и пока та, шипя и чертыхаясь, пыталась вырваться, средняя обратилась к Деду:

– Не принимай близко к сердцу, Иваныч. Может, и не все мертвяками стали, кто-то где-то и уцелел.

Ничего не ответив Змею, Мороз залпом выпил бокал и наполнил следующий.

– Может, хватит уже, дедушка? – осторожно вмешалась левая голова, пока слегка придушенная правая приходила в себя где-то под столом.

– Сам хлещешь в три горла, а мне хватит? – возмутился Дед.

– Так вот почему тебя называют Мороз – Красный Нос! – прохрипела правая голова из-под стола.

– Давайте лучше споём песню! – вмешалась средняя голова, и сразу же затянула: – Ой, Мороз, Моро-о-о…

– Не эту! – перебил Змея Дед. – Хорош тоску нагонять!

– Не вопрос, – взяла инициативу левая. – Дед Мороз не показывает слёз. Раз в году он решит любой вопрос!

Из всех трёх голов Горыныча только левая обладала настолько внушительными вокальными данными, что после первых двух строк песни крысы на чердаке объявили экстренную эвакуацию, средняя голова чуть не свалилась в обморок, а правая, превозмогая невыносимую боль в ушах, смогла-таки выбраться наверх и прервать пение стремительным укусом.

– Давайте-ка лучше спою я! – правая голова прокашлялась, прочищая горло.

– Не стоит, – возразила средняя.

– Это точно, – добавила левая. – Мы тебя хорошо знаем.

– Да пусть поёт, – поставил Дед Мороз точку в споре. – Вам можно, а ему – нет?

Завладев вниманием всех, кто находился в гостиной, включая даже спускавшегося по лестнице угрюмого Эдварда, правая голова затянула свою песню:

– Здравствуй, Дедушка Мороз, борода из ваты...

– Ах ты! – прошипела левая голова.

– Ты подарки нам принёс? Очень ждут ребята! – скороговоркой выпалила правая.

– Тихо! – проревела средняя голова.

– Но я же ничего не…

– Там! – Горыныч указал хвостом на дверь. – Снаружи!

Сквозь вой метели с улицы доносился едва различимый звук. Из-за шума и песен Дед Мороз не мог различить его раньше, но сейчас… Старик побледнел. Сомнений в услышанном не было.

– Олени! – воскликнул он.

Раньше, чем Змей Горыныч успел переспросить, Дед схватил ружьё и, на ходу облачаясь в шубу, бросился прочь из дома. Переглянувшись сам с собой, Змей последовал за ним.

***

– Ты уверена в своём выборе?

Несмотря на то, что Снегурочка уже приняла решение, она старалась быть рассудительной и умной девушкой. Романтические фантазии, как оказалось, могут улетучиться из головы за вечер, но дело вовсе не в них.

– Я знаю, чего я хочу, Вальдемар, – сказала девушка. – Я хочу вырваться из этой клетки и путешествовать по миру не раз в год, а всегда, когда захочу...

Вальдемар незаметно для Снегурочки загибал палец каждый раз, когда она говорила «хочу», и к моменту, когда девушка договорила, обе ладони вампира кончились.

– ...и уж лучше я буду сиять на солнце, чем таять. – закончила девушка.

– Да, причина более достойная, чем желание вечной жизни, – ответил Вальдемар, который решил не комментировать ничего про сияние. – Но ты ведь осознаёшь, что тебе придётся пить кровь других, чтобы выжить?

– Осознаю, – ответила Снегурочка.

Про то, что источников живой крови в мире не осталось, вампир тоже промолчал. Снегурочка дала согласие, что ещё нужно? Вскоре вампирский род вымрет от голода, но именно он будет тем, кто провернул невозможное – обратил внучку самого Деда Мороза. Вальдемар выпустил клыки, и Снегурочка покорно наклонила голову набок, подставляя шею. И челюсти вампира с хрустом сомкнулись на её шее.

***

От крыльца до кораля рукой подать, но Деду пришлось пробираться сквозь метровые сугробы. Горыныч же сразу же взмыл вверх и спикировал к опрокинутым воротам загона, сквозь которые непрерывным потоком брели ожившие мертвецы. Обезумевшие от ужаса олени забились в дальний угол кораля, но зомби были заняты отбившимся от стада товарищем. Горыныч и сам не прочь перекусить свежим мясцом, но от вида полуразложившихся трупов, впивающихся в плоть ещё живого существа гнилыми зубами, ему стало дурно.

– Дело дрянь! – выдала средняя голова.

– Чего смотришь, жарим их! – хором сказали другие.

Глубоко вдохнув, Горыныч выпустил три струйки дыма с едва заметными искрами и сразу же закашлялся. Медовуха Деда Мороза била в голову не хуже чистого спирта, но в качестве горючего никуда не годилась. В правой голове промелькнула мысль о бегстве, но две другие отступать не собирались. Змей Горыныч приземлился посреди загона между наступающими мертвяками и оленями и приготовился к драке.

Если бы за армией зомби стоял умелый чёрный маг с развитым стратегическим мышлением, Горыныч не продержался бы и пяти минут. К счастью, единой волей жертвы эпидемии не обладали, двигал ими лишь неутолимый голод. И когда последние кости несчастного оленя были переломаны, разжёваны и проглочены, мертвецы двинулись к следующей живой цели.

Первый же удар хвоста Горыныча снёс головы сразу двум мертвякам и отшвырнул в сторону ещё троих. Стряхнув вцепившуюся в хвост и безуспешно пытавшуюся прогрызть чешую голову, Змей нанёс следующий удар. Спотыкаясь о тела павших собратьев, зомби приближались к необычному противнику, обступая его полукругом. Третий взмах оказался неудачным: хвост, переломав рёбра паре мертвецов и оторвав несколько кусков гниющей плоти, увяз в толпе. Не меньше дюжины зомби навалилось на смертоносное оружие Горыныча, и хотя чешуя выдержала все попытки её прокусить, освободить хвост у Змея не получилось. Пришлось пустить в ход зубы и когти.

Ошмётки полетели во все стороны. Горыныч проделал в нестройных рядах мертвяков широкую борозду. Упиваясь битвой, он рванул вперёд по растерзанным телам, раздавая удары направо и налево. Эх, если бы не уменьшающее заклинание Деда Мороза, он бы показал этим медлительным трупам! Ну ничего, так даже интереснее! Змей не сразу заметил, что искалеченные им зомби возвращаются в строй, а оторванные руки и ноги начинают жить собственной нежизнью. Осознав, что он находится в окружении, Горыныч попытался взлететь, но вес вцепившихся в него мертвецов оказался слишком велик. И вскоре река оживших трупов сомкнулась над головами Змея.

***

Эдвард остался наедине с собственными мыслями, и все цепочки рассуждений, порождаемые его страдающим сознанием, приводили к одному и тому же: Вальдемар был прав. Единственный смысл его существования – фальшивые чувства к фальшивой возлюбленной. И вампир из него столь же фальшивый. Но ведь он всё ещё здесь, он не ушёл в небытие после того, как стал не нужен Снегурочке. Пусть её волшебство породило Эдварда на свет, теперь-то он свободен! Но как распорядиться этой свободой?

Внутри своей злобной чёрной души Эдвард искал то единственное настоящее чувство, которое вернёт ему желание к жизни и станет её новым смыслом. А в том, что душа у него злобная и чёрная, вампир не сомневался. Вальдемар преподал ему хороший урок, показав, каким должно быть настоящее создание ночи. И теперь он за это поплатится!

– Почему я об этом подумал? – произнёс Эдвард вслух, но ответа не последовало. Разве что буран прогудел что-то неразборчивое сквозь распахнутую дверь. Дед забыл закрыть дом, когда помчался к своим оленям.

И ещё кое-что забыл.

Посох Деда Мороза оставался там, где старик поставил его последний раз. Недолго думая, Эдвард взял его в руки. Холод покалывал пальцы и наполнял их непривычной силой. «Нет у тебя ни силы, ни способностей, ни характера» – вспомнил Эдвард разговор с Вальдемаром. Но теперь многое изменилось!

Эдвард взмахнул посохом – и стол в гостиной сковало ледяной хваткой. Медовуха в бокалах мгновенно застыла, хрусталь раскололся, и даже самовар затянуло инеем. Пить медовуху из бокалов – какое же варварство! Крепко сжав посох в руках, Эдвард двинулся к лестнице, проматывая в голове картины того, как он расправится с Вальдемаром.

– Нет. Это не правильно!

Вальдемар ни в чём не виноват. Более того, именно он указал Эдварду правильный путь. Вальдемар Арони – вампир, его собрат. Эдвард должен быть благодарен за то, что тот открыл ему глаза. Если кто и заслуживает мести, так это Снегурочка! Именно она придумала его, превратила в посмешище, а потом выбросила, как наскучившую игрушку. Но теперь игрушка обрела могущество. Глаза Эдварда загорелись тусклыми красными огоньками, и он уверенно зашагал вверх по лестнице.

***

Растерянная Снегурочка сидела на краешке кровати и смотрела, как Вальдемар собирает с пола обломки своих клыков. Хорошо, что дедушка не услышал душераздирающий вопль вампира, неудачно познакомившегося с её ледяной шеей. Что же теперь с ним будет? Новые клыки отрастут?

– Или придётся пересесть на вегетарианскую диету, – прошепелявил Вальдемар, и добавил: – Да, я читаю твои мысли, я же вампир.

– Прости, что так вышло, – пробубнила Снегурочка себе под нос.

– Извинения принимаются, моя дорогая, – ответил вампир. – Впрочем, всё равно жить мне осталось недолго. Свежую живую кровь в мире теперь не найти, и мой род обречён на мучительное вымирание.

И тут Снегурочку осенило.

– А ты не думал об этом, когда захотел превратить меня в вампиршу?! – возмутилась она.

Вольдемар с укором посмотрел на девушку.

– Во-первых, это было твоё желание, а не моё, – ответил он. – Во-вторых, да, я об этом думал. Но перспектива обратить внучку самого Деда Мороза была слишком заманчива. Никому до меня не удавалось ничего подобного!

– Ты что, думаешь только о себе?! – возмутилась Снегурочка.

– Поразительно услышать такое от тебя! – парировал Вальдемар, сделав ударение на последнее слово. Пока он раздумывал над язвительным замечанием, которое могло бы стать отличным завершением фразы, дверь в комнату девушки открылась, и в проёме возник Эдвард.

– О, а вот и твой воображаемый друг! – усмехнулся вампир. – Сейчас снова будет признаваться в любви и унижаться.

– И не подумаю! – ответил Эдвард.

Раньше, чем Вальдемар и Снегурочка сообразили, что происходит, он ударил посохом в пол. Голубое сияние вырвалось из навершия и окутало девушку. Второй удар – и вокруг неё закружился ледяной вихрь.

– Не надо! – воскликнул Вальдемар, но Эдвард ударил в третий раз.

Вихрь замер и мириадами снежинок осыпался на пол. А на месте Снегурочки осталась ледяная статуя с вытянутой рукой и перекошенным от страха лицом.

– Что ты наделал? – прошептал Вальдемар.

– Отомстил за страдания и унижения, – равнодушно ответил Эдвард. – Пошли отсюда, брат.

– Какой я тебе брат?

– Самоуверенный, недальновидный и беззубый. Но всё же свой. В отличие от неё.

Эдвард торжествующим взглядом окинул заколдованную Снегурку.

– Ты идёшь?

– Куда?

– Куда угодно, лишь бы подальше. Зомби скоро ворвутся и сюда.

– Да, ты прав, – сказал Вальдемар. – Идём.

Помахав Снегурочке, Эдвард повернул к выходу из комнаты. Вальдемар довольно потёр ладони. Хоть воображаемый друг и усвоил первый урок, вампирскому коварству ему ещё учиться и учиться. И когда Арони набросился на Эдварда, тот не был готов к нападению. А Вальдемара подвела привычка: кусать противника отсутствующими клыками – не лучшая идея. Ошеломлённый Эдвард не ожидал предательства, но раз прикончить его на месте не удалось, Вальдемару оставалось лишь одно. Он вцепился в посох и попытался вырвать его из рук Эдварда, но воображаемый друг оказался крепким. Пылающие ненавистью взгляды вампиров встретились…

***

Заваленный зловонными тушами оживших мертвецов, Горыныч готовился к худшему. Правая голова потеряла сознание, левую придавило так, что она не могла пошевелиться, и лишь средняя всё ещё пыталась сопротивляться неизбежному. Змей откусил руку особенно наглому мертвяку, тянувшемуся сине-чёрными пальцами к его глазам, и с отвращением выплюнул, заодно исторгнув из желудка излишки медовухи. Какая бесславная смерть!

Грохот выстрела. Едкий запах пороха, прорвавшийся сквозь вонь разлагающейся плоти. Дед Мороз! Догнал-таки. Вдвоём умирать веселее…

– Эй! Сюда, окаянные!

Логика зомби примитивна, если, конечно, её вообще можно назвать логикой. В первую очередь они ориентируются по запаху, но и Змей Горыныч, и Дед Мороз одинаково пахли медовухой. Вот только первый покрыт непроницаемо твёрдой чешуёй, а второй – тонкой розовой кожей.

Выбор очевиден.

Бросив попытки одолеть Горыныча, мертвецы двинулись за дедом. Лишь несколько зомби, и при жизни не обременённых интеллектом, остались грызть чешую. Средняя голова расправилась с ними в два счёта. Змей поспешил было за убегающим стариком, но вспомнил, ради чего вступил в неравную битву. Перепуганные олени сбились в кучу. Ни один мертвяк так и не добрался до них, но и животные не решались выйти через заваленные тухлыми трупами ворота. Ударом хвоста Горыныч опрокинул стенку кораля.

– Теперь каждый за себя, – сказал он. – Бегите!

Самый смелый из оленей осторожно подошёл к Змею и лизнул его в нос.

– Сейчас передумаю и сожру вас всех, – пробурчал Горыныч. – Убегайте, ну же!

Для убедительности змей зарычал, но вместо громогласного рёва из трёх глоток, разгоняющего тучи, получилось постыдное мурчание. К счастью, олени у Деда Мороза оказались неглупыми, и покинули кораль, выстроившись в очередь.

– Вот и славненько! – сказал Змей.

И полетел в сторону дома.

***

Вампиры не уступали друг другу в силе. Вальдемар шёл на разные хитрости: поливал противника оглушительным визгом, превращаясь в летучую мышь, резко перемещался из стороны в сторону, принимая форму тумана и снова материализуясь, но Эдвард держал посох крепко, хоть и не мог воспользоваться его магией. Дважды из навершия всё же вырвался ледяной луч, но Вальдемару оба раза удалось избежать колдовства.

– А это ещё что такое?

Оказавшись на пороге и опередив всех зомби, Дед Мороз меньше всего ожидал увидеть в гостиной погром, учинённый двумя упырями. Вальдемар, будучи воспитанным вампиром, попытался объясниться, но Эдвард воспользовался замешательством соперника и приморозил его к полу, после чего направил посох на старика.

– Стой на месте, дед, и всё обойдётся! – процедил он сквозь зубы.

– Ты бы положил его, внучек, – ответил Дед. – Ещё ненароком приморозишь себе что-нибудь.

– Уже приморозил твою внучку, – сказал вампир. – И ты будешь следующим.

– Снегурочка?! – Дед схватился за сердце и побежал было к лестнице, но возникшая из навершия посоха ледяная преграда перекрыла ему дорогу.

– Что же ты творишь, ирод окаянный! – дрожащим голосом произнёс Дед.

Пока вампир придумывал угрожающе-высокомерный ответ, который даст понять старику, кто теперь хозяин положения, в дом влетел Змей Горыныч.

– Всё, дедуля, запирай хату! – выпалил он. – Мертвяков всё больше… О, а я тебя знаю!

Эдвард не сразу понял, что левая голова Змея обращается к нему.

– Впервые вижу тебя, карликовый трёхглавый дракон! – ответил вампир.

– Во-первых, не карликовый, а уменьшенный, – проворчала левая голова. – Во-вторых, мы – не один дракон, а три дракона-близнеца. Сиамских. Срослись ещё до рождения, понимаешь? А в-третьих, Эдик, верни-ка посох дедушке, ты чего безобразничаешь?

– Эдик? – переспросил Дед Мороз.

– Эдик?! – возмутился Эдвард.

– Ну да, Эдик, – выдохнула левая голова. – Я тоже читал книгу-которую-нельзя-называть, и фильмы все тоже смотрел. Так что знаю, кто ты такой.

Висящая мордой вниз на расслабленной шее правая голова удивлённо приоткрыла один глаз.

– И вы оба тоже читали и смотрели, хорош притворяться, – продолжила левая голова. – Ты ж положительный герой, Эдвард. Что ж ты такое творишь?

– Я – вампир, – возразил Эдвард. – Дитя Ночи. Порождение Тьмы.

– Угу, сияющий на солнце герой-любовник…

Зомби уже окружили дом со всех сторон, а перепалка Змея с Эдвардом достигать кульминации не собиралась. «Ты хороший – Нет, я плохой...» К счастью, Дед Мороз тоже смотрел некоторые фильмы.

– Хороший, плохой… Главное, что ружьё у меня! – произнёс он и выстрелил в Эдварда дуплетом.

Дробь не могла навредить вампиру. Но деревянный посох разлетелся в щепки, лишив Эдварда приобретённой силы. А заклинания, наложенные с помощью него, рассеивались одно за другим. Оттаял Вальдемар, прикованный к полу Эдвардом. Пришла в себя Снегурочка на втором этаже.

А Змей Горыныч вырос до своего обычного размера. И к такому испытанию стены дома не были готовы. Мгновенно превратившись в туман, Вальдемар бросился наверх и успел вытащить Снегурочку наружу раньше, чем её завалило обломками. Змей же защитил Эдварда и Деда Мороза своими мощными крыльями. Первые ряды живых мертвецов раздавило упавшими стенами, но зомби продолжали прибывать. Дед перезарядил ружьё.

– Без посоха я с ними не справлюсь, – сказал он.

– Спокойно, дедуля, – ответил Змей Горыныч. – У тебя же есть я!

Три струи сине-зелёного пламени очертили круг, превращая в пепел медлительных покойников. До самого утра Горыныч развлекался, преследуя зомби по всей округе, пока последний из забредших в северные земли мертвецов не был принудительно кремирован.

Вальдемар со Снегурочкой на руках приземлился в сугроб, прикрывая девушку собой от падающих обломков. Но разве они могли причинить вред вампиру? Разве что шитый на заказ костюм пришёл в негодность.

– Благодарю, Вальдемар Арони, – сказала Снегурочка и вежливо поклонилась спасителю.

– Здесь наши пути расходятся, – ответил вампир. – Рассвет скоро, и для меня это кончится плохо.

– О, не стоит переживать на этот счёт! Эту проблему я легко решу.

– Каким же образом?

– Таким же, каким создала тебя и Эдварда, – ответила Снегурочка.

Вальдемар изменился в лице. Он потрогал себя, словно опасался раствориться в воздухе.

– Это у меня с раннего детства, – объяснила девушка. – Но ты всё же особенный. Первый герой, которого придумала я сама. Настоящий коварный и опасный вампир. Но не лишённый человеческих чувств. Неплохо, правда?

– Да… Пожалуй…

– Так что не переживай, я что-нибудь придумаю от солнца. Может, солнцезащитный крем? Или предпочитаешь светиться, как Эдвард? Могу устроить и такое.

– Слушай, а может, я это… Просто пойду, а? – с надеждой произнёс Вальдемар.

– Куда? – Снегурочка звонко рассмеялась. – Вокруг же одни зомби, сам сказал!

– Что, зомби – тоже твоих рук дело? – осторожно поинтересовался вампир.

– К сожалению, нет, – ответила девушка. – Но мы втроём как-нибудь переживём эту неприятность.

– Втроём?

– Я, ты, Эдвард.

– А можно без Эдварда?

– Нет, что ты! Герои у меня уже есть, осталось только придумать интересную историю…

– Не надо!

– ...как насчёт истории любви?

– Дорогая, зачем тебе два вампира, влюблённых в тебя?

– Незачем. А вот два вампира, влюблённых друг в друга…

– Нет!

– Да, это будет очень интересно!

– Умоляю, нет!

– Нужно срочно записать…

– Не-е-ет!

***

Весь день Змей Горыныч, Дед Мороз и Снегурочка обыскивали развалины дома. Большая часть ценных вещей была найдена, но восстановить дом не смогли бы даже Двое из ларца.

– А твои новые друзья не желают нам помочь? – поинтересовалась средняя голова, покосившись на двух целующихся на закате вампиров.

– Давай лучше мы не будем их отвлекать, Горыныч, – ответила Снегурочка. – Нам ещё многое нужно сделать.

– «Мы», «нам» – повторил Змей. – Вона как ты теперь заговорила. А раньше всё «я», да «я»…

– Несколько лет, проведённых в виде ледяной статуи, заставят задуматься о жизни, – сказала Снегурочка.

– Лет? – правая голова возмущённо фыркнула. – И часу не прошло, как тебя разморозили!

– Волшебный холод и время замораживает, – возразила девушка. – Ой, что это?

Под обломками скрывался едва заметный предмет. Одним взмахом хвоста Горыныч смёл битые кирпичи, и перед ними предстала жестяная коробка с локоть длиной и чеканной надписью «Дед Мороз».

– Да это же почтовый ящик! – воскликнул Горыныч. – А как к вам попадает почта?

– Волшебство, – пожала плечами Снегурочка, пока Змей вытаскивал из ящика конверт.

– Волшебство, говоришь? – ехидно прошипела правая голова. – А тут написано «Почта России». И ещё написано «Владивосток».

– До нас «Почтой России» добралось письмо из Владивостока, а ты не веришь, что это волшебство? – усмехнулась девушка. – Прав был дедушка, оболтус ты редкостный! Деда! Де-е-ед! Тебе письмо!

Две минуты спустя Дед Мороз держал в руках конверт. Свежая дата на почтовом штампе недвусмысленно свидетельствовала о том, что отправлено письмо уже после губительной эпидемии и восстания мёртвых. Дед дрожащими руками распечатал конверт.

«Дорогой Дедушка Мороз!

Меня зовут Витя. Мне восемь лет. Я живу в городе Владивостоке с мамой и папой. Я всегда их слушаюсь и в школе учусь хорошо. И мне даже ничего не было надо, но сейчас к городу приближаются ожившие мертвецы, как в страшном кино и даже хуже. Солдаты боятся, что не смогут нас защитить. Но если бы у меня был огромный огнемёт, я бы спас маму, папу и весь город. Дедушка, подари мне его на Новый Год, и я буду тебе очень благодарен.

Калугин Витя»

– Значит, выжившие есть? – спросила Снегурочка.

– Да, внуча, – ответил Дед Мороз, закрывая конверт. – Есть. И мы летим во Владивосток.

– Летим? – переспросил Горыныч. – Все олени разбежались!

– Зачем нам олени, когда у нас есть ты? – сказала Снегурочка. – Ты ведь не откажешь дедушке, Горыныч?

– И маленькому Вите, которому очень нужен подарок, – Дед Мороз многозначительно посмотрел на Змея.

– Вы нас в могилу сведёте, – выдал Горыныч. – Владивосток, говоришь? Это ж неделя лёту!

– Часов десять от силы! – возразил Эдвард.

– Мы вам что, Боинг с тремя семёрками? – проворчала правая голова. – Сказано неделя, значит, неделя!

– Ничего, Змеюшка, мы успеваем! – ответил Дед.

– И эта парочка тоже с нами? – Змей указал хвостом на вампиров.

– Конечно, – ответила Снегурочка.

– Понесу их, только если сядут подальше друг от друга! – проворчала правая голова.

– Замётано! – выпалила Снегурка, и вампирам осталось лишь грустно развести руками.

Змей Горыныч с четырьмя пассажирами на спине поднялся в воздух и полетел навстречу солнцу, в свете которого пара разлучённых на неделю вампиров сияла подобно габаритным огням.