Приключение Диего "Молния" или операция "Лицо с глазурью"

Та деревушка не отпечаталась в памяти Диего. Он жил там едва ли четыре года из прожитых пяти, и особой привязанности к этому месту у него не сложилось. А вот лицо отца и улыбку матери помнил отчетливо. Мама часто улыбалась, ярко и радостно, затмевая все вокруг своим смехом, в том числе и свои черты лица. Отец был серьезнее шаровой молнии в симфоническом оркестре и куда опаснее. Но сына воспитывал достаточно мягко, видя в этом некую педагогическую пытку, но невольно пытался дать пареньку прожить нормальное детство…

Какой-то безумный герцог-альтруист, проезжая мимо, узнал, что Диего ни разу в жизни не ел конфет и напичкал его этим добром до отказа. Мальчика рвало, после - страшно лихорадило, две недели он не приходил в себя. А затем очнулся инициированным магом молнии со смертельной слабостью к сахару. Стоило съесть лишь одну щепотку – и ему крышка. Фобия способствовала выживанию мальчика как ничто иное.

С тех самых пор Диего стал люто ненавидеть все сладкое…

***

Легкий нежнейший морской бриз, что долетал до этого места с побережья, метал песок в лица подъезжавших верблюдов. Собственно, он метил в людей, мерно покачивавшихся на горбах этих величественных животных, но те подготовились к шалостям погоды, ибо их вел невероятно опытный глава каравана. И, как и подобает опытным капитанам кораблей пустыни, он знал, который из оазисов на их пути наиболее пригоден для остановки, а какой наполнен в большей степени бандитами, чем водой и тенью.

Верблюды, мерно покачивая грузом на горбах, тут же принялись хлебать воду из маленькой чаши местного озерца. Караванщики в составе главы обоза и его первого помощника отправились к палатке, что так подозрительно стояла прямо за кокосовой пальмой, которой тут быть не могло. В руках у них были странные стальные сундуки, более плоские, чем стандартные модели, с ручкой и маленькими замками. По два плоских сундука у каждого.

В палатке их уже ждали. Толстый одноглазый охранник, маленький щупловатый делец и семь наемников-перебежчиков. Делец восседал на ковре, охранник стоял у входа, наемники гуляли туда-сюда.

- Доброй ночи, Салим Терентьевич, - поздоровался глава каравана, его помощник молча кивнул в знак приветствия.

- И тебе долгих лет жизни, Полий. Почему задержались? Я уж думал, вы нашли нового покупателя! – хихикнул толстоватый хозяин оазиса, жестом приглашая присесть, - Показывай товар.

Караванщики поправили бесформенные грязно-белые одежды и бухнулись коленями на превосходный ковер, изображающий позы, которые дозволены здешней верой. Конечно, ковер был не настолько велик, чтобы этого можно было бы стыдиться, но размер деталей и плотность зарисовки поражала воображение.

- С нами пассажиры, впервые попавшие в пустыню. Пришлось идти дальней дорогой. Сами знаете, нам платят посуточно, - улыбаясь, произнес помощник главы.

- Да-да, деньги наше все. Помню, как-то раз, путем нехитрых махинаций, я добыл для родного НИИ один любопытнейший абак с модификациями, позволяющими переводить часть данных на греческий  арифмометр! Удивительная история, обязательно расскажу, когда покажете товар! – нетерпеливо тараторил делец.

Караванщики переглянулись и стали открывать по очереди свои диковинные сундуки. В первом лежало песочное печенье. Полноватый делец отломил кусочек, растер между пальцев и втер в язык. Довольно причмокнул.

- Отличное печенье, ваши девушки стараются на славу. Давайте следующий.

В дверь палатки постучали. Да, ей было далеко до ворот рая, но поставленные задачи этот кусок верблюжьей шкуры выполнял.

- Господин Полий, какой-то подозрительный здесь ветер дует. Впустите, я же простыну! – заканючил голосок за «дверью».

- Ночлег в стоимость билета не входит! Пошел вон! – рявкнул помощник Полия. Снаружи воцарилась тишина. Дельцы продолжили свои делишки.

Во втором тщемодане, как называли свои диковинные сундуки владельцы, лежал отборный зефир. Маленьким пинцетом делец отщипнул кусочек, взял предусмотрительно поданную охранником свечу, слегка поджарил и прожевал лакомство, всем своим видом отражая удовольствие. Молча он повернулся к третьему чемодану.

За шатерной дверью вновь кто-то попытался постучать.

- Господин Полий, тут люди требуют дрова для костра, холодно же! – донеслось из-за шкуры.

- Пошел вон! – рявкнул уже сам Полий.

- Деревья не рубить – это заповедник! – вдогонку крикнул Салим Терентьевич. Дельцы вернулись к своим делам.

Рахат-лукум. Весь усыпанный второсортной сахарной пудрой, сама же сладость была невероятного качества, что и отметил покупатель-дегустатор, припорошив свое лицо не самой лучшей пудрой.

- Друг мой Полий, но пудра совсем не на высоте! Не позорно плохо, но…

Улыбаясь, глава каравана открыл последний чемодан. Пакеты с сахарной пудрой высшего качества, перемолотой в максимальную труху, настолько мелкодисперсную, как сказал бы коллега дельца усатый Букк, что даже отдельных кластеров в куче не просматривается.

-  Ах, чертяка! Подловил! Но ты с годами все сильнее тяготеешь к позерству, друг, даже не отрицай, - радостно хохоча, сказал делец.

- Все верно, Салим Терентьевич, но ничего не могу поделать с собой. Золото при вас?

- Конечно. За пудру, рахат-лукум и зефир… это примерно семь слитков, ведь так?

- Шесть и тридцать одна унция, господин. Унции, если позволите, я оставил бы у вас. Неудобно будет их везти, верблюды не лошади, загоним бедняжек…

В палатку опять постучали. Точнее, в шатер. Точнее, попытались постучать, но оба дельца вскочили, а наемники раздраженно расчехлили оружие. Охранник хриплым голосом спросил:

- Да что у вас там опять?!

- Господин Полий, ваш Будулай лег на бок и хрипит, что прикажете делать? – спросил молодой голос.

- Будулай! Ладно, войди, я расскажу, что делать, - сказал Полий и охранник впустил сердобольного пассажира.

В шатер вошел паренек лет двадцати-сорока от роду, с ножами на поясе, в такой же бесформенной одежде, как и прочие караванщики.

- Он сильно хрипит? Пена изо рта идет? – обеспокоенно спрашивал глава каравана, пока не увидел, как паренек вдохнул носом воздух шатра, сбрасывая с себя робу караванщика. Под ней оказалась хлопковая рубаха и странные донельзя узкие шаровары.

- Как же у вас тут сладко, господа, - насмешливо произнес попутчик Полия, вынимая ножи. – Госсахарконтроль, всем оставаться на местах, сладкоежки!!! – крикнул он, вырубая охранника мощным ударом ноги. На тряпичные стены шатра брызнула кровь из разбитого лица стража.

Наемники, повинуясь жесту Салима Терентьевича, метнулись к наглецу, обходя его с разных сторон от центра, выхватывая мечи и страшно скалясь. Но их клинки так и не покинули ножен. Паренек был быстрее, чем маленькие молнии, что сопровождали его бег. Даже глаз бывалых наемников не заметил его рывков. Кровь брызнула вновь, стены шатра забрызгало карминовыми ягодами хорошей резни. Дельцу и караванщику тоже досталось, благо, Полий закрыл чемоданы заранее, и товар не пострадал.

- Итак, господа караванных дел мастера, чем торгуем? – улыбаясь, спросил столь внешностно-мечущийся молодой, наверное, человек.

- Кокаином, ваша честь! Кокаином, ядами, вот тут особый минеральный наркотик, разрешенный, конечно же! А здесь – верблюжий творог! – забубнил Полий, прикрывая чемоданы руками.

- Конечно-конечно. А это – заядлый наркоман, так, получается? – насмешливо спросил паренек.

- Истинно так! – неистово подтвердил Салим Терентьевич.

- Так и запишем, - кивнул представитель закона и достал маленький блокнот, - лжесвидетельство, хранение и распространение сахаросодержащих продуктов, а вам, уважаемый, – он внимательно посмотрел на припорошенное пудрой лицо Салима, - еще и употребление пропишем. Итого – две смертных казни на двоих. Как ровно-то! – воскликнул молодец, вытирая клинок о последний чистый кусочек шатра.

Оба сладкоежки уже лежали на товаре. Кровь покидала тело Полия через полость сонной артерии, что была так удачно рассечена вместе с шеей. Его клиент, увидев эффект процедуры на своем коллеге, хотел было убежать, но почувствовал, как ему умело проводят трепанацию бедренной кости. Хотел было закричать, но Диего, а именно так звали странного паренька, взмахнул ножом и вскрыл гортань бедному диабетику. Затем сотрудник Госсахарконтроля забрал чемоданы с товаром, предварительно сполоснув их песком.

Ночь – благоприятное время для путешествий, особенно в пустыне, особенно, если гребанные сахарные торчки из охраны каравана облизываются на конфискат. Диего подбежал к Будулаю, закинул к нему на горбы четыре чемодана и вскочил сам.

- Господа, в шатре есть человечина и золото, идите, погрейтесь! – крикнул Диего, пришпоривая верблюда.

Оказалось, что Будулай – очень упрямое животное. Он шел мерным шагом, ни на сантиметр в год ни ускоряясь, несмотря на все мольбы и угрозы, исходившие от Диего. К управлению молодой сотрудник добрался через неделю, хотя пешком можно было бы управиться за два дня.

***

Несмотря на общественные ожидания, бюро Госсахарконтроля находилось не в центре города, не в страшной зловещей башне, и даже не у черта на куличиках. Последнее, учитывая цену, которую заломил черт за аренду, вполне разумно. Здание в рабочем квартале маленького промышленного городка на краю пустыни, почти у самого океана. Двухэтажное здание, из песчаника, больше похожее на барак, как и все архитектурные памятники этой части города. Подвальные семь этажей никто не считал, ибо тут почти все здания уходили под землю, спасаясь от вездесущей жары.

Диего со стопкой чемоданов вошел в приемную бюро и свалил сладости на стол досмотра.

- И что там у тебя? – устало спросил Абдул ибн кто-то там, ибо людей с артиклем «ибн» в имени среди горожан было едва ли не больше, чем верблюдов.

- По чемодану печенья, зефира, рахат-лукума и отборнейшей сахарной пудры, - тяжело дыша, произнес Диего.

- В килограммах сколько?

- Не взвешивал. Верблюд жив после недели с грузом и мной на горбу, поэтому полагаю, что не больше десяти кило на чемодан. Зефира и лукума, быть может, по пятнадцать, - крикнул Диего с кушетки для гостей, сладко потягиваясь на ложе.

- И чье это добро? – как бы с намеком спросил дежурный?

- Салим Терентьевич хотел купить это у караванщика, который меня сюда вез. Я наказал их на месте быстрой казнью, защитил свои честь и достоинства от поганых посягателей в лице их охраны, а также взял верблюда в качестве компенсации… - устало отозвался Диего.

- Понятно. Два-девятнадцать с отягчающими, расплата на месте. Золото оставил караванщикам?

- Да, а что? – спросил Диего, хрустя подсохшими лепешками с кунжутом.

- Ясненько. Тогда отдыхай минут пять и к шефу, он тебя ждал еще два дня назад.

- Покатался бы ты на этой упрямой скотине…

- Верблюд? Во дворе? – осведомился дежурный.

- Да, я завел его к нам, чтобы не украл кто.

Дежурный вышел во двор. Спустя неполную минуту раздался страшный хохот, который заставлял задуматься о душевном здоровье своего хозяина. Хохот повторился еще трижды, прежде чем дежурный зашел обратно, весь заплаканный и едва сдерживающий смех.

- Диего, друг мой, ты часто в караване ходишь?

- Впервые, а что?

- Ты якорь не поднял на верблюде, - расхохотался дежурный.

- Что за чушь ты несешь? – возмутился Диего. – У верблюдов нет якорей!

- Не корабельный якорь, им связывают передние ноги, чтобы не уплыли корабли пустыни. Благо, эту животину хозяин любил и стреножил легко, верблюд смог идти, - дежурный уже не мог сдерживаться и упал на пол, хохоча, как безумный.

- Баран ты, Абдул, - бросил Диего и пошел к шефу.

Кабинет главы бюро находился здесь же. В подвале ниже второго этажа находились несколько камер на случай смягчения законодательства, оружейная и огромные склады со сладостями, которые не без успеха скармливались насекомым и сотрудникам с особой устойчивостью к сахару.

Шеф сидел в своей маленькой каморке, которую гордо звал «кабинетом». Этот маленький усатый дворф своей натурой предполагал скорее тело мудрого старца и ум ребенка. Однако на деле же ко всему прочему добавлялась гномья хитрость и шахтерская напористость. Как следствие, ни один диспут с подчиненными шеф еще не проиграл. Не собирался проигрывать он и сейчас, да вот только Диего даже играть не хотел, что подводило ситуацию к весьма горячему решению.

- Диего, мой мальчик, как я рад тебя видеть! – весело буркнул шеф, склонившись над бумагами. – Ну как наш оазисный вопрос?

- Груз доставил, Абдул разбирает, вносит в реестр, - отрапортовал Диего.

- А который из Абдулов? Ибн Ахшабад? Или тот, другой, светловолосый? – недоуменно спросил дворф, поднимая глаза от бумаг.

- А я их не разбираю, кто где есть. Какой-то Абдул. Со странной бородкой, в тюбетейке.

- В тюбетейке,  говоришь? В приемной? В такую жару самое время устраивать тактический стриптиз, а он, понимаешь ли, в тюбетейке? Эй, ты куда? – крикнул вслед Диего шеф.

Спустя минуту бегун вернулся с конфискатом, руками по локоть в крови и злым взглядом в придачу. Со ступенек прикатилась голова безвременно почившего сию юдоль скорби Абдула ибн Неизвестного, оставляя на лестнице мерзкие для людей, моющих полы, следы.

- Собака страшная, уже за угол завернул. Еще и Будулая хотел увести, благо, скотина, даже не стреноженная, упрямее горы гномов!

- Но-но! Поговори мне тут! Гномоненавистник! Помни о субординации! – повысил голос шеф.

- Еще скажите, что я неправ! – оскорбился Диего.

- Да мне плевать, прав ты или нет. Субординацию соблюдай! Ты хоть допросил его? – смягчился дворф.

- Конечно, он мне еще свои мемуары завещал издать. Не верите? Абдул, подтверди! – попросил голову Диего.

Абдул молча кивнул, полностью подчиняясь сильным мужским рукам.

- Вот видите! Ни слова против! – обрадованно крикнул бегун.

- Значит, так. Вот тебе мешок золота за задание, - сказал Альфред Дубодуб, он же шеф, он же дворф. – А это, - он достал мешок побольше, - на следующее задание. У нас в городе Билли Волынка открыл фабрику по производству сахара. Все пока что на устной договоренности, но…

- Ах ты ж верблюжья бляха… Сам Уильям Ванкуверский? - прошептал Диего.

- Но я был бы не я, если бы не протащил в совет города закон, объявляющий всех незарегистрированных сахароварщиков преступниками. На первое время их будут казнить, ибо тюрьмы переполнены. И да, помощников у тебя не будет, фабрику будешь зачищать сам. Наемников бери, сколько не жалко. Времени у тебя до конца недели, то бишь, - шеф сверился с наручным календарем, - еще четыре дня.

- А остальные где? – спросил Диего, с трудом поднимая мешки.

- Твои коллеги направились по более мелким проектам на периферию. Но центр я оставил для тебя.

- Хорошо, шеф, будет сделано. Один вопрос: у вас же нет никаких тайных мотивов?

- Да как ты смеешь! Я же сказал две минуты назад – соблюдай субординацию! А ты опять? Быстро за работу! – крикнул шеф, хватаясь за арбалет. Диего исчез. Болт легко прошил свежую голову Абдула.

- Хм, а спуск надо бы отладить. Легковат… - пробормотал Альфред, подкручивая шестерни в арбалете.

***

Кабинет герцога Уильяма Ванкуверского был оснащен по последнему слову науки и магии. Хоть в нем и не присутствовало предметов роскоши или кучи наложниц, освещался он спятившими феями, охраной магического фона занимались три джина, для обороны от убийц были выставлены ловушки в местах возможного проникновения, а также у стола стоял голем. И потому никто не любил докладывать о неудачах в этой комнате, ибо способов умереть тут было предостаточно и без джина садиста из магической охраны.

А какой демонический взгляд был у этого огромного рыжего бизнесмена – даже думать страшно. Как будто сам главный бухгалтер только что прочел в твоей голове, что ты сдаешь всех коллег и черную бухгалтерию лично министру финансов. И избежать этого жуткого взгляда было невозможно: как бы ловко ты не пытался не смотреть ему в глаза, все равно получалось, что его порталы в ад нацелены на тебя. Вот бы работники удивились, если бы узнали, что за этим взглядом скрывается обычный человек со страстью к альтруизму и актерскому искусству.

В дверь кабинета постучались.

- Войдите, - сказал Билли Волынка совершенно обычным голосом, что, вкупе с его глазами, было еще более жутко.

В дверях появился начальник охраны фабрики.

- Господин герцог, Госсахарконтроль собирается зачистить фабрику. Из агентов будет лишь Диего Молния, но он собирается набрать наемников…

- Всего лишь Диего Молния… - задумчиво произнес мистер Волынка. – Ты слышал о нем раньше?

- Да, поговаривают, что ему нет равных, болтали про парочку невероятных дел, но я быстро понял, что это всего лишь легенды.

- И как же ты это понял? – почти ласково спросил Уильям.

- Ну как же, господин герцог, - недоуменно спросил начальник охраны. – Маленький мальчик, лет четырнадцати, вырезал сотню людей в замке, да еще и одолел Френсиса Чернобрового, лучшего рыцаря нашей пустыни…

- И моего предыдущего начальника охраны, - глядя на документы, пробормотал Билли.

- Что? Но как вы скрылись? – пораженно спросил преемник Френсиса Чернобрового.

- Да сбежал из замка к моей нынешней жене. Потому и женился на ней. Она же мне жизнь спасла все-таки. Правда, потом она же ее и испортила, но, думаю, это вполне законный и, что еще хуже, закономерный исход.

Начальник охраны улыбнулся.

- Чего ты улыбаешься? Ты далеко не Френсис, под твоим началом одни остолопы, да к тому же их куда меньше, чем было в замке, когда я оттуда сбежал. Открою тебе секрет: я подкупал менестрелей, чтобы они преуменьшали потери гарнизона. Примерно в два-три раза. Вот и думай.

- Разрешите расширить бюджет охранного отдела? – осведомился охранник.

- Только без фанатизма. Больше пяти сотен наемников нанимать смысла нет. А еще лучше пару сотен головорезов и скального дракона приведи. Может, так получится его сдержать.

- Насчет сдерживания я, если позволите, уже обеспокоился.

- А с этого места, господин Буковски, попрошу поподробнее, - подняв взгляд от бумаг, произнес Билли Волынка.

***

Биржа наемников, а в городе это была вполне официальная биржа наемных воинов, располагалась на другой стороне рабочего района, прямо в здании местного театра. Строго говоря, от местной труппы актеров осталось едва ли семеро захудалых врунишек, все прочие же перекочевали в ряды наемников. Учитывая профсоюз наемников, который был больше похож на отличный конный отряд лучников в две тысячи голов, цены никто не сбивал, наемников никто не обманывал, даже не обзываться лишний раз никто не решался.

Появлению Диего на бирже обрадовались. Так радуется глава отдела, когда его старый, подававший когда-то надежды протеже возвращается проведать свою альма-матер. Если не обращать внимания на специфику заведения, так оно, в общем-то, и было. Диего давным-давно трудился на поприще наемных воинов. Когда-то о его деяниях ходили легенды, Молния Песков был невероятно популярен, чего только стоила разборка на солевом руднике или битва с бедуинами при Лживой горе. Но после быстроногий воин перешел на службу Альфреда-чтоб-ему-пусто-было-Дубодуба. Траур по его уходу длился три дня.

- Диего, дружище! – крикнул с дальнего угла рослый воин. – Какими судьбами?

- Привет, Эд, - сказал Молния, приобнимая друга. -  Ищу пару ребят для пыльной работы. И не отказался бы от информации по поводу некоторого городского предприятия, - добавил бегун полушепотом.

- Ты про фабрику Билли Волынки? Так чего там таиться – на него много кто зуб точит. Знаю, кто тебе нужен. Маг песка, кто-то на ворота и пара ребят с мечами поострее. Ну, если ты совсем не хочешь напрягаться, - хохотнул Эдвард.

- Знаешь таких? – поинтересовался Диего.

- За таран и я сойду – я поднаторел в этом деле. Узкая специализация – наше все! А маг песка – вон видишь, девчонки стоят. Их расспроси, помогут.

- Черт, только не девушки, - напряженно произнес бегун.

- Все еще боишься с ними разговаривать? – засмеялся воин. – Не бойся, они девчонки боевые, говори, будто с воинами – и все будет хорошо.

- Ладно, я пошел. Готовься к штурму, но помни – у нас времени до конца недели, потом мы их уже не достанем.

- Это еще почему? – недоуменно спросил Эдвард.

- Закон пропихивают, легализуют сахар, - сказал Диего.

- Ну ты гонишь, Ди! – захохотал здоровяк. – Да кто ж его легализует? В совете большинство держат атлеты, они страшные противники сахаросодержащих продуктов, сам же знаешь.

- Хм, ну, заказ есть заказ. Готовь таран, Эд, - бросил Диего, опустошил неизвестно откуда взявшийся стакан со спиртом и пошел к девушкам-магам.

После двух пощечин, страшно красного лица, трех песочных серпов, которыми его пытались лишить достоинства, а также двух легких влюбленностей, Диего все же отыскал себе мага песка в лице в меру милой Селены. Что не защитило ее от легкой влюбленности скорого на эмоции бегуна.

На дело было решено идти опосля выполнения всех разрешенных традиций. Все разрешенные традиции включали в себя употребление некоторого количества веществ, не запрещенных местным законом. Что вылилось и высыпалось в некоторую весьма незначительную с точки зрения вечности и квантовой запутанности проблему.

***

Безумные феи страшно умаялись за целую ночь плодотворной работы и теперь кабинет был полностью погружен в предрассветный мрак. Уильям Ванкуверский сидел за столом со сладкой миной блаженства на лице, которую прикрывала театральная маска. Стук в дверь – и маска летит в стену и спокойный голос прорезает студень полумрака.

- Войди, Буковски. Есть новости?

- Да, господин герцог. Трое людей у главных ворот. Один маг и какой-то здоровяк со странным устройством. Возможно, оружие.

- Не возможно, а определенно. Или ты думал, они с роялем придут нас штурмовать?

- Я бы не исключал такой возможности.

Билли Волынка улыбнулся.

- Распорядись, чтобы из хранилища достали мой инструмент. Подумываю сыграть сегодня.

- Да, господин! – разгоряченно крикнул Буковски и убежал, хлопнув дверью.

- Гребаные дети. Меня окружают дети, - прошептал Уильям, глядя на бледное зарево ранней зари. – И самое страшное, - добавил он, улыбнувшись, - что я и сам точно такой же ребенок.

Фабрика Билли Волынки слабо походила на маленькую мануфактурочку, зачисточка которой не займет много времечка. Мощные трехметровые стены (по традиции – кубической формы), семь вышек с баллистами по периметру, примерно сотня охранников, еще две – внутри и донельзя злобный скальный дракон, хребет которого маячил из-за стены. Диего стоял примерно в полукилометре от ворот на небольшом возвышении между домами и взирал на все это многообещающее великолепие. Рядом с ним лежал Эд в обнимку с магом, которого они уговорили на узаконенный разбой. Бегун вопреки ожиданиям не стоял приготовленным к бегу. Он сидел за великолепным красно-зеленым роялем.

- Эд, ты уверен, что сработает? – спросил Диего настолько неуверенно, будто полагал, что его товарищ – это замаскированная королева эльфов, дева невиданной красоты.

- Уф, тише, Ди… его..., - прошептал Эд. – Думаю, сработает. Ты же слова знаешь?

- Конечно, да.

- А ноты? – спросил Эдвард, подкуривая от нот какую-то траву.

- Конечно, нет, - зло произнес Диего.

- И не нужны они тебе. Музыка должна идти от сердца. Вперед уже и да поможет тебе…

- Гром, - закончил за товарища «Молния» и начал играть.

Истинные ценители классической музыки разорвали бы бегуна за такое дерзкое осквернение священного рояля столь свободолюбивой и невероятно неклассической интерпретацией достаточно популярной среди наемников песни. Начинающие ценители заморской «судьбы» достаточно быстро бы определили бы сию какофонию как вольный перевод песни «Гром гремит» или просто «Гром». Очень вольный перевод и страшно фальшивое исполнение вряд ли бы позволили сделать то, что задумал Диего. Лишь только его наследственность помогла в итоге плану свершиться.

Песня «Гром» не отличалась мелодичностью, особенно в исполнении воякой, без нот и почти без слуха, на инструменте, который он видел впервые и едва научился извлекать из него звук. Благо, гроза от песни зародилась знатная, причем не в небесах, а в недрах терзаемого инструмента.

Рояль с Диего за рулем был уже на полпути, когда шум песни услышали часовые. Гектор, стражник с редкой болезнью извращенного музыкального слуха, заслушался и едва не свалился в пасть к скальному дракону. Его коллеги лежали на стене и затыкали уши чем попало, пытаясь не допустить столь дикое надругательство над родом человеческим в свои уши. Наконец, за двадцать метров от ворот, Диего закончил последний куплет незамысловатой песни:

…когда выйду на дальнюю дорогу я

Спалив в серый пепел свой дом

Мне вслед на миг лишь вспыхнет молния

И тут же грянет гром…

…и выпрыгнул из-за «руля» рояля. И грянул гром.

Ворота взорвались, ближайшие стены разлетелись, стражники в массе своей разделились на ткани и органы и отправились сторожить разлетевшиеся стены. «Молния» стоял у ворот, слегка шатаясь от легкого комплексного похмелья. И лицезрел дракона.

Вопреки стереотипам, не все драконы летают и дышат огнем. Некоторые просто больше небольшого трехэтажного дома, прочнее мрамора и в глотке имеют железу, которая мощнее стаи василисков и превращает в камень любое существо. Скальные драконы были из тех некоторых.

Диего метнулся ко входу и прошмыгнул, не отметившись на проходной. Скальное чудовище бросилось следом за Диего и снесло стойку охранника, также пренебрегая внутренними правилами предприятия.

Дракон врезался в дверную створку, обрушивая вестибюль на головы убегающим нарушителям. Диего едва не схлопотал сердечный приступ, но вовремя успокоился. Все же он жил далеко не так медленно, как прочие люди. В этот самый момент в волосе от его волос пролетела сладко пахнущая стрела. Бегун быстро скрылся за колонной кирпичей, которая еще недавно отлично изображала несущую стену фабрики. Рядом лежал контуженный дракон.

- Диего, душа моя, выходи, - крикнул из темноты фабричных коридоров незнакомый голос.

- Пророк, чтоб его, - шепнул про себя Диего.

- Именно! Выходи уже, я тебя убью, и все закончится, - ласково прокричал голос.

- Стрелы сахарные? – крикнул бегун, проверяя запасные кинжалы. Вылетают на раз, отличные ножны.

- Не просто сахарные. Это чистейший монокристалл, усиленный магией и молитвой.

- А молитвой зачем? – недоуменно спросил Диего.

- На всякий случай, - сказал лучник, пробивая колону прямо напротив головы быстроногого воина.

Диего сорвался с места в беспорядочный бег. Шансов выжить в бою с пророком такого уровня, практически нет. Если только… Да, возможно это всего лишь миф, но когда, как не сейчас, проверить его достоверность?

Пророк удивился, когда даже стрельба на опережение перестала вдруг работать. Три стрелы разбились о стену, еще одна зарылась в песок. Диего остановился, ужасно искря и разбрасывая молнии во все стороны.

- Надо было еще лук молитвой усилить, - усмехнулся бегун и одной вспышкой оказался за спиной у лучника.

Пророк-лучник рухнул на колени, выронив стрелы, приготовленные  для стрельбы и лук. А после выронил и голову, аккуратно обрубленную между пятым и шестым шейными позвонками, как по учебнику. Диего улыбнулся и резкой вспышкой метнулся в соседний зал.

Соседний зал тоже был ловушкой. В центре стоял огромный стальной монстр, слегка напоминающий ущербного дракона без крыльев. Все его тело состояло из стальных пластин неровно спаянных меж собой. Внутри дракона что-то страшно искрило и загадочно блестело. Диего уже хотел было дать деру, но тут «дракон» задрожал и рассыпался на части. В куче хлама, среди зеленых пластинок со странными медными рунами, бегали маленькие бело-синие молнии, постепенно собираясь в духа.

- О, собрат, - спокойно проискрил он, явно испытывая трудности в произношении.

- Добрый вечер, - пораженно произнес Диего.

- Я – Елений, дух грозы. Не подскажешь, где тут выход? – поинтересовался дух.

- Через три зала налево, там увидите скального дракона, он прямо у выхода отдыхает, - сказал бегун.

- Благодарствую, собрат. До встречи. Ох и славно же ты играл сегодня.

Дух полетел к выходу, но не по залам, а напрямик через стены и прочие объекты на пути. Диего метнулся более традиционным путем в соседнюю комнату.

Он вбежал уже во вспышку взрыва, которую не мог увидеть. Бочка с сиропом стояла в той комнате уже несколько минут, ожидая быстроногого бегуна. Диего отбросило обратно, почти все его тело было покрыто застывающим сиропом. Он страшно кричал от боли несколько микросекунд, пока не упал без сознания от боли.

Очнулся Диего через семь минут. Над ним стоял Билли Волынка, огромное рыжее чудище метров трех ростом, со странной кожаной грушей в руках, на которой он играл панихиду по своим врагам. Он странно искажал свое лицо в гримасе недовольства, но очень и очень медленно. Диего встал и осмотрел себя. От его одежды ничего не осталось, все либо сгорело от молний, либо после опало с сиропом. Судя по круглому, будто у беременной белки, животу, он съел едва ли не килограмм сиропа, когда попал под сахарную волну. Однако никакой лихорадки и скорейшей смерти он не чувствовал. Но ведь его мама ему говорила, что он умрет…

Уильям Ванкуверский медленно зажал уши руками, спасаясь от звука высокой частоты. А Диего подхватил кинжал с пола, провернул его в кисти, проверяя реакцию металла на такую скорость взмаха, и метнулся вглубь фабрики. Билли Волынка так и остался стоять, тихо воя чудным музыкальным инструментом.

***

Спустя девять минут Диего оказался в той же комнате, где его так удачно накормили сахарным сиропом, весь в случайных каплях крови, страшно уставший и впервые познавший радость отдышки. Билли ждал его, присев на труп пророка.

- Ну что, герцог? Умрете сами да я домой побегу? Дел еще невпроворот, - произнес молниеносный в прямом смысле этого слова бегун.

- Да что ж я тебе сделал такого? – спросил Билли, надувая волынку.

- Ты знаком с институтом заказного убийства? – иронично спросил Диего. – Так вот, тебя заказал один паренек, имя которого тебе знать …

- Да все знают, на кого ты работаешь! – крикнул Билли, отрываясь от игры. – Дубодуб, чтоб ему здорово жилось, сын шакала и енота! Решил рынок под себя загрести, нечестивец проклятый…

- Нет, Дубодуб, конечно, дал указание, но мне тебя еще мой отец завещал прикончить, - засмеялся Диего. – Помнишь, как сладким меня обкормил, подонок? Так вот – спасибо тебе, конечно, но ты с головой вообще дружишь? Кто ж сладкое дает ребенку повелителя бурь? Да еще и такому маленькому?

- Я был молод, думал, что делаю доброе дело, - буркнул Волынка, спуская воздух из мехов. – Можешь убить меня за это.

- Ну что ты, никаких обид. Только контракт, - сказал Диего.

И метнул в него кинжал, весь в зазубринах и почти сломанный. Билли ударился спиной о стену, выплюнув немного крови на покрытый сиропом пол. Бегун сбегал в оружейную и метнул еще один кинжал. Потом меч, за которым сбегал в ту же комнату, где брал кинжал. А после притащил охапку древкового оружия и метнул поочередно всю охапку. Стена обрушилась, погребая под собой останки… или остатки… остатки останков Билли Волынки.

- Я же говорил – никаких обид, Билли. Только гребанный контракт, - тяжело дыша, произнес Диего.

Вдоль рабочего квартала протянулась огромная стена пыли и песка, которую поднял чертов бегун, пока возвращался в бюро. Он спешил к шефу, пока тот еще не понял, что Диего решил сделать. Собственно, потому, что мысль была логична и проста, он и торопился в бюро.

Двери были распахнуты, здание горело. Будулай стоял рядом и пил воду из колодца. То, что до нее было примерно пять метров атмосферы, его не особо волновало. В нем явственно чувствовались способности к магии воды. Или очень сильные легкие.

На верблюде уже висели ящики с бриллиантами, чемоданы, которые притащил Диего, и гном Альфред Дубодуб. Последний и взял на себя ношу дипломатических переговоров с разъяренным Диего.

- Мой мальчик, я понимаю, все выглядит достаточно однозначно, однако, позволь…

- Нет, Дубодуб, - рявкнул бегун, краткой белой вспышкой перерубая Альфреда на два продольных анатомических разреза. Гном сполз с обеих сторон Будулая, слегка запачкав того кровью. А Диего поплелся куда-то за город, выбросив и кинжал, и те странные штаны, найденные по дороге.

***

Диего сидел на бархане и наблюдал, как солнце выбирается из морской глади. Внизу в портовом городке он собирался наняться матросом на корабль. Правда, отсутствие денег его несколько пугало. Вернуться за золотом было невозможно – маги перекрыли город, ищут убийцу Билли Волынки. Бегун грустил и думал.

Будулай подошел неслышно, однако врасплох Диего не застал. Хотя бы потому, что подошел со стороны зари. На горбу у него висели штаны и просторная рубаха.

- Чего сидишь, торопыга? – спросил верблюд, бросая ему зубами одежду.

Диего едва не упал в обморок.

- Так ты говорящий? Чего сразу не сказал?! – возмущенно спросил парень, натягивая штаны.

- А ты чаще используй разумных существ в качестве ездовых животных, - возразил ему Будулай. – Пошли, говорю, я купил нам корабль.

- Почему нам? – недоуменно спросил Диего.

- Понимаешь ли, верблюды, согласно вашим законам, не имеют права владеть имуществом. Поэтому я оформил корабль на тебя. Пошли, ты мне пригодишься, тебе пригодятся деньги…

- Пошли, черт с тобой, Будулай. Рад, что ты вернулся, - произнес Диего, вставая с песка.


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 7. Оценка: 2,29 из 5)
Загрузка...