Страшная сказка...

В их окно заглядывала большая алая луна. Ни шторы не свет не стали преградой, затаившейся внутри этой квартиры тьме. На постели застыли две недвижимые фигуры, они не были мертвы, просто эта ночь взяла так много.., но не забыла вернуть, гораздо больше. И вот утомившись от этого самого – больше, чем страсть, больше, чем желание, и не меньше, чем любовь, они впали в недвижимый ступор, так похожий на смерть.

Его тело было мускулисто, но излишне бледно, ее фигурка – тонка и гибка. А вот глаза, у обоих зеленые, словно две пары изумрудов пронзали ночь.

- Ты просила меня рассказать сказку…?

- Да… И пусть она будет, очень страшной…

- Как пожелаешь…..

- Желаю…

- Значит, случилось эта история, несколько сотен лет назад, сколько, теперь уже и не припомню, да и тебе это не так важно знать.

*

Влюбился один молодой глубоглазый вьюнош в боярскую дочь Милену, а та красава была статная, да и жинихаться пора пришла, пятнадцатый годок ей стукнул, но вот отчим ее замуж выдавать не спешил, а перечить ему кто-либо боялся. Говорили люди, по дворам, да кабакам, что боярин тот, управитель небольшого княжьего городка, то колдун черный. Говорили и о том, что мало он жену свою, и мать ее загубил, смерти лютой придав, да сердца их сожрав, носится в полную луну тот боярин по местным лесам на здоровом рыжем жеребце в личине перевертня, а за ним значится и вся стая перевертней, и слушают его как своего нечистого волчьего князя, вожака стаи.

Но не испугался молодец по юности своей людских наговоров, а тайком пробрался на боярский двор, да дочку боярскую Милену то и соблазнил. И та душа девица, согласилась с ним от отца бежать, да вот только поведала ему, что люди то понапраслину не разводят, и есть ее отец приемный взаправдашний колдун черный, и слуги, которые у него в холопах ходят, как есть все перевертни – волки. Пригорюнился тут юноша, как ему одному, сироте безденежному, да богатырю невеликому с такой силищей совладать. Увидела, да прочла все эти мысли Милена, на челе своего жениха новоявленного, да говорит:

Не печалься, милый вьюнош, расскажу я тебе, как отца моего злодея погубить, а с ним глядишь, и вся стая перевертней сгинет.

Подумал парень и согласился:

Разузнай уж душа девица, как злыдня этого одолеть, а я уж расстараюсь, да все что смогу и сделаю.

На этом и порешили.

И уже к следующей их встрече, принесла душа Милена, своему суженному клинок серебренный, да молвила на ушко слова, что, мол, сегодня отчим – батюшка, опосля колдовства черного умаялся, да слег без сил, и до луны полной еще не одна седмица, всех слуг своих колдун отослал в лес дремучий с каким-то тайным указом, а сторожить остался всего один волк, с которым такой храбрец, как жених ее названный одной левой справится, потому, как волк то тот увечный, хромой на одну лапу.

Вот так пробрался ночью вьюнош славный в боярский дом, перелез только через ограду, а тут на него чудовище поганое и набросилось, но увернулся вьюнош от хромого перевертня и ткнул ему клинком серебренным в самое горло. Захрипел перевертень, да скончался. А тут уж дочка боярская Милена подоспела, отвела вьюноша в опочивальню отцовскую, где тот в личине черного огромного волчищи спал. Но только вступили они в опочивальню, как проснулся волчище, да закричал диким голосом:

- Кто здесь, - взрыкнул по-звериному. Взблеснули в свете половинной луны его огромные стальные когти и засочилась из его зловонной глотки желтая слюна, и налились его глазницы алым светом.

- Это я батюшка. Это я любый мой запричитала Милена, и обхватила огромного черного волка, повиснув на его могучей шее. А хитроумный, да смелый вьюнош в то время, не испугавшись, да подскочив к волку сзади, вонзил ему по самую рукоятку в спину свой серебренный клинок.

Заверещал тут волк громовым голосом, закапала из его пасти кровь алая, отшвырнул он дочку предательницу от себя, и рухнул на пол терема. Да только собрались наши влюбленные бежать отсюда, куда глаза глядят, да очнулся волк перевертень, да прохрипел, умирая проклятие:

Не уйдете вы далеко, догонит вас моя стая лютая, слуги верные, порвут тебя в клочья щенок, а девка эта послужит еще делу темному, - молвил так черный волк и издох.

А молодые, не долго думая, оседлав коня боярского, самого быстрого в округе рыжего скакуна, бросились в ночь… да вот только уйти далеко не смогли. Как не был быстр рыжий скакун, а нести ему двоих было тяжело. А за Миленой да ее женихом неслась уже вся стая, вызванная умирающим волчьим вожаком. Впереди была одна тьма, да сизый туман. Звезды давали мало света, а сзади все громче слышался ужасающий волчий вой. Кап, кап, - капала на тропу волчья слюна, клацали во тьме желтые клыки, стая все ближе и ближе, а у коня все меньше оставалась сил. Вскричал пуще страха лютого в ночи филин, птица колдовская. И тут Милена взмолилась, чтобы юноша бросил ее на растерзание волкам перевертням, а сам скакал дальше один, спасая свою жизнь. Но юноша, сколь бы не боялся, не желал бросать свою любовь. И вот вынеслись они на полном галопе к круглой поляне посреди которой стояла изба, сложенная из вековых сосновых стволов, и решили они укрыться в этой домине, дождаться рассвет, когда волки сменят личину, и с людьми им справиться будет легче. Подперли юноша и Милена боярская дочка двери досками, да стали ждать, что будет дальше. Да только убежище их, каким бы надежным не казалось на первый взгляд, держалось от напора целой стаи перевертней из последних сил, прогнившие стволы и доски, готовы были вот-вот рухнуть.

Что делать… решили Милена и ее жених перед смертью обвенчаться, не как в церкви велят, а по покону предков. Разрезала Милена себе клинком серебренным запястье, то же сделал ее названный жених, и смешали они кровь свою вместе в чаше с вином, и сделали по глотку, став мужем да женою.

И призналась тут Милена юноше тому, как мужу, что грешна она была.

Призналась, что на отчиме ее страшное проклятие. Когда-то было в этих землях капище древнее, Световита, да пришли христианские отцы вместе с дружиной Владимировой и пожгли то древнее капище и волхвов смерти лютой предали, и пред смертью главный Волхв Вольха, проклял всю землю, что приняла веру новую, да в сердцах призвал на землю эту Волка черного Ууммаа. И пришел на землю Уумм. И привел за собою стаю, и стал он князем ночи. И боялся кто либо в землях этих ночью выйти за порог дома своего, да и в доме, мало было надежды в живых остаться. И стали люди приносить Уумму дары, да жертвы человечьи. Но мало было тому волку, рыскал он по ночам вместе со стаей своей и искал предначертанную ему невесту. Говорили, что невеста та зачать должна была от Уумма дитя, и родить нового Темного господина, что будет править миром, а Уумм, со стаей будет ему верным слугою. Да вот только никак не мог Уумм найти предначертанную, а пока, совершив обряд тайный, сменив личину волчью на человечью, стал жить Уумм посередь человеков, потому как упорен, да терпелив был вожак стаи перевертней.

- И что? - спросил юноша.

- Да ты еще не понял? – вопросила Милена, боярская дочка. – Да тот черный волк Уумм и был мой отчим названный, а я его предначертание. И мать мою волк убил и бабку, сердца их сожрав, и…- тут Милена раскраснелась, да замолкла.

- Что, и.. Что любая?

- Да сотворил отчим черное, понесла я от него. Убей меня муж мой, пока семя черное во мне, живы перевертни, готовые служить мне, а затем сыну проклятому моему. Убей любый!

Заплакал вьюнош горючими слезами, да вонзил серебренный клинок, прямо в сердце жены своей и испустила она дух. И начали один за другим исчезать перевертни, а вместе с ними пропал и рыжий колдовской жеребец.

И завыл тут вьюнош на луну, по волчьи, и увидел, как у него шерстюга из кожи полезла, да когти на пальцах железом налились, и вонзил он и себе клинок серебренный прямо в сердце и умер…

*

- И что на этом твоя сказка закончилась? - Спросила Она, опираясь на свои хрупки локотки, перевернувшись в кровати со спины на живот, и глядя своими изумрудами глаз в пронзительную зелень его ответного взгляда.

- Конечно же, нет, ответил Он. – Эта сказка только еще началась…

*

После той истории прошло еще три столетия. И вот в волчьей семье родился непростой волчонок. Был он силен, да окрасом черен, был он отважен, да хитер, свиреп, да жесток, и после третьей своей весны стал вожаком стаи. И стал водить он свою стаю к людским селениям, да вот только ни скот, ни провиант какой та стая не трогала, но вот человечинкой баловалась. И как не пытались изловить да истребить ту стаю, всегда волки уходили не битыми, хитер и умен был вожак. И вот с каждой отобранной человеческой жизнью, с каждым сожранным людским сердцем, стал тот волк все более личину человеческую принимать, но хоть и стал он теперь ходить в личине людской, нутро его было звериное, и слушалась его стая не переча. Но не только голод вел черного волка, по исполнению определенного срока, стал он все чаще появляться среди людей и искать свою предначертанную, и звали того волка Ууммаа.

Но только обрел Ууммаа личину людскую, разверзлась земля на холме у старого городища, и вылез из той земли мертвяк, полусгнивший труп, но блестели в глазах трупа синие огни, и блестело, синим в костяной деснице мертвяка серебренное лезвие клинка. Так, как часть древнего проклятия пришел в наш мир Убийца Волка. И вынесса из леса дремучего конь рыжий, колдовской не боявшийся перевертней, и не убоялся он своего нового всадника – мертвяка. И была ночь не для одного Ууммаа, и была ночь и для его Убийцы.

Долго ли коротко, нашел Уумм мать своего предначертания, и та женщина, как и три сотни лет назад была вдовою, и послала она дочку свою навестить захворавшую бабушку в соседней деревеньке, да отнести той пирожков. Жила бабушка на самой окраине деревни, уже за кромкой леса, да и день клонился к закату, вот и волновалась мать за свое дитя.

Ждет – пождет, да в окошко все поглядывает. «Не видать ли там дочкиной шапочки приметной, красной. Нет, не видать». Да вот тут стук в дверь. А на пороге стоит статный молодец, фигурой могуч, да волосом черен, да глазами зелен. Тут бы матери взволноваться, что за, мол, незнакомец к вечеру. Но незнакомец то собой был хорош, да женщина та давно одна без мужа маялась, и пустила она его в свой дом без расспросу, а затем и в постель свою пустила вдовью. Наигрался черный волк вдоволь, намиловался да убил ту женщину, съев ее сердце. Перекинулся волком, нашел дом, куда шла девочка – его предначертание, нашел ее бабушку, и ее убил, а сердце съел.

И вот сидит Уумм и ждет когда придет девочка в красной шапочке. А девочка то та, девица юная в лесу заплутала, с пути сбилася.

И вот в потемках подходит она к дому бабушки, и кличет ее, да та не отзывается. И за веревочку дергает девушка, и дверь открывается, а на пороге мужчина статный, телом могуч да волосом черен, да глазами зелен. Раскраснелась красная шапочка, застучало ее сердечко юное к любви созревшее, и забыла красная шапочка и маму и про бабушку, села за стол с кавалером неожиданным, да стала речи вести.

- Мол, откудова вы мужчина будите? Из какой семьи племени?

А человек лишь тот улыбается, да шутки шутит сердце девичье смущаючи.

Мол, из леса он дремучего, и есть он князь тайный, и слуг у него, как есть три десятка.

И не заметила красная шапочка, как в объятиях его оказалася, да зашептала голосочечком взволнованным. Мол, откудова у вас глазки такие зеленые да руки могучие, и уж щечки ее девичьи от поцелуев маковым светом покрылися. Да тут сорвалась дверь с петель, и ворвался в горницу мертвец оживший, костяк на половину гниющим мясом прикрытый, и замахал тот мертвец клинком серебренным, вскричал зычным голосом:

- Это смерть твоя пришла перевертень проклятый!

Испугалась красная шапочка и на шее черноволосого незнакомца повисла.

- Защитите, мол, дяденька!..

А мертвец то тот прыткий ужом за спину им поднырнул, да вонзил свой клинок серебренный прямо черноволосому парняге в спину, задергался тот, да перевернулся волком, да перевернувшись и подох. Заплакала красная шапочка и забилась в угол.

Подходит к ней мертвец страшный, склоняется. Да глаголет:

- Целуй меня девица…

Заплакала еще пуще красная шапочка, но, взглянув в глаза, мертвые увидела в них человека знакомого, и вспомнила тут красная шапочка, как была когда-то девицей Миленою, и любила безумно этого вьюношу. Вспомнила, как река прорвалася, да поцеловала губы мертвеца. И превратился тут мертвец в парня молодого да статного, голубоглазого, и давай нацеловывать Миленовы губки алые. Так и заснули, милуясь, наши молодые. Да проснулся под утро вьюнош, да стал думу темную держать. «А вдруг уж понесла душа девица от волка Уумма, вдруг да принесет в мир наш светлый горе несчастье, сына своего проклятого». Подумал так вьюнош, взял клинок свой серебренный, да и зарезал любовь свою спящую. Как только свершил он зло то добродеяние, тут же полезла из него шерсть черная, и стали ногти его наливаться железом, завыл он по волчьи, да вонзил свой клинок серебренный прямо в свое сердце, да помер.

*

Девушка снова перевернулась на спину.

- И это конец сказки? -  спросила Она.

- Не совсем, - ответил Он. Ты ведь поможешь мне избавиться от этого проклятого зловонного мертвеца…

- Конечно любимый. А почему он убил Ее?

- Да потому что был он трусом, и не любил, как я люблю тебя, - рыкнул Ууммаа.

Может, им показалось, но где-то посреди ночи заржал жеребец…

*

На улице шумела февральская вьюга, на дворе стоял 2014 год.

 

 


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 7. Оценка: 3,14 из 5)
Загрузка...