На запад по Восточному тракту

 

– Шевели ногами, я вечно ждать не собираюсь! – крикнул невысокий мужчина в длинном грязном, местами залатанном плаще, надвинутый капюшон которого почти скрывал усталые глаза. Невысокий, в нем чувствовалась физическая сила, какую ощущаешь, наблюдая кузнеца или лесоруба за работой. Невдалеке зашелестели кусты, и на тропу вышел высокий молодой человек, настолько худой, что новенький опрятный плащ, казалось, обернули вокруг длинной жерди, за его спиной виднелся тяжелый заплечный мешок. Бойкие, цепкие темные глаза на узком лице остановили взгляд на фляге в руках широкоплечего:

– Она у тебя что, к руке прилипла? – ­он выдохнул, опустил на землю сумку и укоризненно покачал головой. – Видать служба у барона фон Штерлиха не сахар.

Его спутник повесил флягу на пояс и медленно подошел к молодому, который наблюдал за ним со спокойным выражением лица. Мгновение они стояли друг напротив друга. Мужчина горько усмехнулся, и в тот же миг его ладонь достигла лица юноши, отправив на землю.

­– Держи рот на замке Виктор, – здоровяк закинул на плечо мешок и зашагал по тропе. – Может и до Пор-Аллена доберешься.

Голова Виктора гудела, словно рой пчёл. Он тяжело поднялся и потрогал скулу: «Даррен, собака, совсем свихнулся, пока прислуживал барону». Отдышавшись, он небрежно отряхнулся, со стоном взвалил свою ношу и спешно отправился за братом.

Тропа выходила на Восточный тракт, основную торговую артерию королевства Фиор, соединявшую столицу королевства Пор-Аллен с Восточными землями вплоть до Керании. Просвет в вечном лабиринте леса заставил Виктора облегченно улыбнуться, он тут же одернулся и вытер рукавом кровь, выступившую на губе. Брата он помнил шестнадцатилетним подростком, все свободное время проводившим в тренировках на заднем дворе, где тот сколотил из старых досок и сломанных вил манекен воина.

 

 

***

 

Блэтвик городок ремесленников, на юге королевства Фиор, славился своими мастерами, особенно ценились резчики по дереву и гончары. Отец братьев Грэхэм владел небольшой плотницкой мастерской, которая досталась ему в наследство от его отца тому от его отца, чуть ли не с основания самого Блэтвика. Уже с детства Даррена Грэхэм пытался привить сыну любовь к своему занятию. И поначалу ему действительно удалось заинтересовать мальчика, Даррен с удовольствием раскладывал резцы, напильники, киянки, в то время как отец объяснял назначение того или иного инструмента. Вскоре старший сын уже стал помогать отцу в мастерской и сам выполнял нехитрую работу. Но одного дня оказалось достаточно, чтобы все старания Грэхэма вышли напрасными.

 

 

Лето 1008 года после ухода, лето славной победы фиорской армии над керанцами у Моря Спящих. Король Айдель триумфально возвращается в Пор-Аллен со своим войском, пронося шлейф победителя по городам королевства. Жителям Блэтвика посчастливилось оказаться на пути следования монарха и вживую наблюдать героев последней из Войн Соседей. Возглавлял процессию сам король, крепкий, атлетически сложенный мужчина средних лет, его волосы уже тронула седина, он управлял прекрасным серым жеребцом. Позади короля следовала кавалерия – элитная часть фиорской армии, после которой гордо вышагивали пешие воины. Со всех сторон неслись крики восторга и обожания, взмывали вверх головные уборы, а веселые блэтвикские девушки забрасывали победителей букетами цветов. Даррен не мог отвести взгляд от стройных колонн латников, пусть их броня и не блестела на солнце, а следы ударов ощутимо изменили форму – победный огонь и счастливый блеск, в глазах её обладателей, гипнотизировали и восхищали юного резчика. С тех пор старший сын мастера Грэхэма и Марты Ллой не видел себя никем кроме воина. Отец был выбит из колеи нежеланием сына продолжать наследное ремесло.

– Выкинь эту чушь из головы, воином он будет, Ллойи должны заниматься своим делом, мы мастера, а не рубаки, – упорно твердил Грэхэм. Но заветная мечта уже глубоко засела в сердце Даррена: «Нет, он будет воином, защитником. Когда-нибудь и он пройдет по улицам родного города, и ему будут кидать цветы». И отец решил выбить из сына «мальчишескую дурь»: Даррен по-прежнему продолжал трудиться в мастерской, но теперь за любую провинность следовало серьёзное наказание, мальчик отправлялся в мастерскую ранним утром, чтобы подготовить инструменты, а возвращался домой поздно вечером после уборки. Отец хотел, чтобы сын всё время посвящал ремеслу, чтобы у него просто не оставалось времени думать или заниматься чем-либо иным.

Они всё больше отдалялись друг от друга, пока, наконец, Даррен не сбежал с отрядом наёмников. Грэхэм в сердцах отказался от сына и более не упоминал о нем и не никогда не читал его писем.

 

Виктор рос совсем непохожим на старшего брата. Ещё в юном возрасте он лишал мать терпения, отказываясь отходить от доски у торговой площади, пока буква за буквой не разберет новый указ или новости. В пять лет он уже прочитал свою первую книгу ­– книгу учета заказов отца. Печатное слово манило его, словно пыльца пчелу, всё свободное время он проводил у местного аптекаря. Аптекаря звали Морисс, как и большинство ученых людей того времени, он не ограничивался составлением рецептов лекарств, а также занимался общей алхимией и астрологией. Морисс гармонично сочетал в себе большой талант алхимика и стойкую неприязнь к людям, последняя не редко выражалась крепкой бранью. Почему он оказался в Блэтвике, а не постигал тайны науки в Палате Алхимиков в Пор-Аллене – неизвестно. Поговаривали, что одна знатная особа после принятия эликсира Морисса вместо определенного эффекта почувствовала длительный обратный. Сам аптекарь о причинах своей «ссылки» выражался кратко: «Гнида посыльная подсобила». К любознательному мальчику он, к своему удивлению, испытывал симпатию и с удовольствием учил его основам алхимии и астрологии, но лучше всего Виктору давались языки – керанский алфавит он освоил менее чем за час и после нескольких месяцев занятий свободно читал. Торговый язык или язык Просперо дался ему за год. Сам Виктор мог просидеть за книгой целую ночь, лишь уговоры матери и угрозы отца сжечь никчемные каракули укладывали его в кровать. Со временем стало ясно, что украшение резьбой перил местной ратуши или шлифовка новой кровати бакалейщика – занятие не для него.

 

После бегства Даррена Грэхэм заметно сдал и уже не старался силой перетянуть Виктора на свою сторону. Мысль о том, что дело, прославившее его предков, осталось без наследников, словно клинок, застряла в его сердце, с каждым годом проникая всё глубже. Боль снималась в местной таверне, сперва походы туда были редкими, затем всё чаще. Руки со временем потеряли привычную ловкость и точность, работа остановилась. Смерть застала Грэхэма Ллойя на пороге своего дома, он оперся о косяк, схватился за грудь и медленно опустился на пол. Так оборвалась цепочка известных умельцев Блэтвика.

 

По согласию с матерью Виктор продал мастерскую отцу и стал готовиться к поездке в Пор-Аллен, там он, по совету Морисса, собирался поступать в Королевский университет ­­– центр знаний всего Фиора.

 

 

***

– Семнадцатый, – задыхаясь, прошептал Виктор, оставляя позади очередной дорожный столб. Ноги переступали все неохотнее, а плечо предательски ныло под тяжестью дорожной сумки. Впереди маячила фигура брата, его рука время от времени протягивалась от пояса до лица. Виктор постарался ускорить шаг, но непослушные ноги упорно сопротивлялись, делая все усилия тщетными. Из борьбы с усталостью Виктора вывел нарастающий сзади шум, он обернулся и увидел нечеткие силуэты, которые словно корабли неслись в волнах дорожной пыли. Приблизившись, неясные образы оформились в двух всадников, позади которых показался экипаж. Чья-то сильная рука легла Виктору на плечо и оттащила к краю дороги.

– Не открывай рот и нацепи капюшон, – не дождавшись, когда брат сделает это, Даррен сам резким движением набросил на голову Виктора капюшон и снял с плеча того сумку. Так, молча, они и простояли, опустив головы, пока процессия не отъехала далеко вперед. Виктор поднял капюшон и посмотрел на брата:

– Керанцы?

– Да, – Даррен нахмурился и какое-то время смотрел вслед всадникам, затем с легкостью повесил сумку брата на плечо. – Не отставай, скоро ночлег.

 

Дверь таверны поддалась не сразу и со страшным скрипом таким, что на мгновение те немногие посетители, коротавшие вечер в таверне, оставили свои дела и посмотрели на стоявших в дверях путников. Внутри было душно, шумно и пахло подгоревшим мясом. Бегло осмотрев небольшой зал, Даррен кивнул на стол у стены и, вручив свой мешок Виктору, отправился к стойке. Виктор с облегчением вздохнул и опустился на грубую скамью. Несколько секунд он сидел с закрытыми глазами и наслаждался покоем, затем растерев рукой ноющее плечо, принялся осматриваться. Свечи, стоявшие только на занятых столиках, превращали их в островки света в темном зале, низкая стойка в стороне от камина тонула в тусклом свечении затухающего огня. Зал был средних размеров и изгибался буквой Г, на дальней стороне можно было разглядеть ведущую на второй этаж лестницу. Пользуясь завесой тьмы, окутавшей его место, Виктор переключил внимание на посетителей – за столом напротив сидел грузный мужчина в безразмерной куртке, перед ним стояла приличная горка куриных ног, которые он уплетал с такой скоростью, будто неделю голодал. На голове толстяка красовалась забавная яркая шапочка, постоянно сползающая, когда он наклонялся к тарелке. «Почему он её просто не снимет?» – подумал Виктор, наблюдая как тот в очередной раз аккуратно, чтобы не заляпать, поправляет шапку. В центре зала сидела шумная компания из шести человек, все примерно одного возраста. «Трактовый патруль закончил дежурство», – разглядел Виктор на тунике одного крупную эмблему фиорской дорожной охраны. Патрульные живо что-то обсуждали, вздрагивали кружками, и судя по развязной речи, вечер был в самом разгаре. Особо разошелся здоровенный блондин, который, поспорив с товарищем, пытался без помощи рук выпить полную кружку. Проспорил. Деревянная кружка полетела в стену напротив и разлетелась в щепки.

– За счет заведения, прошу! Прошу! – пролепетал хозяин таверны, маленький, полный человек с блестящей залысиной и рыжими бакенами. Он стрелой слетел от стойки и поставил перед блондином кружку и полный кувшин, быстро убрал мусор и вновь встал на свое место.

От Виктора не ускользнуло, что гуляки то и дело оборачиваются в сторону лестницы и шепчутся, подталкивая друг друга локтями. Он посмотрел в другой конец зала и увидел тихо сидящих за столиком людей, среди которых выделялся человек в элегантном черном сюртуке, одетом на роскошную белую рубаху. Он выглядел настоящим франтом на фоне одинаково строго одетых соседей, плюс, как показалось Виктору окружающие относились к разодетому почтительно и даже услужливо.

– Те самые, – перед Виктором очутилась миска с чем-то мясным и пара кружек, Даррен зажег пару свечей и наполнил из кувшина кружки.

­– Ты что, за время службы дал обет голодающего странника? – спросил Виктор, набив рот тушеным мясом.

– Во-первых, ты болтун, во-вторых, я ел за стойкой, – Даррен осушил кружку и налил по новой. – В-третьих, я больше повторять не буду, еще пара тупых замечаний и буд…

Его прервал сидящий ближе к стойке темноволосый служивый, покачиваясь из стороны в сторону, тот встал, поднял нетвердой рукой кружку и прокричал на весь зал:

– Выпье-е-ем! Выпьем, парни! За кровь керанских псов, пусть льется она на Снежную Гряду, пусть разбавляет воды Моря Спящих, пусть греет… греет… – он запнулся, забыв слова известного призыва короля Айделя. – Э-э-э… вот… пусть согреет наши мечи! – залпом выпив кружку, патрульный довольный собой, плюхнулся на скамью.

– Слишком молоды для ветеранов, – подумал Виктор.

– Пьяные свиньи,­ только и могут петушиться на своём дворе, а выйдут в поле – рев, кровь и сопли, – процедил Даррен, которому пиво немного развязало язык.

– А, ты, стало быть, знаешь каково это – в поле? ­– спросил Виктор и осекся, ожидая взрыва, но взрыва не последовало, и он продолжил. ­– Мать показывала твои письма: «Служба у барона идет хорошо, деньги платят, мечом машем в основном между собой, береги себя. Даррен».

– Лучше бы писал, что блевал всю ночь, после того как моему товарищу размозжили голову, или: «Во вчерашней стычки завалил троих, Грегор доволен»? – Даррен сделал большой глоток. – В вашей жизни и так хватало поганых вещей.

Гости из Керании сидели, как ни в чем не бывало, даже не переглянулись. Тем временем солировал блондин, раздевшись по пояс и размахивая рубахой, он запел бесконечную похабную солдатскую песню, в которой лишь редкие представители фауны не измывались над незадачливым керанским солдатом.

Уже на последнем куплете разошедшиеся служивые заметили, как четверо керанцев окружили их стол. Всё произошло очень быстро. Один из подкравшихся резко развернул блондина и нанес два коротких удара в область сердца, тот, хватая ртом воздух, с грохотом повалился на стол – в то же самое время остальные керанцы синхронно проделали подобный трюк. Рука Даррена автоматически сползла вниз и нащупала рукоять меча.

– Не стоит, Даррен, – Виктор остановил руку брата, а второй рукой отправил в рот кусок мяса. Он бросил взгляд на толстяка, того абсолютно не волновало, ничего кроме своей трапезы. – Увидишь, никакой крови не будет.

В этот момент чернявый оттолкнул ближайшего нападавшего и, опрокинув скамью, бросился к выходу – его остановила кружка, выпущенная разодетым и попавшая убегающему в голову. Один из четверых – высокий, смуглый керанец, одетый в строгую темно-коричневую накидку, наклонился к беглецу и что-то крикнул остальным.

– Жив, – тихо заметил Виктор.

Смуглый оттащил обмякшего патрульного к остальным уложенным в дальний угол, рядом со входом. И перекинувшись несколькими словами, вся компания керанцев отправилась наверх.

 

– Траванули, – сказал сам себе Даррен и в очередной раз приложился к кружке.

– Песок Арна – подсыпаешь в еду и если резко изменить сердечный ритм человека, съевшего эту еду, он теряет сознание, – пояснил Виктор и кивнул в сторону стойки, где хозяин таверны, приторно улыбаясь, вытирал поднос. – Через три часа они очнуться и будут помнить лишь, как веселились и внезапно исчез свет.

– Где ты такого понабрался? – Даррен с интересом посмотрел на брата.

– От Морисса, алхимика в Блэтвике, он приехал через год, после того как ты…­­– на последней фразе Виктор запнулся, ­­– убежал.

Даррен молча встал и вскинул мешок, руки его слегка дрожали. «Комната наверху, вторая слева», – бросил он, направляясь к лестнице. На полпути он повернул к стойке и наполнил флягу. Виктор сидел и медленно потягивал легкоё кисловатое пиво. «Почему они их просто не усыпили? Зачем использовали песок Арна, неужто они надеялись, что эти пьяные рожи сами успокоятся?» – рассуждал он. Усталость, ненадолго отступившая после ужина, возвращалась или это действовало пиво, но Виктор обнаружил, что ему всё трудней удерживать голову, а глаза пытались скрыться от окружающего мира. Он нащупал под скамейкой сумку и нетвердо зашагал в сторону лестницы. С каждым шагом реальность норовила исчезнуть, Виктор волевым усилием поднялся по лестнице, за его спиной кто-то спрашивал хозяина о гостях или о драке, или ещё о чем-то – Виктору уже было все равно, всё чего он хотел – это добраться до постели. «Вторая слева, вторая слева», – звучали в его голове слова брата.

 

***

 

 

Атрикс обмакнул перо в чернила и вывел на новеньком пергаменте: «Земли Адана. История в двух частях. Часть первая. Годом образования государства Земли Адана считается 202 год После Ухода. Своё имя новое образование получило в честь полководца, объединившего семь крупных племен, живших на территории к востоку от современной Керании и к югу от современной Теарии. Адан, лидер ферлонцев, первым предложил объединить несколько соседних территорий, с целью противостоять быстро развивающимся соседям. Его поддержали двое лидеров соседних племен Калиотт и Догар. Желая увеличить территорию и могущество нового государства Адан, в пользу которого отказались от властных амбиций его соратники, пошел войной на соседей, эта война получила название Первой Объединительной (202 – 205 гг.). По окончанию войны в состав государства входило семь земель, впоследствии названных именами первых вассалов Адана: земля Керна, земля Калиотта, земля Догара, земля Юрланда, земля Ла-Талера, земля Танара и земля Фергаса. Внутри самого государства земли имели некую автономию с границами и прочими атрибутами разделения. Внешняя политика строилась, исходя…»

Стук в дверь прервал работу Атрикса, в проёме показалась фигура профессора Диллингера:

– Атрикс, вы слышали, что учудил этот недоносок? Нет? Он видимо забыл, что здесь Королевский университет, а не королевский бордель, где он царь и бог, – профессор Диллингер пыхтел, как закипающий котёл. – Он, видите ли, хочет, чтобы я переписал все тома по истории Керании, этого, видите ли, требуют реалии времени!

– Здравствуйте Диллингер, ­– Атрикс словно не слышал раздраженной речи коллеги, – дорогой мой, вы же прекрасно знаете, что войны настоящего оказывают влияние на прошлое. Такова политика и мы с вами должны в таких случаях… – Атрикс свернул пергамент и убрал его в ящик стола. – Действовать на опережение.

 

 

***

 

Высокие двери распахнулись и в темный прохладный зал вошла небольшая группа людей. На них была простая, но добротная одежда, какую носят слуги высоких господ. Впрочем, вид у вошедших был неважный – почти у всех на лицах следы побоев, у некоторых руки висели на перевязи, а двое шли, опираясь на палки.

– Господин Директор, люди Ингмара, – доложил сопровождавший несчастную компанию стражник в темно-синей накидке.

– Хорошо, Эрик, останься, – у небольшого стола, одиноко расположившегося в центре зала, стоял высокий статный человек. Короткие седые волосы не старили, а скорее придавали ему аристократичный, благородный вид. Проницательные глаза, окруженные мелкой паутиной морщин, разглядывали вошедших.

– Я глубоко сочувствую вашему горю и понимаю, что все прошедшие хм… процедуры дались вам нелегко, – произнес он звучным приятным голосом. При этих словах несколько женщин не смогли сдержать слез и разрыдались.­ – Наши лучшие лекари проводят дни и ночи в заботе о здоровье вашего господина Ингмара, верного слуги своей земли и престола, – Директор приблизился к израненным и голос его стал мягче. – Но наша скорбь не должна ослабить нас, она должна придать нам силы, силы к борьбе. Чтобы кровь ваших родных, не пролилась напрасно, чтобы изверги были наказаны, нам снова потребуется ваша помощь, – Директор подошёл к плачущей женщине и аккуратно взял её за плечи:

– Эрик отведет вас к нашему лучшему специалисту. От любого вашего замечания, от любой детали, которую вы вспомните, зависит успех в поимке виновников наших несчастий. Идите… Эрик, особый зал для бесед.

Стражник кивнул и проводил людей из зала. Оставшись наедине с собой, Директор или Маркан, первый советник лидера Земель Адана, сел и принялся изучать бумаги, лежавшие на столе.

– Ты не можешь отказаться от этого цирка, лицедей, – заметил с насмешкой глухой низкий голос, раздавшийся из пустоты зала.

– Я так и думал, что ты здесь, – сухо произнес Маркан, не отрываясь от бумаг. – Ты читал их показания? Очень неприятно все выходит.

– Читал, но предпочитаю делать выводы после личного допроса. Мои полномочия? – источник голоса находился прямо перед столом.

– Абсолютные, в границах разумного, – Маркан посмотрел в пустоту. – Времени мало, может подняться очередная волна недовольства. Нам нужно знать, кто за этим стоит. Я пока ещё могу сдерживать Лестера от порывов покарать всех и вся, но если в ближайшее время у меня не будет опровержения этому, – Маркан показал на бумаги, – войны не избежать.

 

 

***

 

Утро было солнечным и прохладным, сильный ветер, словно паруса наполнял развешанное на веревках белье. Марта Ллой по привычке встала рано, как она вставала все те годы, когда делала завтрак мужу и сыну и отправляла их в мастерскую. Она остановилась у кухонного стола и посмотрела на большую кружку, стоящую на полке отдельно от прочей посуды. Уже год она просыпается и смотрит на эту кружку, на любимую кружку Грэхэма, которую тот выточил из ветского дуба и слоями нанес на него волокна бука, создав красивый орнамент. «Сын, наверное, уже проснулся и как всегда прилип к своим книгам», – подумала Марта и достала кувшин молока и хлеб. Она поднялась к комнате сына и постучала ­– молчание, Марта отворила дверь и зашла. Маленькая комнатка была завалена исписанными листами бумаги, они были повсюду – на полу, на небольшой тумбе, на кровати, не говоря уже о столе, который еле дышал под огромной кипой. Виктор мирно спал, держа в руке очередной фолиант. Марта убрала часть бумаг со стола и поставила еду, а затем аккуратно взяла из рук сына книгу. «Керанский язык. Учебное пособие. Автор профессор Диллингер Снорд», – прочитала она и поморщилась. Чем дольше она смотрела на книгу, тем недовольнее становилось её лицо, внезапно она размахнулся и, что было сил, влепила Виктору затрещину. Ничего не понимающий он проснулся и несколько секунд глупо таращился на мать, стоявшую над ним с книгой в руках. «Мама, что происходит?!» – он не успел договорить, как второй удар пригвоздил его к кровати.

 

***

 

Даррен, продолжал погоню, оставляя за собой бурю из ругательств и проклятий. Рана кровоточила и жгла, но не казалась опасной. Впереди, в предрассветной мгле по полю бежал человек, в одной руке сжимавший какой-то непонятный предмет, а в другой короткий клинок. Даррен попытался бежать быстрее, но бок предательски заныл и боль сковала всю правую половину тела. У него сложилось впечатление, что убегавший вовсе не хотел убежать, а лишь сохранял необходимую дистанцию. Совсем выдохшись, Даррен остановился, опустился на одно колено и прижал левую руку к ране, его противник только этого и ждал, увидев, что преследователя покинули силы, он с необычайной скоростью побежал к тому, от которого только что пытался скрыться. Даррен понял, что попал в ловушку – рядом с ним стоял беглец, укутанный с ног до головы в темную плотную материю с прорезью для глаз и дыхания, ткань крепилась к телу широкими кожаными ремешками. Предмет в левой руке оказался платком.

– Что тебе нужно, тебя послал Грегор? ­– спросил Даррен, пытаясь подняться.

– Грегор? Я не знаю Грегора. Тот, кто меня ведет зовется иначе, – сказав это, человек с удивительной скоростью сократил дистанцию, отвел клинок Даррена, обошел его, словно вокруг шеста, и с силой прижал платок к лицу.

 

***

 

От третьего удара Виктор проснулся. Еще не понимая, где находиться, он сел на кровать и провел ладонью по губам, на ладони осталась липкая жидкость, он попробовал на вкус – кровь.

– Мама? ­– позвал Виктор, с трудом разлепляя глаза.

– Не угадал, ­– произнес на торговом языке грубый голос с сильным керанским акцентом.

Виктор открыл глаза и, наконец, понял, где находиться. Перед ним, на кровати брата, сидело двое керанцев из тех, которые вчера ужинали внизу. Один был крепкий с массивной выпирающей, как у бульдога, челюстью и пустыми глазами. Внешность его соседа разительно отличалась – высокий лоб, худое бледное лицо и холодный неприятный взгляд. У обоих в руках были обнаженные мечи. Даррена нигде не было.

– Повторяю ещё раз, кто ты и твой спутник? – резким тоном спросил здоровяк.

– Я…Я Виктор, направляюсь вместе с братом… его зовут Даррен… из Блэтвика в Пор-Аллен, – ответил на торговом Виктор, пытаясь не выдать голосом свой страх, и стиснул руками предательски дергавшиеся колени.

– Кто нанял?

– Нанял? Зачем кому-то нас нанимать, мы же не убийцы, – голос Виктора дрогнул, он почувствовал, что его словам не верят. Совсем. – Послушайте, мы идем в Пор-Аллен, я хочу поступать в Королевский университет, – он показал на свою сумку, лежащую у кровати. – Там лишь книги и одежда.

Здоровый керанец поднял сумку и вытряхнул на пол содержимое – пара вязаных носков, засохший кусок хлеба, портки, теплый свитер, четыре увесистых книги, кипа бумаги и ещё комок тряпья. Затем он проделал то же самое с мешком Даррена – на пол полетели части доспехов, небольшой мешок монет, деревянная фигурка мечника, в которой Виктор сразу узнал работу отца, рукоять меча, фляга и маленький золотистый кулон.

Здоровяк поднял кулон и некоторое время его рассматривал, после чего молча передал бледному. Взглянув на кулон, тот переменился в лице и, посмотрев на Виктора, по-керански обратился к напарнику.

– Мы не убийцы!! Я всего лишь… – речь Виктора прервал сильнейший удар, лишивший его сознания.

 

***

 

 

 

«… Современную историю Керании наиболее наглядно характеризуют войны, в которых страна, так или иначе, участвовала. Потерпев поражение в последней Войне Соседей, Керания отказалась от претензий на рудники Тора, что находятся у подножия Снежной Гряды, и передавала Фиору значительную часть побережья Моря Спящих. Не помогла на этот раз и хваленая керанская дипломатия, король Айдель лично провел блестящие переговоры с керанским послом, итогом которых стал новый мирный договор, получивший название Айдельский Мир (1208 г. П.У.). Последующие два десятилетия тишины позволили наладить жизнь внутри страны, но по-прежнему состояние казны, мощь армии и многие другие показатели были далеки от довоенного уровня. Не участвовав за эти двадцать лет в открытых конфликтах и пережив смену правящего дома, Керания оказалась втянута во внутренние дела ближайших соседей. Во время Третьей Объединительной войны в Землях Адана наш восточный сосед оказывал поддержку мятежной Земле Керна и её правителю Ренвику, но и здесь потерпел поражение – лидер Земель Адана Лестер разгромил армию мятежников, Ренвик был повешен, а на его место поставлен лояльный престолу Ингмар. Коснувшись темы дипломатии, нельзя не упомянуть одну яркую и показательную “операцию”, известную под названиемпи “гонка на Восточном тракте”, демонстрирующую гибкость и мастерство керанских представителей данной сферы... »

 

«Краткая современная история Керании. Третья редакция »

Автор профессор Диллингер Снорд.

 

 

 

 

 

***

Даррен очнулся и, по началу, не поверил себе – он жив, жив. Оглядевшись, он удивился ещё больше – вокруг всё говорило о том, что он находиться в той же таверне, но уже в другой комнате, побогаче, и лежит не на жесткой засаленной кровати, а на мягкой перине.

– Моя постоянная комната в этой дыре, – услышал Даррен глухой, свистящий голос, шедший от изголовья кровати. Он обернулся и увидел развалившегося в кресле того самого толстяка, поглотителя куриных ног. Половина его лица была прикрыта белым полотенцем, а красная шапка по-прежнему сидела на затылке. – Ты страшно счастливый и ужасно глупый человек, поэтому я объясню правила, я задаю вопрос – ты отвечаешь. Правду. Если я чувствую ложь – ты чувствуешь боль. Ясно?

Где Виктор и зачем я здесь? – Даррен встал с кровати и огляделся в поисках меча. –Пришел вернуть должок, да?

– Нда… – толстяк поежился, и отнял полотенце от лица, продемонстрировав свежий широкий порез, идущий от левого глаза через всю щеку. – Действительно тупой.

– Слушай боров, если ты мне сейчас не скажешь, где мой брат и что ты от меня хочешь, я поставлю на твоём рыле второй такой, – Даррен показал на рану.

– Вот как, хорошо, объясню популярно, – спокойно ответил толстяк, отложил полотенце, снял шапочку, обнажив круглую лысину, и одним движением вскочил с кресла. Даррен попытался ударить его ногой в пах, но тот легко ушел в сторону, захватил ногу и, заломив её замком, выбил вторую ногу противника. Каким-то чудом Даррен смог вытащить ногу из тисков, но отползти в сторону не успел, огромная рука схватила его за шею и бросила с размаху на стену. С небывалой для своей комплекции скоростью великан оказался у стены, когда Даррен только приходил в себя. Толстяк ударом ноги завершил все попытки оппонента подняться и, связав сзади руки, посадил того на стул.

– Поиграли, и хватит, – ровным голосом произнес он, усаживаясь в кресло напротив. – Рассказывай всё о вашей вылазке в Землю Керна.

Даррен откинулся на спинку стула и только теперь смог внимательно рассмотрелтьчеловека напротив. Его легко можно было принять за добродушного булочника, раздающего детворе горячие пирожки. Широкое, круглое лицо с большими голубыми глазами и наивная улыбка вызывали симпатию и лишали всякого чувства возможной опасности, рана, и та не могла сильно испортить впечатление. А нелепая шапочка, наверняка, заставила бы многих улыбнуться. Но голос – гулкий, свистящий, словно сильный ветер раскачивает могучие деревья. Даррен протяжно выдохнул и начал рассказ:

– Этой осенью Грегор собрал всех бывших, кто воевал с нами плечом к плечу последние два года. Мы остановились лагерем у северных границ Теарии. Грегор сказал, что наконец-то будет стоящий контракт и он сможет спокойно отойти от дел. Наш кэп весь прошлый год ворчал, что ему пора на покой. Мы этому особо не придавали значения: «Ему?! На покой?! Да он стоит десятерых фиорских мечников, хоть хельда против него ставь!» – на этих словах толстяк кашлянул и снова приложил полотенце к ране. Даррен продолжал. – Нас было пятьдесят человек. Вскоре Грегор отправился в Ахр-но-Зар на переговоры по поводу контракта и вернулся с двумя теарийцами, сопровождавшими обоз. В повозке были доспехи, керанские, с гербом. Кэп сказал нужно устроить маленькую провокацию, – Даррен презрительно сплюнул. – Маленькую провокацию, ублюдок! Да, нам это уже тогда не понравилось, но в обозе были не только доспехи. Золото. Каждый из нас получил сто монет золотом… сто монет… мы прошли три войны, несчетное число раз сопровождали всяких торгашей, да всех кто платил. А одна маленькая провокация стоит пять лет службы. Неплохо, а? – Даррен горько улыбнулся. – И это был только задаток, в случае успеха мы бы получили ещё двести. На следующий день Грегор сообщил детали – нужно переодеться в керанские доспехи и вторгнуться в Землю Керна со стороны Керании. Ну, а там уже… Несколько поджогов, несколько взбучек местным, Грегор объявил, что даст приказы уже на месте.

– Как вы прошли через Керанию?

– Просто. Мы официально охраняли керанского купца, везущего товары в Земли Адана. Насколько я понял настоящего купца, поэтому мы не вызывали особых подозрений. Время опасное, – усмехнулся Даррен. – Добравшись до границы с Землёй Керна, мы оставили купца и вступили в Земли Адана.

– Сколько слуг было у керанского купца? – внезапно спросил толстяк и, услышав ответ, утвердительно кивнул.

– Тут и выяснились новые подробности дела, которые наш кэп решил оставить напоследок. Нужно было не просто устроить беспорядки в ближайших селениях, а насолить одному влиятельному человеку. Дело сомнительное, но кто остановится, держа в руке ключ от сундука с золотом? Ещё хуже был способ, вредительства – похитить доверенное лицо влиятельного господина и передать его теарийцам. План был прост – Грегор знал, где и когда наша цель любит охотиться, мы должны были его отбить у стражи и доставить на границу с Теарией..

– Что пошло не так? – толстяк намочил полотенце из зеленой бутыли, стоящей на столе, и приложил к порезу.

– Всё… всё пошло не так. С нашим доверенным бродила целая свита, не только стража, но и слуги. Я с девятью проверенными ребятами, должен был обойти с тыла и пробиваться к цели, пока остальные с флангов отсекают её от основной массы людей, Грегор со своей группой шел фронтально, на случай если наш маневр не удастся и цель пробьётся напрямую. Мы ещё не успели занять позиции, как раздался дикий крик, кричала женщина. Он разрубил ёе, сразу, потом вторую, они были первыми на пути. Я стоял, там и не мог двинуться, меня окликали люди из моей группы, я видел, как врезаются в толпу наши фланги. Опушка превращалась в месиво, а я стоял и смотрел, не в силах сделать шаг. Не было мыслей, ничего… Пустота… Я смог пошевелиться лишь, когда поляна опустела, вышел на опушку – девять стражников и семеро слуг, в том числе две женщины. Четверо заколоты в спину…

– Бывалого ветерана вывел из боя женский крик? – прошелестел толстяк.

– Я вспомнил её, – ответил отстраненным голосом Даррен, уставившись в одну точку. – Она помогала раненым в Третью Объединительную. Наш отряд сражался на стороне Лестера, мы попали в засаду на границе Земли Керна с Землёй Талара. Меня, раненого, из окружения вынес Грегор, тащил до самого лагеря. Она меня выходила. Её звали Веста… звали Веста.

– Что случилось после?

– После? После я снял с себя проклятые доспехи и бросился прочь, бежал, сколько хватило сил. На следующий день вышел к деревне. Достаточно было показать золотой кулон «За победу в Кернской битве» и добраться до границы с Керанией не составило труда.

– Значит, сбежал и ждёшь привета от своих товарищей, что ж, можешь не ждать, – толстяк хитро прищурился и отжал полотенце. – Весь отряд Грегора вырезали на границе Теарии, как и его самого, как и керанского купца вместе с обслугой – всех. И вырезали их не аданцы. Вывод сделаешь сам…

 

***

 

« …Легенда о Хранителях известна с древних времен, у каждого народа, населяющего территорию между Снежной Грядой и Морем Спящих, существует своя вариация на эту тему. Кто же они? Чтобы попытаться ответить на этот вопрос, необходимо сперва дать определение понятию магия, так как магия неотрывно связана с предметом исследования данной статьи. Но, поставив перед собой такую задачу, мы непременно сталкиваемся со сложностями в различие терминологии. Как пример можно привести, так называемое мысленное воздействие на сознание человека – керанцы называют это гипнозом, в то время как теарийцы относят это явление к магии. Чтобы избавить себя от подобного рода недоразумений, условимся называть магией лишь такое воздействие сверхъестественных сил, вследствие которого происходит изменение материи реального мира. Разобравшись с термином магия, вернемся к объекту нашего исследования. Впервые Хранители были упомянуты в сотом веке до ухода, в летописи Шельви. Шельви пишет, что на территории южнее Моря Спящих (современные Керания и Фиор) сформировалась группа людей, поставивших своей целью изучение вопроса ухода магии. Летописец указывает на немногочисленность группы и прохладное отношение к ней со стороны других людей…

…В современном ученом мире нет единого мнения о причинах ухода магии, существуют две основных теории: первая говорит о том, что уход связан с нравственным падением людей; по второй теории виной всему является изменение естественных воздействий на человека со стороны окружающего мира, сродни изменению климата. Не будем подробно останавливаться на недостатках этих теорий, это является темой для отдельного разговора. Также находим у Шельви замечание, о том, что живет эта группа обособленно и доверием не пользуется. В последующие годы мы не находим упоминания о Хранителях в таких известных исторических трудах как «Память лет» Иллария (восемнадцатый год до ухода) и «Свет вечного знания» Ар-Коха (десятый год до ухода)…

…Культовый статус Хранители приобрели в последние двести лет. Появилось множество трудов, в которых авторы на разный манер рассуждают о месте захоронения самого известного из Хранителей Вергиллия и месте, в котором находиться его библиотека. Библиотека Вергиллия стала для многих исследователей главной целью существования. Не один историк и не один авантюрист положили свои жизни на то, чтобы её отыскать. Идеей возвращения магии, секрет которого скрыт в книгах Хранителей, занимается крупное отделение Королевского университета Фиора… »

 

Отрывки из статьи «Хранители и хронология».

Автор профессор Леор Деланье.

 

***

 

Голова Виктора то и дело билась о холодный и твердый предмет. Этим предметом оказался лоб того самого разодетого керанца, его невидящие глаза уставились в потолок кабины, а рот искривился в предсмертном крике. Виктор с трудом связанными руками скинул с себя окоченевшее тело и забился в противоположный угол. Судя по пейзажу в окнах, экипаж мчался по тракту.

– Что же здесь творится, в конце концов? Куда меня везут? Где Даррен? – мелькали мысли в голове Виктора. Он попытался вспомнить, что произошло, в памяти картинками всплывали то тёмный зал таверны, то пляшущие патрульные, то мерзкий здоровый керанец. Но ничего не помогало ответить хотя бы на один из вопросов, возникавших у него. В этот момент экипаж сильно тряхнуло и Виктор услышал громкий крик. Кричали на керанском, он прислушался – кто-то громко разговаривал, судя по всему, на вожжах сидело двое керанцев. Преодолев отвращение, Виктор облокотился на окровавленную грудь убитого и подлез к небольшому окошку, выходившему на переднюю сторону экипажа. Слух его не обманул, действительно экипажем управляло двое керанцев. Виктор прислушался и постепенно начал улавливать отдельные слова и предложения.

– Зачем нам ехать в это змеиное гнездо, все равно Филениус мертв, без него всё бессмысленно, – раздался раздраженный голос.

– Оккас сказал, нужно доставить мальчишку в Пор-Аллен, пускай сами с ним разбираются, нам сейчас нельзя с ними ссориться, – второй голос показался Виктору знакомым.

– Ох, и навязали на нашу голову этого Оккаса. Посла потеряли, вместо того, чтобы мчаться домой едем к этим проклятым фиорцам. Не нравится мне все это.

– Оккаса назначили старшим после Филениуса и не наше дело спрашивать почему. Понятно, что он не хочет сразу возвращаться, после того как не уберег посла. Ты бы спешил на виселицу? – Виктор узнал этот голос, он принадлежал здоровенному керанцу, который его вырубил.

– Как бы мы ему компанию не составили, – буркнул первый и стеганул лошадей.

На этих словах экипаж в очередной раз подбросило, локоть Виктора соскочил с плеча убитого и он с размаху врезался лицом в кровавое пятно на груди керанца, которого когда-то звали Филениусом. Подавив рвотный рефлекс, Виктор отдышался и снова подобрался как можно ближе к окну. Разговор тем временем продолжался.

– Как он смог уйти? Почему его не выследили по кровавому следу, ведь Филениус его ранил? – уловил Виктор голос первого.

– Он словно испарился. Я сам прошел по следу, он вывел к луже крови и – пусто, как будто его на крыльях вынесли оттуда.

 

***

 

« …Сегодня речь пойдет о таком интересном явлении, как учение Теара. Вы, конечно, уже знаете, что это учение легло в основу идеологии теарийского государства. В отличие от королевства Фиор или Керании, где во главе стоит королевская особа, в Теарии все нити власти сосредоточены у, так называемого, кресса или жреца. Как и любой другой культ, культ Теара вышел из поклонения вполне конкретному реальному человеку. Он жил в эпоху ухода, и по-своему трактовал угасание магической силы. Свои мысли по этому вопросу он отразил в книге «Благое падение», ставшей со временем святой книгой в Теарии. Чем же необычен его подход? Приведу в качестве примера некоторые цитаты из указанной ранее книги:

– Магия есть нечто иное, как разлагающее человека, отвратительное, вредное явление.

– Угасание есть благое предзнаменование, оно подсказывает нам направление гармоничного развития человека, тот, кто сопротивляется ему, не ведая или с умыслом – зло творит.

Приведенные цитаты несколько парадоксальны, тем не менее нельзя отрицать, что учение Теара послужило толчком к развитию, так называемых, “антимагических” учений, и привело в итоге к образованию сильного государства …

…Определенное отношение к Хранителям отразилось в пророческих сочинениях Теара и его последователей. В очередной раз приведу цитату: «Нельзя и думать о том, чтобы посадить дерево блага, пока не выкорчеваны корни дрянные. И долг каждого стремиться к искоренению порочного и распространению благого»…

…Особняком стоит такое явление как «благие воины» или хельды. Хельдом мог стать только порочный, то есть человек, родившийся вне общины культа, через очищение порочный обретал способности для борьбы во благо. Претендент должен был в течение нескольких лет доказывать воинскую доблесть, выступая на арене. После этого он передавался жрецам для обучения. По окончанию жреческого обучения оставалось пройти испытание жесточайшей аскезой. Теарийцы говорят, что сам Теар покровительствует хельдам и незримо держит свою руку на их плече. Стоит заметить, что по большей части «благие воины» являются красивой легендой… »

 

Отрывок из лекции профессора Леора Деланье.

 

 

***

Даррен ходил взад и вперед по комнате, угрюмо поглядывая на развалившегося в кресле очень полного человека.

– Значит, та ходячая тряпка не хотела меня убивать? – спросил Даррен, остановившись.

– Нет, ему нужно было тебя подставить, отсюда и рана в боку, которую он тебе нанес, и обагренный кровью клинок в руках убитого. Хорошая работа, – прошипел толстяк, проводя рукой по порезу на лице, который на удивления быстро затягивался. – Но я его достал, не убил, правда, но достал крепко.

– Виктор, мой брат, где мой брат? – с тревогой спросил Даррен.

– На пути в Пор-Аллен, живой. Пока. Странно это, – заметил между прочим толстяк.

– Что странно? Что живой? – Даррен в нетерпении зашагал, сжимая и разжимая кулаки. – Мне нужно нагнать их, нужно нагнать.

– Посла убили, а насколько я знаю, керанским послам, тем более направляющимся по особым поручениям, информацию, как бы это сказать, «заносят» в голову, – проговорил толстяк, не обращая на Даррена никакого внимания. – Значит дело в парне.

– Нет, нет, мне нужно их догнать. Помоги мне! Прошу, помоги мне! – Даррен с мольбой посмотрел на сидящего. – За мою жизнь сейчас не дадут и медной монеты, но Виктор тут не причем. Он…он хороший мальчик.

Толстяк сидел с непроницаемым лицом, и поправлял шапку, затем причмокнул, словно прикидывая что-то в уме.

– Я сделаю всё, что ты хочешь, но помоги мне! – Даррен опустился на колени и поникнул головой. – Лучше бы я сдох в том лесу!

– Хорошо, я помогу, – невозмутимо произнес толстяк, – но твоя жизнь отныне будет принадлежать мне, моя воля отныне будет твоей волей.

– Все! Все сделаю, только спаси его! – Даррен горящими в надежде глазами впивался в лицо спасителя.

Толстяк встал и вытащил из-под кровати небольшой чемоданчик. Поколдовав с замком, он открыл его и выбрал из множества небольших стеклянных бутылочек самую маленькую.

– Вот, – протянул он бутылочку Даррену, – повторяй, отдаю себя в услужение, и в жизни и в смерти, пусть клятва скрепит волю мою с хозяином моим. Затем пей. Моя кровь, настоящая.

Даррен повторил клятву и выпел жидкость. Она оказалась безвкусной, и не произвела никакого эффекта. Даррен в ожидании посмотрел на толстяка.

– Меня зовут Пеликан, – устало проговорил тот и, зевая, завалился на кровать.

– Эй! Подъём! Мы должны спешить, ты... ты же обещал помочь!? – Даррен в недоумении уставился на толстяка, лежащего в кровати.

– Не кричи, ёщё только восемь вечера. Выйдем в полночь, успеем, – сонно ответил Пеликан и повернулся к стенке.

– У него точно должна быть повозка, не пешком же эта туша сюда притащилась, – думал Даррен, закрывая за собой дверь. – Как клоун, поклялся непонятно кому непонятно чем. Да, пропади он в бездну! Сам догоню.

Он спустился на первый этаж, в таверне почти никого не было. Бегом, петляя мимо столов, добежал до выхода. Рванул дверь, выскочил наружу и – подумал, что сошел с ума: он стоял на пороге всё той же комнаты, в кресле сидел улыбающийся Пеликан и смотрел на него.

– Отлично, стало быть искренне говорил, – Пеликан залпом выпил какой-то эликсир и поднялся. – Что встал!? Бери чемоданчик и вперёд!

 

Даррен стоял в поле и с недоверием смотрел на Пеликана, который методично раздевался и аккуратно складывал одежду в небольшую сумку.

– Отойди, а лучше отвернись, – голос Пеликана стал ещё более низким и грубым. Его кожа вдруг стала менять цвет, превратившись в пепельно-серую. Туловище и конечности начали расти. Даррен невольно попятился, но совладал с собой и продолжил наблюдать. Ноги Пеликана превратились в мускулистые лапы, на ступнях выросли когти, а на пятках выступили небольшие шипы. Руки словно состояли из одних мышц, на пальцах вытянулись длинные когти и на спине прорезались огромные перепончатые крылья. Сильнее всего изменилось лицо – нижняя челюсть выдвинулась, обнажив белые клыки, между которыми извивался красный раздвоенный язык. Глаза стали большими и жёлтыми, как у змеи, уши заострились, а из ноздрей поднимался теплый пар. Пеликан опустился на четвереньки.

– Если не обделался, садись, – услышал Даррен в голове знакомый голос.

 

***

 

Кто-то промчался мимо экипажа, послышался металлический лязг, крики, звук падающего тела. Экипаж резко дернулся в сторону, наехал передним колесом на большой камень и завалился на бок, увлекая за собой лошадей. Каким-то чудом Виктор остался жив, не сразу поверив, что все кости целы, он огляделся. От удара о землю дверь экипажа отлетела и Виктор смог высунуть голову. Ночь близилась к концу, на сером фоне он разглядел темный силуэт человека, мимо которого то и дело проносились два всадника, пытаясь попасть в него мечом. Пеший ловко уклонялся от ударов меча и копыт лошадей и когда в очередной раз рядом с ним проехал всадник, успел схватить того за руку и скинуть на землю. Упавший не шевелился. Виктор оперся руками на ступень, перегнулся и выбрался наружу. Ржали раненые лошади, рядом лежал знакомый керанец, из его перерезанного горла текла кровь. «Бежать, бежать, бежать», – стучала кровь в висках. Виктор не видел, как упала лошадь последнего всадника, давя наездника. Он, не оглядываясь, несся по полю, падал, поднимался, вновь падал. «Почему? Почему? Нет, так не должно быть! Так не должно быть! Что я всем им сделал? Даррен! Да провались ты!», – слезы текли по щекам Виктора, его ноги оплела бечевка и окончательно повалила на землю.

«Вот и все, девятнадцать лет… как же это мало», – мысли Виктора прервал, подошедший человек, обмотанный с ног до головы тканью. В руке у него блестел короткий клинок. Он опустился рядом с Виктором на корточки и ласково произнес:

– Не плачь, ты вернешься и исправишься. Так нужно, не плачь.

Виктор закрыл глаза, почувствовал холодное прикосновение металла и мысленно попрощался. Внезапно его обдало волной воздуха, в ушах завыл ветер, клинок упал в траву, а по полю что-то покатилось.

– Опять жив, – горько улыбнулся Виктор. – Надолго ли?

– Как повезет, ­– прошелестел в его голове чей-то голос.

Виктор открыл глаза – над ним стоял Даррен, а чуть в стороне натягивал штаны толстяк из таверны.

 

Они молча пошли по тракту в сторону Пор-Аллен, когда их окликнул слабый голос.

– Пеликан, до Пор-Аллена подкинь, – прохрипел всадник, упавший первым, в котором Виктор узнал керанца, допрашивавшего его в комнате.

­– Оккас, опять ты старый пес, – Пеликан помог керанцу подняться. – Познакомьтесь, лучшая скотина керанской дипломатии, посол то есть.

– А тот? – показал Виктор на разбитый экипаж.

– Филениус? Для отвода глаз, – нахмурившись, ответил Оккас и обратился к Пеликану. – Не сегодня, завтра Теария объявит нам войну.

– С чего вдруг?

– Я тебе должен Пеликан, поэтому скажу, что ровно двадцать пять дней назад наш поисковый отряд “кое-что” обнаружил…

Пеликан хищно прищурился и показал зубы:

– Все становится на свои места, они стравливают Земли и Фиор с Керанией… До Пор-Аллена пара километров, ты, Оккас за защитой в столицу идешь, вот и доставишь парня в Королевский университет, – он кивнул в сторону Виктора, – Отплатишь мне за спасение твоей никчемной жизни. А у нас с крепышом здесь еще дела есть.

Виктор удивленно посмотрел на Даррена.

– Поверь, так надо, когда-нибудь я навещу тебя, пиши матери и помни я на службе у барона, – Даррен стиснул плечо брата и отправился вслед за Пеликаном.

 

***

 

Они стояли над телом хельда, рядом лежали разрезанные ремни и куски темной ткани. Пеликан показал на голову хельда в траве и выругался.

– Что случилось? – Даррен недоуменно посмотрел на своего хозяина.

– Это другой, на лице того я знатно расписался.