Поздним вечером резко похолодало, и пальцы задеревенели, но худощавый парень по имени Егор продолжал висеть на заборе, подтянувшись на нём, как на турнике. Небольшой двор обычного деревенского домика выглядел пустым и потемневшим, и никого там не было. Тряпичная маска на его лице вызвала бы подозрения, если бы это происходило днём, но на такое дело они пошли, конечно, как стемнело.

- Ну?! – громогласно прошептал Сергей, переступая с ноги на ногу где-то поблизости.

Холод поздней осени пронизывал его тоже насквозь, и он даже пожалел, что согласился пойти на дело. Денег больших ждать не приходдилось, зато проблем могло появиться столько… Он уже сообщник! Это слово звучало жутко, и он всячески пытался его отогнать от себя… Сообщник звучало не так ужасно, как трус. Да Егор и делал это для него вообще. Надо быть благодарным.

- Тихо! – шикнул Егор, мягко спрыгивая на землю. – Надо убедиться, что никого нет. Не отвлекай меня!

Он увидел этого старика – горбатого, дряхлого – рядом с почтой. Тот стоял и беспомощно озирался, будто совершенно позабыл, куда идти.

Машинально оглянувшись, Егор зашагал к этому старику, истово надеясь, что тот не ждёт, например, свою внучку.

- Здрасьте, - сказал Егор, пытаясь изобразить самую милую улыбку, которую только мог отыскать у себя. Конечно, скорее вышел оскал. – Вам чем-нибудь помочь?

Старик с серым и вытянутым лицом, испещрённым глубочайшими морщинами. удивлённо уставился на него, будто спал, а подошедший парень его разбудил. Глаза его – тёмные и подёрнутые пеленой, быстро заскользили по лицу парнишки, и старческие губы растянулись в беззубой улыбке.

- Сынок, как тут пройти к автобусной остановке? – спросил старик, продолжая обескуражено смотреть. – Я… забыл.

- И часто с Вами такое случается? – спросил новый знакомый, подойдя к старику поближе, чтобы тот лучше слышал его… Заодно демонстрируя свою полную доброжелательность.

«Я самый верный друг для пенсионеров», - подумалось Егору, и его улыбка стала ещё шире.

- Нет, нет, - замотал головой старичок, оглядываясь на проносящиеся машины по проезжей части. – Я за пенсией сегодня, я за пенсией сегодня поехал… У нас в селе-то почта давно закрыта, вот и надо в районный центр…

Да, этот районный центр уже давным-давно стоял комком в горле у Егора, но он никак не мог подыскать себе нормальную работу, чтобы оплатить переезд отсюда куда-нибудь в более приличное место… Например, Подмосковье хотя бы.

- Пойдёмте, я Вас провожу, - предложил Егор. – Вы помните, на какой автобус Вам надо?

Старик снова сделался обескураженным и удивлённым, отчего даже Егор испытал приступ умиления… И жалость.

- Да, – спохватился пенсионер. – Мне надо на семьдесят девятый.

- Хорошо, - кивнул Егор. Он действительно знал, когда ездит семьдесят девятый автобус – совершенно новый, яблочного цвета, пришедший на смену дребезжащей коробке с красными бортами. – Остановка близко. Близко, говорю, понимаете?

Старик посмотрел на него со щенячьей непосредственностью, а потом едва улыбнулся. Как-то очень уж тепло и отечески.

- Я не глухой, сынок, хоть и старый. Остановка близко… Можешь показать?

В голове у Егора раздалось «молодой человек, переведите меня через этот проспект», но он тут же отогнал от себя эту не особо приятную ассоциацию.

Он шёл с пенсионером рядом, будто беспокоился, что тот навернётся на ровном месте и расшибётся, но старик шёл уверенной и даже твёрдой походкой, хоть и неестественно горбился.

- Что ж Вас внуки не встречают? – спросил Егор. – Это хоть и не город, но машин тут – уйма. Да и аферистов всяких… Только так подкинут на деньги.

Например, так подкинули на деньги Сергея. На очень большие деньги. Теперь он был должен человеку по имени Арсен, и половину они кое-как отдали. Да, вместе. Егор терпеливо помогал Сергею рассчитаться с брутальным мужиком в чёрной расстёгнутой рубахе – он видел Арсена один раз и запомнил его именно таким. Властным, уверенным. С полуголой блондинкой, сидевшей рядом. И клубная музыка там так ревела… Что даже тошнило.

Сергей пытался заработать, но работник из него оказался посредственный, потому Егор придумал более простой способ заработка. И абсолютно случайно встретил на улице пьяную вдрызг женщину. Она шла и покачивалась, опираясь на стены зданий.

Егор запомнил только её чёрные колготки и сапоги на высокой платформе… А потом очнулся лишь тогда, когда бежал по переулку, крепко вцепившись в её сумочку.

Бежал он так долго, что полностью выдохся. Но это того стоило. В кошельке у пьяницы он смог наскрести пять тысяч…

Первые дни он даже боялся выходить из своей захолустной квартирки, но потом привык… Его или не искали, или плохо искали, но итог один. Если бы это видел его преподаватель по философии, он бы отметил, что «ненаказанная жестокость умножается», хотя, безусловно, тут подходило другое выражение. Безнаказанность порождает ещё большие преступления.

На второе дело они пошли уже вдвоём… Сергей перебивался заработками на СТО, потому прекрасно понимал, каким образом надо снимать колёса с машин, и именно эти знания ему и пригодились, когда они приметили одну не слишком одарённую клиентку на отполированной иномарке. Она постоянно жаловалась на две вещи: неисправную сигнализацию и на неохраняемую парковку, которая так далеко от её подъезда…

Всё сложилось отлично, и они очень быстро, орудуя домкратом и ключами, сняли два колеса прямо посреди очередной холодной ночи… Им пришлось быстро уходить, потому что где-то поблизости загудела машина. Появился риск быть схваченными…

Но и в этот раз на них не вышли: отпечатков пальцев нет, да и камер поблизости не оказалось… Уверенность в своих силах многократно возросла.

Егор искренне надеялся, что и в самом деле выглядит очень дружелюбно, а не только ему так кажется, но пенсионер – маленький, хрупкий – уверенно шагал подле него.

- Как Вас зовут-то? – спросил Егор.

- Роман Андреевич, - ответил старик. – А тебя как?

- Егор, - честно признался парень и тут же прикусил язык. Нет, ну какой Егор?! Зачем он ему это выболтал?

Пенсионер, будто чувствуя неладное, сразу же предупредил:

- Егор, хорошее имя. Надеюсь, не забуду.

Парень улыбнулся, желая раскрутить клиента на подробности о своей жизни… К тому же они как раз подошли к остановке – серой, расписанной старыми граффити прямиком из две тысячи семнадцатого года… На скамейке сидела худенькая рыжая студентка, залипавшая в телефоне.

«Лишняя свидетельница», - подумалось парню.

Повисло неловкое молчание, и пенсионер вглядывался в едущие автомобили, будто надеялся, что один из них превратится в автобус…

- Далеко ехать-то? – спросил Егор.

- Два часа, - отозвался пенсионер. – Да теперь-то уж, Егорушка, я сам доберусь… Спасибо тебе.

- Лучше я Вас провожу, - настоял Егор. – Мне не трудно… Люблю поездки на автобусе.

Конечно, это была чистейшая ложь. Он их ненавидел. Потные и пыльные, душные.

- Да что со мной будет, - добродушно отмахнулся Роман Андреевич.

- Тут куча гопников, которые только и хотят поживиться чьей-нибудь пенсией, - повторился Егор, чувствуя, как бледнеет. Да, над речью надо ещё хорошенько поработать.

Пенсионер, впрочем, рассмеялся.

- Да пенсии-то… Двадцать тысяч. Кому они нужны.

«Двадцать тысяч, уже хорошо», – облегчённо подумал Егор.

- Вам надо банковскую карточку делать уже, - улыбнулся парень.

Пенсионер снова рассмеялся – очень тепло. Роман Андреевич был крайне рад поговорить с таким приятным и участливым юношей.

- Какую карточку… Суну в комод, и вся моя карточка.

Показался семьдесят девятый автобус, и Егор даже своим глазам сначала не поверил. То не дождёшься никак, а то надо же. Заскрипели тормоза перед остановкой, из автобуса принялись вываливаться люди, как будто шпроты из консервной банки.

- Спасибо тебе, - ещё раз сказал старик, перед тем, как забраться в гудящую махину. Он начал подниматься по ступеням и чуть не упал, но Егор подхватил его со спины. – Ох, чуть не переломался!..

- Давайте я Вас всё-таки провожу, - подпустив тревоги в голос, настоял Егор.

Роман Андреевич растерялся, принялся отказываться… Но Егор всё же залез с ним и даже заплатил за старика. Следующие два часа ему пришлось терпеть стариковские рассказы про школу, молодую яблоню и корабль, на котором он служил в далёкой молодости. Но в голове у него звучало две фразы: «комод» и «двадцать тысяч».

Когда они приехали, и Егор проводил проникшегося к нему старика до ворот скособочившегося дома, у парня уже был чёткий план. Поэтому он отказался от чая с рулетом, чтобы быстрее вернуться к Сергею, оставив старика на крыльце, снова смотревшего с тоской и непониманием…

- Никого, - сказал Егор, стуча зубами от холода. – Полезли. Маску надень!

- Да ну его, - прошипел испуганно Сергей. – Пошли отсюда! Я передумал.

Егор злобно зыркнул сверху вниз. И тот принялся натягивать маску на лицо.

- Не будь тряпкой… Назад пути нет!

Егор быстро перемахнул через забор, не позволив тому слишком уж заскрипеть. Сергей заметался, и начал страшным шёпотом звать своего подельника… Тот уже не слышал: трусцой двигался к покосившемуся крыльцу.

«Да чтоб тебя!» - нервно подумал Сергей и принялся взбираться на забор: неумело, неловко, пыхтя из последних сил. Едва он на него влез, как с грохотом перевалился во двор. Где-то далеко залаяла собака.

- Тихо ты! – прошипел опять Егор. – Не громыхай так! Соседи сбегутся!

Соседи, однако, не сбежались, и, надсадно кряхтя, Сергей всё же смог подняться. А затем поплёлся к подельнику.

- У меня нехорошее чувство, - залепетал он. – Давай уйдём, пока не поздно!

- Уже поздно, - огрызнулся тот, задыхаясь от прилива адреналина. – Всё будет нормально…

Дверь в дом, к их удивлению, была открыта: старик, судя по всему, ничуть не боялся, что к нему кто-то залезет ночью.

- Ничего не видно, - буркнул Егор, который шёл первым. – Хоть глаз выколи.

Он достал небольшой старенький телефончик и включил фонарик. Слабый лучик заплясал по стенам веранды. И всё внутри у него резко похолодело.

На стенах, кроме связок лука и чеснока, ещё висел череп, вполне себе человеческий.

- Давай уйдём отсюда! – взмолился Сергей, вцепившись в плечо Егору острыми ногтями.

- Не ной, - отозвался тот, но уже не так уверенно. – Быстро заходим… Переворачиваем всё вверх дном, забираем наши деньги и уходим. Понял?! Начинаем с комода.

Он быстро прошагал к двери дома и, распахнув её, прыжком ворвался внутрь. С жутким грохотом он запнулся о железное ведро, оставленное под ногами, выругался. Сергей кинулся за ним, чувствуя недобрую атмосферу этого места…

Стариковский домик внутри не напоминал собой все те дома, который Егор видел раньше до этого… Чёрные стены с ярко-красными рисунками. Пентаграммы. Голова козла. Амулеты из человеческих костей, развешанные по углам…

- Уходим, быстро! – рявкнул Сергей и потянул товарища назад. – Пока не поздно!

- Я без денег не уйду, - огрызнулся Егор и попытался нащупать на стене выключатель, но его там, естественно, не было.

Посреди дома стоял большой деревянный стол – квадратный, грубо соструганный. Рядом с ним – табуретка. Печь подле выглядела грудой разобранных кирпичей… Её, наверное, не топили уж лет двадцать.

- Ищи комод! – рявкнул Егор, сжимая кулак.

Ему очень уж хотелось вмазать по голове тому старику… Где комод?! Где его жалкая пенсия?!

Дом, не считая веранды, состоял из двух комнат, разделённых меж собой старой дубовой дверью…

- Комод там! – скомандовал Егор, но ворваться туда они уже не успели.

Дверь стала медленно открываться, и из-за неё высунулось хорошо знакомое стариковское лицо… С непонимающим взглядом, с доброй беззубой улыбкой.

- Где деньги, старый хрыч?! – заорал сразу Егор. – Отдавай быстро!

- А, - протянул старик и улыбнулся чуть шире. – Это ты, Егорушка?! Ну… Я же тебя звал чай пить. А теперь рулет я доел. Приходи завтра.

Егор опешил, сердце у него сжалось в комок… Конечно, старик его узнал даже в маске. На что он вообще рассчитывал?! И в прошлые-то разы у него проходило всё на тоненького, а уж сейчас… Немыслимо!

- Если ты сейчас не отдашь мне деньги, я размажу тебе голову! – пообещал ему Егор, и старик улыбаться перестал.

Он вышел из своей комнаты, открыв дверь настежь с жутким скрежетом.

- Нет, дружок, - отозвался Роман Андреевич, мгновенно преобразившись, уставившись чёрными глазами на незваных гостей. – Ты, по-моему, перепутал.

Фонарь, нервно пляшущий в руках Егора, осветил одеяния старика. Сейчас он был в чёрном балахоне с вышитой посередине пентаграммой… И на руках, оказывается, у него росли кривые когти.

- Егор, валим отсюда, валим! – заревел Сергей и кинулся к двери, но старик поднял свою руку, и Сергея швырнуло назад, прямо к его ногам.

Его сообщник стоял на месте неподвижно, будто разучился ходить.

- Работы нет у вас, ребятушки?! – прошипел пенсионер. – Так я дам вам работу… Денег не обещаю, но еды будет предостаточно. На свою пенсию вам буду покупать и колбасу, и сыр, и рулет… Что скажете?!

Сергей просто разрыдался, мелко дрожа; неведомая сила продолжала удерживать его на полу, и он не мог подняться.

- Да кто ты такой? – выдавил из себя Егор.

- Вы, людишки, называете подобных мне древними колдунами, - ответил пенсионер. – Этого будет тебе достаточно. Хотя, конечно, это уже не имеет значения для вас обоих. СЛУЖИТЕ ВЕРНО МНЕ! И СЛУШАЙТЕ МОЁ СЛОВО! И ИСПОЛНЯЙТЕ МОЮ ВОЛЮ!

Старик указал пальцем на Егора, и тот тут же принялся корчиться… Его пронзила боль, ему показалось, что кто-то лезет из него наружу… Прежде чем упасть на четвереньки, он заметил, что из-под его кожи вырывается рыжая шерсть. А потом разум начал затуманиваться, меркнуть.

Но он успел заметить, как корчащийся на полу Сергей превращался в большого чёрного пса с мощными лапами. Лицо его ощетинилось, оскалилось, стало покрываться густой шерстью…

Старик широко улыбался, довольный своей работой.

- Служите мне верно, - напутствовал их колдун, когда они принялись бегать по дому и обнюхивать углы. – О вас я позабочусь обязательно, мои пушистые… Идите ко мне, я вас поглажу…