Мало кто из живущих вспомнит о Великом правлении Драконов, когда ныне Забытые Чертоги процветали в благодати и томились в нескончаемых летних днях. Когда Леаихэр не превратился в руины, и леса Ниргоза не распростерлись от озера Лирс на западе, до горящих озер Лон и Дол на Востоке. Когда великий град Литон еще стоял един и нерушим, а в Северный край, в Великий Драконий Чертог, еще вели вымощенные златом дороги. Когда южнее Слияния трех рек еще не было ничего... Так давно это было, что лишь легенды да сказания могли ныне напомнить об Утерянных летах. Так давно это было, что для воцарившихся в мире магов и людей Драконами стали не божественные и могущественные духи прошлого, а ящероподоные крылатые существа, порой прилетающие с северо-востока, и несущие за собой гибель и разорения. Так давно, что маги стали терять свои силы, люди захватывать власть и считать себя королями мира, а пророчество о Чешуйках Драконов превратилось в детскую сказку.

Однако же, когда льды начали наступать с севера, о пророчестве заговорили вновь. Многие мнили себя посланниками Четырех Древних, и многие маги стремились попасть в Драконий Чертог, дабы обрести там силу и принести в мир покой и процветание. Грезили о прекращении войн и кровопролитий, о свержении грозного монарха и возвращении прежних дней.

Когда-то, силы магов были велики и разнообразны. Реальность в их руках становилась податливой глиной. Но шло время, и способности магов становились меньше и скуднее, пока и вовсе не стали пропадать бесследно. Но молвило пророчество, обретшие Чешуйки Драконов восстановят равновесие в мире магов и людей, воскресят магию, и уйдут тогда холодные дни, покинут долину Трех Рек ледяные змеи севера.

***

Вода ударила в корму корабля, сильный шторм кидал судно из стороны в сторону, точно щепку; волны были настолько сильными и большими, что корабль был полон соленой ледяной воды. Грохотал над нашими головами гром, небо укуталось в грязные черно-коричневые тучи, которые раз за разом рассекались ветвистыми яркими молниями. Я вцепилась в штурвал корабля до боли в пальцах, чуть ли не теряя сознание от страха и ужаса. Будто сама природа противится тому, чтобы мы причалили в Рахоте, и вновь почувствовали твердую землю под ногами после длительных странствий. Будто все в этом мире противилось тому, чтобы мы приблизились к берегам Драконьего Чертога. Никогда еще за свою долгую жизнь я не видела такой разрушительной бури.

Льри Юсикс, мой друг и возлюбленный, матерый воин, прошедший ни одну кровопролитную битву, орал и ругался, что есть мочи, ловя и привязывая вопящий и старающийся сброситься в воду экипаж корабля. Капитан заткнул уши, дабы не слышать воплей картан... Сплошное безумие. Картани, древние существа, редко покидающие скалистые вершины гор, обрушились на наш корабль, точно заговоренные. Я слышала вопли, слышала крики, слышала визг экипажа; я слышала и рокочущие вопли картан, но не понимала, почему сейчас их чары не действовали на меня . Каждый из экипажа видел женоподобных существ с совиной головой по-разному: кому-то они представлялись в образе великих предков, кому-то являлись в сознании монстрами из потустороннего мира. Да, впрочем, какая разница, как их видели, если картани лишь и хотели выжить нас с этого света, и коль не получилось довести до безумия и самоубийства, то потопить всех разом, разбив корабль о скалы?

"Фортуну" швыряло из стороны в строну, а я молилась древним богам и безмолвным духам, всем, кого знаю, стараясь удержать штурвал. Меня пугало, что отдаленное, еле различимое в этой грозе рокотание картани не производило на меня никакого эффекта. Я видела монстров в их истинном обличие, и ярость природы страшила меня больше их тщетных попыток наслать на меня иллюзии. И повсюду туман, и повсюду острые скалы, за которые то и дело мы цеплялись кормой... Мы точно не в море оказались, а будто силились пробраться через скалистую пропасть. Со всех сторон распростерлись неприветливые темные воды, и, казалось, с каждой волной удары становятся вся выше и сильнее... Заметила, как Льри привязывал последних оставшихся, – это Нунд Рзеаромо и Сиа Краанар, старые друзья и главные наши сообщники, – и на секунду привиделось, что буря замерла, пошла на спад. Вода вокруг Сиа начала принимать иную форму, тянуться к рукам девушки... Но лишь на секунду. Вновь разразился раскат грома, и вслед за ним молния ударила в воду невдалеке от нас.

В один момент корабль накрыла волна, сбивая меня с ног. Я взвизгнула, соленая морская вода попала в глотку. Перед глазами на секунду потемнело, чудом я успела схватиться за канат. Заскулила, тяжело поднимаясь, и вода пошла у меня носом. Закашлялась, сквозь слезы еле перехватила штурвал, который с неимоверной скоростью крутился, и в последнюю секунду, оставшимися силами потянула его в сторону. "Фортуна" прошла мимо черной острой скалы. Вновь над нашими головами сокрушался небосвод, и громыхание было настолько мощным, что даже Юсикс одернулся, поднимая голову к небу.

Мы с мужчиной пересеклись взглядами. Он тяжело дышал, еле стоя на ногах. Постаралась улыбнуться ему, коротко кивнула.

И тут одна из картани, стремглав бросившаяся вниз, сбила мужчину с ног. В этот же миг очередная волна накрыла борт. Когда Льри испуганно начал озираться по сторонам, я не поняла, что конкретно произошло; но еще через пару секунд Юсикс стиснул голову руками, крича, что есть силы, и осознание тут же наступило: вода выбила затычки из ушей мужчины.

Он слышал монстров. Слышал картани.

Я машинально вскинула руку, но ничего не произошло. Вены лишь на секунду засветились изнутри алым пламенем, но тут же померкли. Выругавшись, я резко вывернула штурвал. Сильно рисковала, ведь не видела, есть ли скалы впереди... Бросилась к капитану, зная наверняка, что мне не хватит сил его задержать или привязать, а потому не нашла ничего более разумного, чем ударить его головой о грот-мачту. Когда Льри повалился на палубу, я тут же прощупала его пульс. Удостоверившись, что удар не слишком сильный, подняла голову... И в ужасе замерла. Мы неслись прямо на скалы.

Не знаю, откуда взялись силы. Не помню, как оказалась у штурвала. Помню лишь треск корабля, когда мы проходили мимо скал... Помню, как тяжело было удержать "Фортуну"... Помню гром, волны и рокот картани. Помню, как молилась на языке древних, которого никогда в своей жизни не знала. И страх помню. Вязкий, липкий. От которого тело переставало тебя слушаться. И что-то еще, неуловимое, эфемерное...

***

...Эхом шаги раздаются по пустым коридорам. Плащ за моей спиной от быстрого шага развивается, тихо шурша. И внутри меня все бурлит и горит. Все, чего я хочу в этот злополучный момент – поскорее исчезнуть из этого проклятого места и больше никогда не возвращаться сюда. Мне хочется вернуться в родной Литон, увидеть вместо развалин и горестей белые башни, укутанные солнечным светом и заплетенные диким плющом. Вдохнуть запах лесов Ниргоз, который ранним утром несет за собой северо-западный ветер. Идти по улице и ощущать единение и побратимство с каждым жителем столичного града. Но сама судьба привела меня к широкому морю, хребтам гор Рахот, завела меня в каменный город Вольнэ. Мороз и стужа надвигаются с севера, и еще быстрее их расползаются по миру слухи о ледяных ящерах, которые теперь заполонили все до места Слияния Трех рек.

Я выхожу на смотровую площадку стен города Вольнэ. Мы точно знаем, что армия Юсофа на подходе, и исход сегодняшней битвы решит, за кем останется город и весь юг Большой Земли. Темный лес причудливой рисованной нитью тянется на долгие километры и пугает своей неизвестностью. Думала ли я, что наш путь приведет нас сюда? Хм, полагаю, что нет. Никто не мог даже представить, что в один прекрасный день маги начнут терять свои силы, а обрадованные тем люди захотят перебить ослабленных "чужаков и инородцев".

Утром все решится, все станет на свои места. В любом случае, перейдена черта. Пути назад нет, война между людьми и магами уже начала разгораться. Нас втянули в нее обстоятельства, внезапные встречи и единение душ; и право, сама судьба привела меня в Вольнэ и свела с Льри Юсиксом. Именно эта встреча не позволила мне продолжить свое странствие дальше на юг.

Ветер бьет по лицу, развивает плащ за моей спиной. Уже не плачу, не молю о помощи, не разбиваю в кровь руки — внутри звенящая и одурманивающая пустота. Остатки магической силы теплятся внутри, но я чувствую, как медленно она покидает мои вены, а драконья чешуя под моей кожей почти полностью исчезла. Один из многих потомков древних королей, один из многих потомков великих магов, один из многих потомков, медленно теряющих силу из-за того, что мир меняется. И сейчас, у стен Вольнэ, должно быть решено, смогут ли последние маги существовать в этом новом мире.

Закрываю глаза, вспоминая ушедшее. Перед глазами проносятся дни в родном доме, запах персиков и только распустившегося ранним рассветом жасмина. На секунду вспоминается то чувство беззаботной веры в лучшее, веры в то, что и горы свернуть под силу, и звездами можно устелить свой путь... Да только звезды оказались колючими осколками, что с каждым шагом все сильнее режут уставшие ноги, а магии уже не хватит, чтобы поднять каменные глыбы вверх. Вспоминаю свой первый боевой клинок. Вспоминаю долгие странствия и моменты, когда сила впервые просыпалась во мне. Вспоминаю Льри, наши полночные разговоры под звездами и тихий морской прибой. Как мы впервые встретились у городских стен, когда общими силами все владеющие магическими способностями возводили над Вольнэ купол из тепла и света. Мы увидели друг друга сквозь толпу, нашла друг друга среди сотен и сотен. Старцы бы сказали, что мы просто были связаны единой нитью прялками судеб. Так или нет, но жизни наши действительно переплелись в единый комок, и мы оба мечтали заслужить себе доброе имя и сохранить его в памяти благодарных потомков на долгие тысячелетия.

Но сейчас я стою одна, на смотровой площадке, и ветер безжалостно трепет волосы. Льри Юсикс внизу у стен руководит обороной. Сиа Краанар в этот миг уводит женщин и детей дальше в горы, а Нунд Рзеаромо, — отдавший свои последние силы на возведение каменного вала, – проверяет укрепления главных ворот. В этот час предрассветной тьмы, когда сильнее завывает ветер, и грядущее все мрачнее нависает над нашими головами, я смотрю вперед, не зная, увижу ли когда-нибудь еще истинно своими глазами рассвет.

Медленно опускаю голову, делая первый шаг по ступеням вниз, на саму стену. С каждым последующим шагом ступаю все увереннее, а внутри разрастается небывалое до той поры чувство. Мы не увидим рассвета. Если солнце и поднимется, то она тут же сокроется за потоками крови.

Мне не страшно. Что мне терять? Все это ничто пред бесконечным забвением.

Шаг. Еще один. Внезапно, резкой вспышкой взмывают огненные шары. Еще миг, и слышу отдаленный рокот картани, — даже эти твари пришли противостоять Юсофу. Я поднимаю к небу глаза, затем переводя взгляд на тонкую полоску леса.

Они близко. Они совсем рядом.

Но мне не страшно. Льри верит в меня. А если уж этот скептик во что-то или в кого-то верит, следует задуматься.

Мне не страшно. Дюиль предрекал нам победу. Предрекал, что луна закроет солнце, и необузданная первозданная сила единых начал вернется в мир.

Они близко. Совсем близко. Уже слышу протяжный горн, и трубы возвещают приближающую опасность. Делаю шаг на парапет, над моей головой проносятся два крылатых ящера. Делаю еще один шаг, падая со стены, и, охваченная огнем, приземляюсь на землю.

Наши враги близко. Так встретим же их с ухмылкой на лице, помогая костлявой руке смерти сильнее сжать наши глотки.

Я проснулась в холодном поту, распахивая глаза и делая резкий болезненный вдох. Этот сон повторялся много лет; мое воспоминание, ставшее ночным кошмаром... И поначалу, первые мгновения, в голове не было никаких других мыслей, кроме уходящего сна, но затем внимание привлек расписанный алыми и желтыми красками темный каменистый потолок надо мной, вместо каютного.

Тяжко было различить изображения в этой потрескавшейся краске. Не в силах пошевелиться, я мысленно вела рукой по нанесенным неровным линиям. Отчего-то сердце мое билось все быстрее, я начала задыхаться, спазм перехватил мое горло. А когда я дошла глазами до двух искрящихся красных камней, все картинка в моей голове прояснилась; я вскрикнула, предо мной все закружилось. Пытаясь отбиться от воздуха, я повалилась с кровати на ледяной пол. От моего крика на соседней кровати пробудился Льри. Он подскочил на ноги, машинально выуживая клинок. Позади себя я услышала еще один вскрик, – это был голос Сиа, – и полусонное ворчание Нунда.

Именно так мы очнулись в городе ветров и скалистых вершин Вольнэ, располагавшегося у берегов моря. Когда осознали, где пробудились, невольно дрогнули.

Никто из нас четверых не помнил, ни как завершилось наше плавание, ни куда делся остальной экипаж, ни как мы оказались внутри города. Какой-то промежуток времени полностью исчез из памяти, оставив после себя абсолютную пустоту. Но было ли от того страшно? Отнюдь. Какое-то необъяснимое спокойствие сковывало. Ни корабль, ни команда, ни наше пробуждение здесь – ничего не вызывало вопросов. Будто бы прошедшие годы странствий были лишь сном, от которого мы пробудились в этот миг, и единственное, что нас волновало, был лишь вопрос о необходимости дожидаться хозяина дома.

Покои, в которых мы пробудились, были расписаны символами Древних.

— Когда мы были здесь последний раз, этого, — Юсикс ткнул пальцем в потолок, стискивая зубы, — не было.

— Неужели ты боишься? — спросил Нунд, затягивая ремни жилета на груди, однако, увидев взгляд Льри, сразу осекся. — Ладно, ладно, считай это паршивой шуткой. Но мне кажется, нас ведет сама судьба.

— С учетом того, что на нас напали картани, мы угодили в бурю, а затем пробудились в доме у Дюиля в Вольнэ, где обитает наш горячо любимый король Юсоф , то судьба ведет нас в вечное пекло, — почти монотонно ответила Сиа, подошедшая к вытянутому окну, выходящему на городскую площадь. — К тому же, мы уже трижды пытались уйти на север. Судьба явно не благоволит нам в этом деле.

Я переглянулась с Юсиксом. Не знаю, оставалась ли в тот момент во мне уверенность в существовании реликвии из песен, сказаний и детских сказок. Даже в магическом мире такой артефакт, как Чешуйки Драконов, считался большую часть существования времен лишь россказнями тех, у кого помутился разум. Чешуйки Драконов – призрачное скопление первозданной силы Древних.

Подняв голову к потолку, вновь ощутила странное чувство, возникшее точно из прошлого. Это состояние исчезло также быстро и внезапно, как и появилось. Меня передернуло, и легкий холодок прошелся по спине. Перевела взгляд на свои бледные руки, сосредоточилась с трудом; между бровями уже начало болезненно пульсировать, но в моих ладонях ничего не возникало. Лишь изредка начинали искриться кончики пальцев, во мне не было энергии даже воспламенить их.

— Дюиль не стал бы расписывать потолок в своем доме символами, из-за которых можно лишиться головы. И не стал бы взывать к нам, наказывая как можно скорее вернуться из странствий, — голос мой охрип и прозвучал неестественно. Краанар обернулась. — Он ведь потомок горт. Они прекрасно читали будущее, и Дюиль также обладает даром предвидения.

— То, что он родом из навсегда избравших человеческий облик потомков северных змеев, не делает его ясновидцем, — осторожно заметил Нунд. — Я не спорю о его магических способностях, но полагаться на его слова... — мужчина неуверенно покачал головой. — Нам бы уйти отсюда поскорее. Слишком велика вероятность попасться стражникам Юсофа. Кто знает, когда Дюиль вновь вернется? В прошлый наш приезд, сколько мы его ждали?

— Восемь месяцев.

— Восемь месяцев! В этот раз нас вздернут, и недели не пройдет.

— Мы не можем уйти. Слишком много случайностей, которые вели нас в Вольнэ, — качнул головой Льри. Я согласно кивнула. — Нам нужны хотя бы какие-то ответы. Мы много раз рисковали жизнью, можем рискнуть еще раз. И, пожалуй, давайте откровенно, — мужчина на секунду замолк, собираясь с мыслями, — мы во многих передрягах бывали, но то, что происходит сейчас, никто из нас не может объяснить. И меня действительно пугает мысль о том, что наши жизни больше нам не принадлежат. И то, что магия полностью, — голос Юсикса начал срываться на рык, он отчеканивал каждое слово, — исчезла с моих гребанных рук меня тоже маленько беспокоит!

— Юсоф направит за нами людей, как только узнает, что мы в городе, — Сиа сделала шаг от окна. Ее золотистые волосы выбились из тугой косы. Руки она держала сцепленными перед грудью, и многочисленные перстни тускло поблескивали, отражая свет, льющийся из окна в темное помещение.

— В таком случае, ждем хотя бы до завтрашнего утра. Так или иначе, нам нужно окончательно прийти в себя, — я окинула всех взглядом, — и потом уйдем из города. Дюиль найдет нас сам, если ему действительно есть, что нам сказать.

Я посмотрела на Льри. Многолетняя усталость таилась в его серо-зеленых глазах, и бессилие его сковывало; он вернулся, спустя столько лет, в город своих отцов, но вместо песни городских труб, возвещавших о возвращении сына королей, ему надлежало прятаться. Юсикс небрежно оправил изношенный мундир, расшитый серебряными и золотыми нитями, подошел к большому столу, где были аккуратно разложены наши вещи и наше оружие. Мужчина дотронулся до своего меча, выкованного еще тысячу лет назад в этом самом городе...

— Тогда ждем до рассвета, — проговорил он, и затем покинул покои.

***

— Такая честь для такой швали! — с этими словами стражник выталкивает меня из ворот на главную площадь города, полную ликующих людей. Последний день казней. Юсиф действительно решил перекроить мир.

— Итак, финальный штрих нашего великого похода, — голос нынешнего короля разносится по площади. Юсиф стоит на одном из балконов, окруженный свитой, — наступает правление сил человеческих, и каждый, кто будет уличен в колдовстве, будет приговорен к смерти или изгнан, — толпа взрывается одобрительными криками. — Да будет сегодня казнена Шафтре Шинайе, еще одно отродье, порожденное давно уже ушедшими силами.

Я усмехнулась. Забавно сложилась жизнь: в семье рода великих магов родилось два сына: один унаследовал силу древних, а второй был полностью лишен магии. И вот второй воспылал ненавистью к прежним богам, и стал весь мир винить в своем бессилье. И нашел таких же обиженных судьбою людей – ведь так несправедливо жить в мире, где у одних есть магия, а у тебя ее нет! И куда проще вместо долгих учений, попросту перебить отличающихся от тебя, и создать новый мир на крови и костях... И почему-то Юсиф был уверен в праведности своих деяний.

Меня подталкивают в спину какой-то палкой — ко мне боятся прикасаться. Даже в "позорное" одеяние облачать не стали, а стражник, которому было приказано связать мне руки, вопил и плакал, чуть ли по полу не катался в истерике. Выхожу на площадь, и холод камня кусает мои босые ноги. Землю укрывает мелкий порох снега – с каждым днем становится все холоднее. Небо заволокли серо-коричневые плотные тучи, но нет даже дуновения ветерка. На площади в миг всё замолкает.

Каждый шаг приносит мне дикую боль. Но я иду, выпрямившись, подняв голову, держа впереди себя в связанных руках зажженную свечу; мысль о том, что кому-то удалось бежать, спастись, меня успокаивает. Я знаю, мы проиграли еще одну битву, но война на том не закончена; знаю, что после моей казни, будут новые, но дух магов это не сломит. Знаю, что прежний мир в своем равновесии вернется.

Воск медленно стекает, подает мне на руки. Иду быстро, так, что шлейф черного плаща развивается за моей спиной. Дрожит внутри, дрожит все: от холода, от ужаса, от боли.

Площадь большая, просто огромная, а в тот момент мне и вовсе она кажется бесконечной.

Моё финальное слово никому не нужно — меня не будут пытать, и не подарят милосердие в виде удавки пред поднятием на костер. Мне даже не зачитывают мой приговор, просто указывают на сложенные поленья и высокий столб, что устремляется острием прямо в небеса... Народ подходит ближе, шепот гуляет по толпе. Я не замечаю, как по моим щекам начинают течь слезы. Уже не чувствую дрожи и холода — отчаяние поглотило с головой... Оглядываюсь, окидывая лица взглядом — кто-то боится, кто-то сочувствует, кто-то надсмехается.

— Бойтесь лжи, ведь за ее маской скрывается истина, — голос мой пролетает над головами людей. — Молитесь. За свои жизни, за свои души. Молитесь, чтобы в ночи к вам не пришло раскаяние за содеянное. Молитесь, чтобы моя тень не пришла к вам в ночи... — я делаю осторожный шаг на поленья; я даже не чувствую, острые ли они или грубые, ноги мои замерзли и ступни не ощущают ничего. Одно мгновение, делаю вздох глубже, взывая к внутренней силе, и...! Вспыхивают синим пламенем королевские гербы под крики людей — мое прощальное слово.

Поворачиваюсь к столбу спиной, смотря на толпу, на город, на темнеющие башни, пока меня привязывают тугой веревкой... В один момент я замечаю какое-то движение среди людей — иссиня-черное бархатное одеяние мелькает, а еще через секунду, расталкивая люд, на площадку у костра выскакивает взбешенный Юсикс. Стражники не успевают опомниться, и Юсиф, пораженный и испуганный, не успевает отдать приказа. Я выпускаю огонь из себя наружу, сгорают веревки, начинают гореть поленья, а я срываюсь вниз к Льри. Он подхватывает меня, поднимает руку к небу и произносит заветные слова. Вспышка. И через секунду на площади нас уже нет.

— Проснись же! — меня тряхнули за плечи, и я тяжело подняла веки. Надо мной возвышался взъерошенный Льри, а я все еще чувствовала ногами холодный камень площади из сна. — Шафтре, я нашел записи Дюиля. Их много, все запутано, он писал точно в припадке, — охнула, тут же поднялась на кровати. Юсикс сел рядом, дрожащими руками раскладывая свитки и пергамент. Мои глаза блуждали по записям, внутри все дрожало. Пахло горящими свечами и пылью. — Он предрекал возвращение власти магов, но мы не правильно трактовали его слова. Это должно было произойти не во время битвы за Вольнэ, но позже... Вот, смотри, — мужчина протянул мне одну из записей, — "из пепла возникнет пламя", сначала было нужно все потерять.

— Он использовал магию, чтобы забрать нас с корабля сюда, — я перехвалила один из листов, изрисованный старыми рунами, — символы на потолке, — я глянула на Льри, — Дюиль сделал что-то вроде портала. Откуда столько энергии, чтобы совершить подобный ритуал?

— Но он ведь горт, верно? — Юсикс лихорадочно улыбнулся. — А из-за того, что магические силы мира истощены..

—..возникли последствия. Провалы в памяти.

— Но внутренне мы оставались спокойны, ведь знали, что оказались здесь привычным способом.

— А голос в голове был голосом Дюиля, когда он проводил ритуал.

— Но зачем такой риск?

— Время, — я ткнула пальцем в пергамент, на котором луна и солнце сливались воедино. — Мы должны были успеть ко дню Единения.

— Успеть вернуться?

Я на секунду замолчала, меня охватило чувство, граничащее между паникой и восторженностью. Глянула на Льри, осознавая, что именно значили руну на сухом пергаменте. Дрогнула, отрицательно мотнув головой.

Свечи потрескивали. Плясали причудливые очертания теней на стенах. За окном крупными хлопьями валил снег.

— Ты действительно не перед чем не остановишься, чтобы найти Чешуйки? — спросила осторожно. Мужчина поднял на меня свои серо-зелёные глаза и лукаво улыбнулся.

— Ты спрашиваешь, потому что ты не перед чем не остановишься? — я невольно усмехнулась. — Мы начали этот путь вместе, и пройдём его вместе до конца. А если будет нужно, оставлю всю, чтобы быть рядом с тобой.

Не успела ответить. Дверь распахнулась. Укутанная в тёмные одежды Сиа, встревоженная и дрожащая, залетела в комнату.

— Быстрее, там, на площади... — голос ее срывался, — Дюиля казнят.

 

***

Было очень холодно, мороз пробирал сквозь одежду до самых костей. Тёмная ночь легла на мир, и единственно только огни факелов озаряли городскую площадь. Людей почесть и не было - стражники, небольшая свита, и Юсиф во главе процессии, облаченный в янтарного цвета парчовые одеяния. Когда мы вчетвером оказались на площади, спрятанные от посторонних глаз за полуразрушенным фонтаном, Дюиль уже взошел на виселицу. На его шею накинули петлю, но горт был безмятежен. В каждом его движении читалось спокойствие и слепая уверенность в чем-то, лишь ему открытом. Малахитовые его одежды скрывали резную броню, его парадную форму – так стало понятно, что Дюилю дозволили подготовиться к собственной казни.

Льри хотел было сорваться вперёд, но застыл. Дюиль бросил взгляд сквозь стражников в нашу сторону, точно зная, что мы находимся здесь, и на несколько секунд всё в моем теле перестало мне повиноваться. Те скоротечные мгновения, когда горту затягивали удавку на шее, никто не мог пошевелиться.

— Твоему правлению приходит конец, — Дюиль глянул на Юсифа. — Ты держишь власть в одном городе, но весь мир тебе не подчинить. Тебе никогда не обрести магическую силу, и направленные тобой в Драконий Чертог слуги не достигнут цели. Ты охотишься за артефактом, не представляя, каков он, и ведет тебя алчность и гордыня.

— Однако же, ты не станешь отрицать, что я предлагал тебе помилование, — помедлил правитель. Я вздрогнула от этого голоса. От омерзения свело зубы. Ох, была бы сейчас магия в моих руках, была бы кожа защищена чешуей! Льри, будто ощутив мои чувства и мысли, положил руку мне на плечо, удерживая на месте. Он тревожно качнул головой. Затем, переглянувшись с Нундом, махнул рукой в сторону. Следовало уходить... Я вновь посмотрела в сторону горта, и болезненный спазм сжал горло. Стражников было слишком много.

Льри потянул меня за собой. Заглянув в лицо мужчины, увидела, как желваки ходят по его щекам. Я точно знала, если бы Юсикс не переживал о наших жизнях, он бы бросился за Дюилем на площадь.

— Я могу предложить тебе помилование повторно, — раздалось за моей спиной. Хотела обернуться, но что-то не давало мне это сделать.

— В обмен на предательство? — была почти уверена, что Дюиль искренне улыбнулся. — Смерть лишь новое начало.

И затем мы услышали, как сработала виселица. Секунда. Две. Три. Словно вспышка озарила весь мир на долю мгновения, и один за другим мы повалились на землю, закрывая уши от нестерпимого писка. Шум нарастал, превращаясь в физическую боль, а когда терпеть его стало совсем невозможно, и я закричала не своим голосом, то среди этого потустороннего звука начали все четче звучать слова.

Когда луна закроет свет, что солнце нам дает, Придут хранители Чешуек, настанет их черед. Уйдет зима, взойдет на трон изгнанник прежних лет, Его жена и есть дракон; и три – драконов след.

Все оборвалось резко. Голоса в голове пропали. Я пыталась отдышаться, подняться с укутанной снегом земли...

Нас уже давно окружила стража.

— Так-так-так, какая неожиданна удача, — через плотное кольцо вооруженных воинов прошел Юсиф. Он остановился, улыбаясь и осматривая нас. — Я уж думал, вы больше никогда не вернетесь в родные края. Подумать только, — он рассмеялся. Затем лицо его переменилось. Льри поднялся, усмехаясь. — Нужно быть круглыми болванами, чтобы вернуться.

— Нужно быть круглым болваном, чтобы верить в собственную ложь, — Юсикс театрально развел руки в стороны. — Доброй ночи, братец, и гори в вечном пекле, — один из воинов сделал резкий выпад вперед. Я вскрикнула, когда копье вошло в спину Льри и вышло из грудной клетки. Мужчина глотнул воздух, под его кожей возникли и тут же пропали очертания драконьей чешуи. Стражник выдернул копье, Юсикс повалился на землю.

— Убить их, заковать в цепи и сбросить в море, — Юсиф посмотрел на меня. — Вот так погибает последняя надежда вашего магического мирка.

— Это и твой мир. И боги древности тебя покарают, — один из воинов перехватил меня за волосы, подтягивая вверх. Все так, как должно было быть. Я почувствовала сталь у своего горла...

И затем тьма.

***

Ледяная вода вокруг меня, внутри меня. Крупные цепи, которыми сковано тело. Дикая боль. Я открываю глаза. Вижу морские глубины. Толщу воды над головой. Еще три тела в цепях.

Невозможно. Так не бывает.

Внутри, где-то меж ребер, начинает разгораться маленькая точка. Она становится все жарче, все больше. Меня ломает, я смотрю наверх — и вижу солнце над морем. И вижу, как луна наползает на звездный диск. Стремительно закрывает свет. И когда остается лишь черный круг, окруженный ярким ореолом, во мне взрывается огненный шар. Неведомая сила выталкивает меня резко из воды, я лечу все выше и выше, и чем дальше от водной глади, тем сильнее физическая боль. Под моей кожей настоящая драконья чешуя, кости ломаются и тут же срастаются. И огонь охватывает. Я горю, полыхаю, и на один миг вижу себя словно со стороны: темная фигура внутри огненного силуэта дракона.

И тут понимаю, что могу контролировать эту силу. Я ощущаю такую неуемную энергию, что скорее машинально выбрасываю руки вперед, и морские воды расходятся в стороны, и сине-черный огонь вырывается наружу.

А когда оборачиваюсь, вижу за своей спиной Льри, Нунда и Сиа. Парящих и окруженных ярким сиянием. Чешуя под их кожей то появляется, то исчезают, и глаза горят пламенем иного мира.

— Из пепла – пламя, из смерти – жизнь, — Льри поднимает руку, и энергетический поток закручивается в шар, полный пустоты и небытия. Мужчина смотрит на меня, улыбка кривит его губы, и Юсикс протягивает мне руку. — Нас действительно вела сама судьба. Пора вернуть магию в этот мир.

Мы пытались найти артефакт Древних, но Древние даровали нам его сами.