Едва ли она мечтала о Вечности, просто в какой-то момент стало привычкой посещать этот заброшенный храм Отсутствия Конца, от которого остались лишь пара стен, несколько колон и статуя уже забытого бога, покрытая изумрудным плющом. Была в этом какая-то ирония. Сбегая от будущего, она попадала в прошлое, которое когда-то утверждало, что прошлого нет. Да и будущего тоже. И вообще, время – это фикция.

Как-то даже абсурдно.

Каждый раз, когда ей удавалась сбежать от очередного жениха, она пряталась здесь, и, от нечего делать, выливала всю свою горечь безмолвному каменному другу. Она садилась у подножия статуи прямо на обломки алтаря, пачкала дорогое платье и, прижавшись виском к каменным ногам, рассказывала, с каким ублюдком пытался сосватать ее отец в этот раз. Она чувствовала от этого себя легче, поэтому с каждым днем ее монологи становились все длиннее и эмоциональнее.

В месте, где раньше молили о вечности, она просила, чтобы все поскорее закончилось.

– Знаете, господин бог, я знаю, что отец меня любит, – она соскабливала мох с камней, не обращая внимания на то, что белые пальцы становились зелеными. – Но почему он думает, что я стану счастливее, когда выйду за богатого старика? Ладно, пусть «богатый», но «старик»?!

Она вздохнула, а потом и вовсе со стоном схватилась за голову.

– Ах, как же надоело! Может, мне остаться тут, господин бог? Как считаете?

Она подняла голову и взглянула на лицо статуи, которое едва виднелось в складках каменного капюшона. Несмотря на время, за которое статуя успела покрыться зеленью, она все еще выглядела утонченно. Чем больше принцесса смотрела, тем больше ей казалось, что древний бог вот-вот опустит тяжелый каменный шар, предложит ей руку и скажет те слова, которые навсегда изменят ее жизнь.

– Эх, да я лучше бы за вас вышла, – на ее глазах выступили слезы. – Стала бы богиней.

– Мне льстит ваше внимание.

Принцесса распахнула глаза, вскочила на ноги, отчего ее светлые волосы упали на побледневшее лицо, и начала вертеть головой.

– Кто здесь?!

В ответ раздался добродушный смех.

– Разве ты, дитя, только что не выразила желание выйти за меня?

Смущение победило в ней страх, и она вновь повернулась к статуе, хоть и отошла на пару шагов, во избежание всякого-разного, что она уже напридумывала.

– Простите, господин бог, но это совершенно точно невозможно, пока вы… – она вытянула руку с оттопыренным указательным пальцем. – Каменный.

– Ох, это действительно проблема.

В голосе проскользнула нотка обеспокоенности.

– Но с этим, дитя, ты сможем мне помочь.

– Я? Каким же образом.

– Просто продолжай в том же духе!

– Что? Вы о чем?

Но ответа не последовало.

Принцесса решила, что начала сходить с ума.

Развернувшись, она на всех парах помчалась обратно во дворец.

 

***

– Нет, это бессмыслица.

Принцесса лежала на бархатном покрывале и пыталась понять то, что произошло с ней на руинах храма, но без особого успеха. Она не могла поверить, что поговорила с богом, ведь всем известно, что с небесами могут общаться лишь священнослужители.

К тому же, это был храм Отсутствия Конца. Даже не полноценный храм, а его остатки. И насколько ей известно, эти остатки единственные. Эта религия уже полностью исчезла. Сейчас поклоняются Солису – богу жизни и света.

Она ни разу не слышала, чтобы Солис говорил через свои статуи…

– Голова пухнет, – она зарылась лицом в подушку и вздохнула.

Мало ей проблем с этим храмом, так еще и отец наказал. Теперь принцессе запрещено покидать стены дворца до тех пор, пока он не сменит гнев на милость.

– Ну, хоть старик отвязался.

Старый герцог соседнего государства решил, что дожидаться своенравную принцессу – ниже его достоинства.

И все же тот бог в статуе не давал ей покоя.

Разозлившись, она хлопнула по подушке, потом встала с кровати и выскочила из комнаты.

– Ваше Высочество, – стража в коридоре поклонилась. – Куда вас сопроводить?

– В библиотеку!

Это единственное место, которое могло дать ей ответы. По крайне мере, она на это надеялась.

 

Никто уже не удивлялся, узнав, что принцесса в библиотеке, ведь она с детства предпочитала проводить там свободное время. Каждый спешил похвалить ее: «Вы хорошая сестра, подаете прекрасный пример Его Высочеству!», но далеко не каждый знал, что она делает это без оглядки на младшего брата.

Принцесса терпеть не могла светские мероприятия, уроки и людей.

Со временем она, конечно, научилась скрывать свои эмоции и не реагировать на все столь резко (тема замужества была исключением, такое терпеть она не намерена), но реже посещать библиотеку не стала. К тому же дворцовая библиотека была самой большой в королевстве, и там было много всего интересного.

Поэтому, если про религию Отсутствия Конца там ничего не найдется, она будет очень поражена.

 

Книги, рукописные сводки, свитки, газеты, где описывались религии всего мира найти было легко: для них отводилась отдельная секция, а вот найти нужное уже сложнее. Вера в Вечность зародилась и исчезла на территории только их королевства, поэтому упоминаний ее в мировой истории или не было, или она проглядела.

В библиотеке было светло благодаря камням, наполненным силой последователей Солиса. Сидя среди полок и книг, принцесса смотрела в стороны темных углов и терялась в собственных мыслях.

– Интересно давно он заточен в камне? – как можно было уже понять, она любила говорить вслух сама с собой. – Если да, то неудивительно, что он откликнулся на мою болтовню.

Она поправила светлые волосы и схватила очередную книгу.

– Решил поговорить, но сказал какую-то чушь.

Но ворчание тут же прервалось, когда она наткнулась на предложение: «Верующие в Вечность поклонялись единому богу – Темпусу».

– Так у него имя есть!

«Они отрицали понятие времени как чего-то измеримого, они не верили в смерть, они не верили в жизнь. Они верили только в своего бога и в то, что они будут всегда».

Ей было сложно это понять, поэтому на какое-то время принцесса зависла своих мыслях, перечитывая эти строки вновь и вновь.

– Кажется, они сумасшедшие, – пришла она к простому выводу.

Она пробежала глазами по диагонали через страницу, пропуская мимо разума объяснение философии «вечников», задерживаясь лишь на том, что считала для себя на данный момент жизненно важным.

А именно – общение с Темпусом.

«Как можно заметить, к данному времени вечники почти полностью исчезли…»

Принцесса проверила дату написания рукописи – три века назад.

«… Этому есть очень простое объяснение: они не получили того, о чём молили. Всем известно, что Солис, бог жизни и света, регулярно посылает откровения в сновидениях своих детей; Флуэре, богиня всех вод, никогда не допускала засухи на землях своих верующих; Венатор, бог охоты, всегда направляет смиренных туда, где скрываются следы добычи; множество богов открыто проявляют заботу о тех, кто преклонил пред ними голову, но Темпус ни разу не подал ни единого знака даже тем, кто сотни дней провел на коленях перед алтарем без отдыха».

– Ага, а мне просто так взял и ответил, – она цокнула языком, начиная подвергать сомнению слова автора.

Кстати, автор не был указан. Еще больше поводов не верить тому, что написано.

Но она продолжила читать, надеясь отыскать хоть что-то, что будет ей по душе.

«Тем не менее, его верующие довольно долго продержались, в течение нескольких веков поднося Темпусу воду, часы и поддерживая огонь на алтаре. Чем обусловлен такой набор подношений, мы можем только догадываться, ведь сами вечники на вопросы лишь загадочно улыбаются».

Принцесса захлопнула книгу. Это звучало как ответ.

– Вода, часы, огонь.

Она встала, отряхнула юбку от книжной пыли и быстро пошла к выходу из библиотеки, планируя дальнейший маршрут.

– Вода, часы, огонь.

 

***

Принцесса кралась к своему секретному лазу в дальней стене сада под покровом ночи. На ней была сорочка для сна и краденный плащ (она обещала вернуть в скором времени), а на тонкой руке болталась корзинка, в которой находились тарелка, кувшин с водой, песочные часы, свеча и спички, которыми она никогда раньше не пользовалась, но видела, как это делали горничные.

Лаз был совсем небольшой, поэтому пришлось пробираться по нему почти ползком, но потерпев этот неудобный момент, она с наслаждением могла вдохнуть запах свободы. Каждый раз она убеждалась в том, что королевский дворец был для нее слишком душным.

Она шла по только ей известной тропе меж деревьев, кустов и травы по колено. Было что-то особенное в том, что только она, «беспокойная принцесса», могла найти эту дорогу. Возможно, когда-нибудь она пройдет по ней только в одну сторону. Когда-нибудь, когда она найдет не только путь, но и цель.

– Няня говорила, что дом – это место, куда ты можешь вернуться, – она вышла к заброшенному храму, без лишней соринки на своей одежде. – Но, может, это место, куда ты можешь уйти?

Девушка тряхнула головой, отгоняя непрошенные и такие печальные мысли, и села перед обломками алтаря, доставая то, что прихватила с собой.

– Что ж, Темпус, надеюсь, вы сегодня со мной поболтаете, у меня есть парочка вопросов, – ворчала она, пытаясь поставить тарелку с водой на неровные камни. – И претензий от имени ваших верующих, – потом подумала и поправила себя: – Когда-то верующих.

Кое-как поставив тарелку, она рядом установила песочные часы и достала свечу со спичками.

– Не стыдно вам заставлять благородную принцессу заниматься чем-то подобным?

Он с досады прошипела, когда спичка в третий раз отказалась зажигаться.

Тут ей послышался смех.

От испуга она выронила коробок, но тут же взяла себя в руки.

– Смешно тебе?!

Ответом ей была тишина. Но она была уверена, что только что смеялся именно этот самый бог. Ей не показалось.

– Молчишь? Ну и молчи, – пока принцесса фамильярничала с богом, спичка наконец загорелась. – Пока можешь.

Может быть, ее слова звучали угрожающе, но принцесса на самом деле не планировала ничего плохого. Ей руководили исключительно любопытство и желание поговорить, не скрываясь за манерами.

Конечно, вряд ли она сама это осознавала.

И вот, свеча зажата между двумя камешками, в тарелке с водой отражается голова статуи, а песок в часах медленно отсчитывает час.

– Я прочитала, что ваши верующие часто подносили это вам, но вы так и не ответили на их молитвы. Почему? – она смотрела в отражение. – Знаете, это довольно неприятно, когда на твои искренние просьбы отвечают равнодушным молчанием.

Последний разговор с отцом (если это можно было назвать разговором) занозой сидел в сердце.

– Неудивительно, что вы в таком состоянии. Если все время говорит один, у него рано или поздно сядет голос. Да и какое удовольствие со стеной разговаривать? – она ткнула пальцем в воду, пошла рябь. – Я вот с отцом разговариваю, а он тоже… А иногда еще и кричит, и всё об одном и том же, будто и не слушал меня. Или не слышал…

Она начала путаться в словах, в горле встал комок сдерживаемых слёз.

– Я не понимаю... Ни вас, ни его. Неужели вы правда не слышите?

Сквозь ладони, прикрывающие лицо, послышались всхлипы. Принцесса плакала. Плакала впервые за то время, как она приходила сюда. Это было очень тихо и очень печально.

– Я слышал.

Голос Темпуса звучал так, словно ему было больно.

– И отвечал. Это меня не слышали.

Принцесса подняла голову и сердито шмыгнула носом.

– Да что вы говорите?

– Я не мог достучаться до их души, потому что был не в силах дать им того, что они хотели.

Она смотрела на статую немигающим взглядом, не понимая о чём толкует Темпус.

– Они ошиблись с самого начала. Я не бог вечности.

– Погодите, вы не Темпус? А кто тогда?

Бог рассмеялся, но смех его звучал не весело.

– Я Темпус, в имени ошибки нет. Но я бог времени.

Принцесса не заметила, как перестала плакать. Слова бога полностью увлекли ее, позволив на время позабыть все свои печали.

– Но разве время и вечность не связаны?

– Не совсем. Дитя, что по-твоему вечность?

Она прикусила губу, пытаясь облечь в слова свои ощущения.

– Время без начала и конца?

– Это существование вне времени. Как бог времени, как я могу управлять тем, в чем времени нет?

Принцесса чувствовала себя так, словно ее голова внезапно опустела.

– Это так сложно… Но почему вы не сказали им об этом?

– Как ты и сказала, это сложно. Переверни часы, на это понадобиться время.

– Это прозвучало как шутка, – она улыбнулась и перевернула песочные часы.

Темпус снова рассмеялся, но в этот раз это был чистый и душевный смех.

– Я бог, сотворённый людскими желаниями. Все же время – это то, что придумали люди. Сначала всё шло хорошо: я помогал верующим заглянуть в будущее, в прошлое, разобраться с настоящим. Они знали, кто я и о чём они могут меня молить, поэтому мой голос всегда был им слышен. Знаешь, дитя, чем больше верят в бога, тем больше он может влиять на жизнь людей. В меня верили до тех пор, пока ко мне не пришли те, кто мечтал о бессмертии.

Принцесса начала понимать, что произошло, и судорожно сжала пальцами сорочку.

– Постепенно люди перестали верить в «бога времени» и начали молить «бога вечности», и даже храмов Отсутствия Конца стало больше, чем храмов Спирали.

– Но это же все равно были вы.

– Нет, это был не я. Они обращались к кому-то неизвестному, и он не смог дать им ответ.

– Поэтому они ушли…

– Да. И я, как бог, который был создан людьми, без них потерял силу и остался здесь – в последнем месте, которое меня еще помнит.

– Но почему вы ответили мне? – этого она всё ещё не могла понять.

– Дитя, ты мне молилась. Почему же я не должен был тебе ответить? – его голос звучал очень нежно, что никак не соответствовало холодному камню, в котором он был заточён.

– Но я даже имени вашего не знала. И даже подношения принесла именно богу вечности.

– Ты обращалась к статуе, – Темпус сказал это так, будто это всё объясняло. – А атрибуты на самом деле не важны, важен сам посыл. Ты захотела пообщаться с тем, кого тогда услышала, поэтому я ответил тебе.

– Ах, голова пухнет, – она положила голову на алтарь, чувствуя его мягкую прохладу.

– Не думай слишком много, дитя. Это дела давно минувших дней.

Она прикусила губу, вспоминая дату написания той книги.

– Уже триста лет прошло… Вы всё это время были тут.

– Да.

Ей стало невыносимо грустно. Это была просто вселенских масштабов грусть от обиды на людей, которые сотворили такое со своим богом.

– Дитя, не стоит так переживать из-за прошлого.

– Разве вы не злитесь?

– Нет, ведь люди это всего лишь люди. Они были созданы такими: со способностью совершать ошибки и творить благо.

– Хотела бы я так к этому относиться, – принцесса взглянула на статую через отражение в чаше. Ей показалось, что каменный капюшон шевельнулся.

– Есть быстрый способ этому научиться, – голос Темпуса вдруг приобрел заговорщицкие нотки.

– Какой?

И вот капюшон будто снова заколыхался. Она подняла взгляд на статую, и к ее удивлению, Каменная одежда статуи действительно трепетала под легкими порывами ночного ветерка.

– Стать богиней.

– Будто это так просто… – пробормотала принцесса. – Что с вами происходит?

– Ты же хотела выйти за меня замуж, разве не так?

Темпус не ответил на ее вопрос. Статуя положила каменный шар на землю и скинула капюшон. Посыпалась серая крошка, и разлетелась пыль. Стебельки плюща полопались, не выдержав такого интенсивного движения.

Принцесса ахнула, когда статуя (Темпус?) присела и перед ней оказалось лицо молодого человека.

Пусть и из потрескавшегося камня, оно безусловно было привлекательным. Скульптор, если это сделал он, с точностью смог передать тот самый возраст между юношей и мужчиной, когда в чертах еще нет грубости, но уже пропала та детская плавность линий.

– З-замуж? – принцесса запнулась, а потом резко осознала его слова. – Да вы же мне в прапрапрапрапрадеды годитесь!

– Возраст – это просто время, а я все же бог времени, – мимика Темпуса оказалась весьма живой, и он показал широкую улыбку.

Она глубоко вдохнула от возмущения, но не нашла, чем возразить.

– Дитя, некрасиво брать свои слова назад.

– Вы смеете говорить про брак, но сами называете меня дитя, – она отодвинулась от статуи подальше.

– Но я не знаю твоего имени.

Принцесса помолчала, подумала и поняла, что в его словах есть логика.

– Фламма, – она протянула руку. – Меня зовут Фламма.

Темпус взял ее за руку и слегка коснулся её серыми губами. Как и камень алтаря, они были приятно прохладными.

– И почему вы так желаете обручиться со мной?

– Секрет.

Возмущению принцессы не было предела.

– Я правда не могу сказать, Фламма.

Она вздохнула и еще раз взглянула на Темпуса, а потом перевела взгляд на песочные часы, которые почти закончили отсчитывать час.

– Мне нужно идти.

– Приятной ночи, ещё увидимся, – статуя отвесила поклон и вернулась на своё место, замерев там так, будто все произошедшее было лишь сном.

– Вы так в этом уверены, – принцесса покачала головой, собрала свои вещи и пошла обратно во дворец, полностью погрузившись в свои мысли.

 

***

– Что вы сказали, отец? – принцесса стояла перед королём в зале для аудиенций.

– Я нашел для тебя нового жениха.

Её захлестнуло отчаяние: сердце с силой пропустило удар, а дыхание спёрло. Фламма не нашла в себе сил на крик или слезы; сжав слабые кулаки, она тихо сказала:

– Отец вам все равно на мои чувства?

Принцесса не смела поднять голову.

– Ты повзрослела, но так и не научилась разделять чувства и долг. Этот брак пойдет на благо королевства.

– Королевство и без моего замужества неплохо справляется! – она все же вспылила.

– Прекрати себя так вести.

Эти слова заставили ее замолчать.

– От политического брака еще никто не умер.

Она усмехнулась:

– А я возьму и умру. Что вы тогда будете делать?

– А ну, хватит! – король повысил голос. – Я не для этого тебя растил!

Принцесса подняла взгляд на Его Величество, на лице которого читалось обычное недовольство. И ни капли беспокойства.

Кажется, она ошиблась. Отец не любил ее. Она не могла стать наследницей, поэтому единственное, что с ней можно сделать – отдать в другую семью. А чтобы ее приняли, нужно было вырастить образованную и ухоженную девушку. Вот и всё.

– Уведите принцессу с глаз моих, – король стало махнул рукой. – И усильте охрану. Вчера она опять сбежала.

Фламма перестала что-либо чувствовать. Всё казалось ей не очень приятным сном. Нужно лишь проснуться, тогда она увидит любящего отца, который никогда не бы не сделал из своей дочери инструмент для укрепления власти.

Но стража, бродящая под окнами ее покоев, доказывала, что это реальность.

Она посмотрела на свои руки – они тряслись; посмотрела на отражение в зеркале – лицо бледное, губы синие, а глаз красные. Еще и во всём теле слабость.

Она залезла с ногами на кровать и просидела так до позднего вечера. Служанки приносили обед, ужин, предлагали чай, но она лишь оцепенело смотрела в окно, где голубое небо сменило цвет на полыхающий алый, а затем на темно-синий. По одной зажигались звёзды.

– Я не хочу больше так жить, – прошептала она. –Темпус, заберите меня отсюда.

Фламма улыбнулась, улыбка вышла кривой. Единственный, к кому она могла обратиться за помощью был забытым богом.

– Темпус, пожалуйста.

Часы пробили полночь. Стало тихо.

Принцесса спустилась с кровати. Такая тишина пугала, ведь обычно было слышно хотя бы сверчков.

Она выглянула из окна: стражник замер в шаге, будто на него внезапно наложили заклятие окаменения, мотылек застыл в полёте. Всё стало выглядеть причудливо, загадочно, но она не стала терять возможность и выбежала из комнаты.

Босиком по коридорам, по тропинке до ворот, по лесу – вперёд, к заброшенному храму, к забытому богу. Она бежала всё быстрее, едва замечая, что сердце колотилось как сумасшедшее, что легкие разрывало от холодного воздуха, что в ступни вонзались острые камни, а щиколотки царапали трава и ветви кустов, что слёзы смешивались с каплями пота, и что кривая улыбка стала счастливой.

Она добралась до руин, шатаясь подошла к статуе и обняла ее, тесно прижимаясь горячим телом к холодному камню. Мир тут же пришел в движение: зашелестела листва, затрезвонили сверчки, запели ночные птицы.

Принцессе почувствовала, что её плеч коснулось что-то теплое, но ощущение тут же пропало.

– Спасибо вам, – её голос дрожал.

В этот момент она забыла о своей принадлежности к вере в Солиса. Её душа полностью повернулась к Темпусу.

– Что будешь делать теперь?

Естественно, он откликнулся.

– Я… Не знаю, – Фламма поникла. – Правда не знаю. Но возвращаться не хочу.

Они помолчали.

– Это вы заставили время остановиться?

– Не остановиться. Растянуться.

– Это тяжело?

– Непросто. Но раз в триста лет можно поднапрячься.

Принцесса продолжала обнимать статую, а та не сопротивлялась.

– Темпус, почему вы желаете жениться на мне?

– А почему люди женятся?

– Власть, деньги, любовь, – перечислила она и замерла на последнем слове. – Быть не может. Мы едва знакомы.

– Я могу заглянуть в прошлое и будущее, во все их во все пути, ответвления нынешней, прошлой, будущей жизни человека и человечества в целом. Я видел тебя и был очарован.

Фламма была сбита с толку и смущена и не сразу нашлась с ответом.

– Но я…

– Понимаю. Ты не чувствуешь сейчас того же, – Темпус говорил спокойно и расслабленно. – Но я был бы рад, если бы ты дала мне шанс.

Она отодвинулась от статуи и молча посмотрела темноту капюшона. Было видно, что Фламма серьезно обдумывает его слова.

Через некоторое время она положила руки на ладони статуи, где раньше находился каменный шар.

– Я же не буду тоже заточена в камне?

– Нет, благодаря тебе нам будет позволено войти в обитель богов, – в голосе бога времени звучало неверие.

– Тогда я согласна, – Фламма улыбнулась. – Пусть я не знаю тебя, дорогой Темпус, но чувствую твою искренность.

– Чтобы познакомиться, у нас есть время, – смеялся Темпус.

Тело девушки не медленно, но и не быстро стало каменным, а в небе будто сверкнула зарница – знак рождения нового божества.